Это будет некоммерческая организация, созданная Российской Федерацией, субъектом РФ или муниципалитетом для выполнения работ в сферах науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта.
С момента вынесения законопроекта на рассмотрение парламентариев он вызвал массу протестов со стороны Совета ректоров России, профсоюзов, а также со стороны КПРФ. По мнению противников закона, его принятие может привести к коммерциализации науки, культуры и образования и к росту коррупции в социальной сфере.
Первое чтение состоялось еще в июне, второе многократно откладывалось и было проведено только 22 сентября. В ходе парламентских слушаний в проект был внесен ряд поправок, призванных примирить депутатов и экспертов. Сомнений, что закон в итоге будет принят, не было изначально, а интрига заключалась в том, какие изменения удастся внести представителям профессионального сообщества. Согласно окончательному варианту, преобразование существующего учреждения в автономное не является его реорганизацией и производится только с согласия всех его работников.
Кроме того, при создании автономного учреждения (АУ) путем изменения типа существующего учреждения не допускается изъятие или уменьшение имущества и денежных средств. Имущество АУ закрепляется за ним на праве оперативного управления. Финансовое обеспечение деятельности осуществляется за счет субвенций и субсидий из соответствующего бюджета и других не запрещенных законом источников. То есть государственное финансирование сохраняется, но деньги будут поступать не по сметам, а разовыми вливаниями. Однако собственником остается государство или муниципалитет, а недвижимое имущество и земельные участки остаются за учреждением. Культурные и образовательные услуги должны оказываться бесплатно в прежнем объеме, обеспечивая конституционное право граждан на доступное образование и участие в культурной жизни. Все, что сверх того, официально переводится на платную основу и облагается налогами.
Наибольшие опасения у экспертов вызывают те пункты проекта, которые касаются статуса АУ и назначения руководства. Учреждения теряют статус бюджетных, что означает возможные урезания государственного финансирования в будущем. В то же время руководитель АУ назначается государством, а коммерческая деятельность контролируется попечительским советом. В этом противники нового закона видят поле для коррупции. В качестве контраргумента законодатели указывают на положение, согласно которому финансовые отчетности и результаты проверок деятельности АУ должны храниться в открытом доступе.
Так или иначе, закон принят, и теперь имеет смысл говорить, какие изменения ждут социальную сферу в этой связи. По мнению первого заместителя директора Института экономики РАН Александра Рубинштейна, закон ударит прежде всего по тем бюджетным учреждениям, которые не обладают достаточными ресурсами для перехода в статус автономных. Причем в первую очередь это относится к образовательным организациям, поскольку в сфере культуры усилиями, в частности, Союза театральных деятелей удалось добиться некоторых поблажек. Здравоохранение вообще было выведено из-под закона. Академическая наука тоже не должна быть сильно затронута, так как ее институты находятся в ведении не государственной, а общественной организации – РАН. Фактически коммерциализация образования и культуры происходит уже давно, но теперь государство дает возможность учреждениям решать самим – надеяться на бюджет или решать свои проблемы по большей части самостоятельно и отказываться от статуса бюджетных. При первом варианте учреждение теряет возможность дополнительного заработка – все доходы сверх государственных переводятся в бюджет, при втором – изначально слабые организации попадают в зависимость от попечительских советов. При этом члены этих советов – в основном чиновники, которые не обязаны привлекать какие бы то ни было средства.
Для образовательных учреждений, не имеющих поддержки со стороны крупных компаний, такое положение вещей означает фактическое лишение средств к существованию. Причем государство, таким образом, «подталкивает падающего», давая явные преимущества сильным организациям и снимая с себя долю ответственности за слабые. Похожая ситуация и с учреждениями культуры: если для крупных театров, музеев и т. п. новый закон может оказаться весьма полезным, то менее преуспевающие организации он ставит на грань выживания.
Александр Рубинштейн также отметил абсурдность предполагаемого финансирования АУ на контрактной основе – критерии, на основании которых будут заключаться контракты, неясны. Если это, например, количество посетителей, пришедших в театр или музей, то высокое искусство очень скоро окажется балластом, поскольку редко пользуется массовым спросом.
В сочетании с концепцией национального проекта в сфере образования или, например, с системой грантов, выделяемых старейшим театрам, закон об АУ демонстрирует настрой государства на поддержку тех, кто в ней нуждается в наименьшей степени. Поощрение лучших выглядит логичным, но не отменяет необходимости дать слабым шанс исправиться. Особенно если учесть, что в нынешнее положение их поставила борьба не только с конкурентами, но и с тем же государством.
