О российской внешней политике судить невозможно по причине ее отсутствия. За несколько лет – ни одной позитивной инициативы, только попытки занять особую позицию по отношению к странам-изгоям. Да, собственно, и непонятно, кто сейчас больше занимается дипломатией: МИД, «Газпром» или ведомства, торгующие оружием. Последняя инициатива группы депутатов, внесших законопроект о предоставлении президенту чрезвычайных полномочий для введения санкций против любой страны, – это, пожалуй, лучшее свидетельство деградации российской внешней политики. Причем как в дальнем, так и в ближнем зарубежье. Только чрезвычайщина, только склоки, только размахивание трубой, разрыв связей, этнические чистки.
Последнее происходит внутри страны, но именно это показывает связь между внутренней и внешней политикой. И склоки с соседями придумываются и ведутся для того, чтобы создать напряжение внутри страны, утвердить образ отравителей-грузин (молдаван, латышей, далее везде). А во внешний мир проецируются представления российской власти о том, как строятся ее отношения с собственным народом. И у всех так должно быть.
Это проекция давняя, еще со времен образования СССР, когда все попытки национального развития что на Украине, что в Закавказье были пресечены Красной армией. Обустройство по русскому образцу пережили страны Восточной Европы после Второй мировой войны. А теперь Россия с огромным удивлением взирает на происходящее в республиках бывшего СССР.
Впрочем, почему «теперь»?
Почти двадцать лет тому назад мы с моим старшим товарищем смотрели телевизор. В телевизоре вещал Михаил Горбачев, учивший карабахских армян дружбе народов.
«Конец, - сказал мой товарищ. – Он не понимает, что такое национальный подъем. А это когда ростовщики откапывают кубышки, а проститутки бесплатно отдаются солдатам».
Много раз вспоминал я те слова. Но ведь не только последние двадцать лет достойны наблюдений с этой точки зрения – с точки зрения того, что есть национальный подъем. Долгая история Советского Союза и Российской империи – напоминание о том, что нет ничего отдельного от национального развития, которое большевики все пытались куда-то пристроить в своих теоретических построениях. Базис – вот, надстройка – вот. А национальным развитием пусть Коба занимается.
Ну и дозанимался.
Я, собственно, вот о чем. Как ни оценивать двадцать (да и сто) последних лет истории России, центральным был, есть и будет вопрос о русской идентичности и формировании русской нации. А все остальное важно, конечно, но существует исключительно в таком контексте – национальном.
Современные цивилизованные нации, которые принято называть историческими, прошли в своем становлении три важнейших этапа.
Первый – это признание принципа народного суверенитета, преодоление на его основе сословной разобщенности и торжество принципа национального единства, превращающего все социальные различия и конфликты в ситуативные.
Второй – преодоление империи как формы наднациональной организации.
Третий – создание полиэтничной, поликонфессиональной, мультикультурной гражданской нации, скрепленной как исторической устойчивостью политических институтов, так и новейшими информационно-коммуникативными технологиями.
Собственно, это три этапа модернизации, содержание которой в России до сих пор трактуют не столько даже как экономическое, сколько как промышленно-технологическое. При таком подходе модернизаторами объявляются Ленин со Сталиным, отбросившие Россию в ее развитии на столетия назад.
И только в результате равномерности развития, наличия интегрирующих ценностей, владения современным коммуникативным аппаратом возникает позитивное позиционирование нации во внешнем мире. Которое невозможно заменить ни ядерной угрозой, ни, тем более, монопольным положением страны на рынке энергоносителей.
Ни один из этих этапов российской гражданской нации до конца не пройден. Россия должна решать задачи, которые были актуальны для других наций столетия назад, и одновременно адаптироваться к меняющимся формам жизни.
Принцип народного суверенитета в России не доминирует. Напротив, понятие «суверенитет» трактуется исключительно как нечто, имеющее отношение к внешнему позиционированию. Институты правового государства и гражданского общества не развиты, но уже деформированы.
Имперское наследие преодолевается с трудом. Распад СССР и создание новых национальных государств трактуется как геополитическая трагедия, как событие, лишенное креативного потенциала. Отказ от активной политики внутри СНГ приводит к накоплению конфликтов с бывшими соседями и к этнонационализму как к орудию управления страной. Трубоцентризм мыслится как основа новой империи.
Новейшие сетевые технологии осваиваются силами разрушительными. Ответом на их активность становятся попытки расширенно толковать понятие «экстремизм», ужесточить уголовные наказания за экстремистскую деятельность, ограничить права и свободы граждан, усилить контроль за распространением информации.
Решение этих проблем – в эволюционном обновлении политической и интеллектуальной элиты. Россия начинает отставать от своих соседей, где становление гражданских наций происходит революционным путем. Высокомерное отношение к формированию новой государственности в бывших республиках бывшего СССР, толкование идущих там процессов исключительно в качестве результата внешнего вмешательства в конечном счете может привести к потере российской субъектности. Возникает соблазн выдать количественное отставание за качественное отличие России от других стран.
Основное же реальное отличие состоит в том, что России заказан революционный путь обновления элит. Нынешнее состояние российского социума таково, что таким образом к власти могут прийти только национально-деструктивные силы.
И потому самым разумным представляется тезис о преемственности как форме развития российской политической власти и российских элит. Однако противоположностью преемственности является не только революция, но и несменяемость элит. Несменяемость означает отказ от развития, войну элит против общества на всех фронтах и может привести только к губительному революционному кризису, который не решит ни одну из национальных задач. И тогда речь пойдет не о пути развития России, а том, чтобы российской нации остаться в живых.
