Сегодня комитет Госдумы по собственности рассмотрел в рамках подготовки к первому чтению законопроект, направленный на противодействие недружественным поглощениям и захватам предприятий, то есть рейдерству. Документ был разработан Министерством экономического развития и думским комитетом по собственности.
Предложения инициаторов законопроекта касаются реформирования корпоративного законодательства и строятся в основном на изменении процессуальных норм. «Мы выделяем два основных блока в процессуальных нормах, -- говорит председатель комитета Госдумы по собственности Виктор Плескачевский. -- Во-первых, решаем вопрос подведомственности тех или иных хозяйственных споров либо судам общей юрисдикции, либо арбитражным судам. Это очень важно, поскольку сегодня споры с органами управления предприятия, например, решаются в суде общей юрисдикции. Суды общей юрисдикции решают споры по месту жительства истца. Это означает, что по одному и тому же спору может появиться 98 взаимоисключающих судебных решений. Мы предлагаем решать такие споры в арбитражных судах по месту жительства ответчика.
Во-вторых, мы предлагаем учитывать соразмерность обеспечительных мер. Сегодня оказывается, что некоторые трудовые споры заканчиваются обеспечительными мерами, из-за которых останавливается работа предприятия. Это делается просто. Например, по спору о зарплате в 100 рублей предприятие заставляют оставлять на таможне груз стоимостью 100 млн долларов. Подобная ситуация произошла с «ЛУКойлом», которому был причинен серьезный ущерб одним из корпоративных шантажистов, когда остановили исполнение трансграничной сделки».
Проблема, которую подняли депутаты, действительно актуальна. Только один из опрошенных нами экспертов -- руководитель Российского института директоров (РИД) Игорь Беликов -- утверждал, что за последнее время проблема рейдерства несколько спала. «Сейчас она меньше, чем несколько лет назад. Самый пик был в конце 90-х годов. Во-первых, за это время законодательство стало более эффективным, во-вторых, наиболее сладкие активы уже переделили», -- объясняет Беликов.
Вместе с тем это кажущееся затишье. По словам старшего партнера компании «Минфин» Александра Волкова, проблема спала только на уровне крупного бизнеса. «Крупное предприятие защищено на федеральном уровне, ситуация изменилась после отставки генпрокурора Владимира Устинова», -- отмечает Волков.
На уровне же среднего предприятия – она по-прежнему набирает обороты. «Идет передел собственности по всем эффективным средним предприятиям, динамика рейдерских захватов среднего бизнеса растет», -- констатирует Александр Волков. «Если когда-то рейдеры захватывали металлургические или горнообогатительные комбинаты, то есть крупный бизнес, то сегодня они идут в легкую промышленность, ткацкие, кондитерские фабрики, сетевые магазины, аптеки, рестораны – то есть в средний бизнес», -- подтверждает адвокат Павел Астахов. «К тому же если в 90-е годы рейдерство носило стихийный характер, то теперь оно стало системой», -- отмечает Волков.
Как рассказал «Эксперту Online» старший эксперт ИК «Финам» Роман Семчишин, проблем в области рейдерства сейчас действительно много, равно как и способов захвата предприятий. Например, в последнее время рейдеры активно используют такой инструмент, как арест акций. Региональные суды известны тем, что нередко выносят крайне жесткие обеспечительные меры, налагая на акции арест и лишая собственников возможности голосовать ими. Другие проблемы, продолжает Семчишин, связаны, например, с концепцией добросовестного приобретателя. Например, если рейдер захватил актив, а потом перепродал его, собственник уже вряд ли сможет вернуть предприятие. Присутствует также блок проблем, связанных с отношениями эмитента и регистратора. Например, многие эксперты обращают внимание на слишком мягкое регулирование порядка внесения записей о новых владельцах ценных бумаг предприятия в реестр, порядка взаимоотношений эмитента и регистратора.
По словам эксперта, основная схема захвата -- подделка реестра, которая нередко сопровождается силовым захватом. Кроме того, для корпоративного шантажа активно используются иски миноритариев с последующим арестом акций под их обеспечение. Активно используются и органы государственной власти -- от судов и прокуратуры до СЭС и пожарных.
Вместе с тем предложенные законодателями меры вряд ли помогут разрешить ситуацию, уверены эксперты. Даже сам Плескачевский говорит о том, что предлагаемый закон ему кажется недостаточным. «Закон не включает нормы материального права. Там много чего надо поправить. Например, нормы закона о рынке ценных бумаг, которые описывают, что такое реестр. Поскольку именно из-за неопределенности отношений вокруг реестра возникают вторые реестры, вторые органы управления, то есть это используется как инструмент захвата. Надо описать, что такое договор на ведение реестра, мы хотим повысить ответственность регистратора. Все это резкое повышение определенности в отношениях, которые, по нашему мнению, имеют общественный интерес. Отрегулировав эти отношения, мы добьемся резкого снижения количества захватов», -- говорит Плескачевский.
Волков же считает, что проблему надо решать, проводя судебную реформу. «Сегодняшнее рейдерство зачастую управляется региональными силовыми структурами, -- говорит Волков. -- Когда рейдеры работают по заказу чекистов, они не более чем наемные работники. И их деятельность защищена по двум направлениям – влиянием управлений ФСБ на суды через председателей этих судов и на уголовный процесс через прокуратуру и милиционеров. Законодательно ситуацию можно изменить, если порвать зависимость рядовых судей от председателей судов. Собственность не защищена, поскольку в нужный момент, в нужных делах решение будет принято такое, какое нужно председателю суда. А после того, как Антон Иванов стал председателем Высшего арбитражного суда, 90% председателей судов поменялось». Волков напоминает, что МЭРТ в свое время готовило предложения по судебной реформе, но они были успешно торпедированы председателями высших судов прошлой осенью. Те предложения как раз были направлены на то, чтобы формализовать деятельность председателей судов и максимально оторвать зависимость рядовых судей от председателей судов.
Что же до судебной системы, то, по словам Беликова, судьи элементарно не понимают сути рыночной экономики. «У них нет понимания, нет ответственности, нет серьезных санкций. Без реформы судебного корпуса, без замены судей ничего не получится», -- резюмирует специалист.
По мнению же Павла Астахова, вряд ли изменение законодательства вообще изменит ситуацию: «Сегодня рейдерство – это преступление. Паразитируя на том, что якобы в нашей стране нет законов, которые могут остановить рейдеров, они на самом деле не пользуются дырками в законе, а нарушают уже существующие законы. Они уже давно перешли от оптимизационных схем, когда нужно создать определенную схему, используя недостаток законодательства, и реализовать свою идею по захвату предприятия, к откровенному шантажу, подделке, вымогательству, угрозам. Например, подделывают реестр, крадут его, принуждают к совершению сделки». Астахов считает, что не способствует разрешению проблемы и отсутствие закона о слияниях и поглощениях.
По словам Игоря Беликова, в первую очередь надо реформировать закон об акционерных обществах: «Если акционеры согласны выстраивать отношения между собой сами, то у них должна быть такая возможность». «Например, в законе указано, что такое-то решение должно быть принято простым большинством. А если для моей компании лучше не простым большинством, а единогласно? Допустим, для нашей компании это правильно, а вместе с тем закон этого не позволяет. Зачем без меня меня защищать?» -- удивляется Беликов.
