24 июля в Багдаде прошла вторая по счету встреча между послами Ирана и США Райаном Крокером и Хоссейном Каземи, в ходе которой стороны обсуждали ситуацию в Ираке. На встрече также присутствовал премьер-министр Ирака Нури аль Малики. Соединенные Штаты вновь довели до сведения Тегерана требование прекратить вмешиваться во внутренние дела Ирака, не помогать иракским повстанцам, а также сотрудничать с американцами в деле «успокоения» Ирака. В итоге было решено создать комитет по вопросам безопасности, в который войдут представители США, Ирана и Ирака. По словам Райана Крокера, функциями комитета будет борьба с "Аль-Каидой", контроль границ и проведение национальной антитеррористической кампании. На самом деле, можно заключить, что эта встреча, как и первая, прошедшая в конце мая, не привела ни к каким конкретным результатам. А что от нее можно было еще ожидать, когда майские переговоры в Багдаде были, по сути, первой встречей сторон на столь высоком уровне за 27 лет? «Мы не ожидаем чудес, но в наших интересах, чтобы такой диалог начался», -- признает министр иностранных дел Ирака Хошьяма Зебари.
Что касается созданного «комитета по вопросам безопасности», то подобный «бумажный» комитет был нужен как Вашингтону, так и Тегерану, но отнюдь не для «борьбы с "Аль-Каидой"». Иран этим формально демонстрирует, что готов «конструктивно» участвовать в деле установления стабильности в Ираке. Кроме того, иранскому руководству льстит, что, как говорит Махмуд Ахмадинеджад, «те, кто угрожал нам несколько месяцев назад, теперь просят переговоров». А администрация Буша, предприняв практические шаги в реализации пунктов доклада Бейкера-Гамильтона, касающиеся необходимости сотрудничать с Ираном в деле наведения порядка в Ираке, получали тем самым определенную защиту от критики демократов в конгрессе.
В первую очередь надо отметить, что призывать Иран прекратить вмешиваться в иракские внутренние разборки, по меньшей мере неразумно. Это то же самое, что просить Соединенные Штаты прекратить оказывать влияние на внутриполитическую жизнь Мексики, или же Россию перестать вмешиваться в дела Грузии или Украины. В Тегеране прекрасно понимают, что от вектора развития ситуации в Ираке напрямую зависит безопасность самого Ирана. Кроме того, иранские политики по праву считают свою страну одним из региональных лидеров и стремятся расширить свое влияние далеко за пределы собственных границ.
Многие эксперты называют политику Ирана в Ираке «деструктивной» и призывают администрацию Буша приложить больше усилий для того, чтобы показать Тегерану, что именно стабилизация, а не территориальный распад Ирака в конечном итоге будет означать безопасность Ирана. Но дело все в том, что иранцы, на самом деле, это прекрасно осознают, и слова министра иностранных дел Ирана Манучера Моттаки о том, что «нестабильность в Ираке приведет к нестабильности в Иране», не являются пустой риторикой. «Несмотря на нынешнюю озабоченность США по поводу (усиления – Г. М.) иранского влияния в Ираке, у Ирана, вероятно, больше общих интересов с Соединенными Штатами в этой стране, чем у любого из соседей Ирака», -- говорит Карим Саджадпур, эксперт Центра Карнеги.
Так же, как и Вашингтон, Тегеран заинтересован в стабильном Ираке, не слишком сильном и не слишком слабом, а также в сохранении территориальной целостности этого государства, а не в разделении Ирака на три государства. Иранцам не нужен независимый иракский Курдистан, способный, в случае обладания нефтяными полями Киркука, стать центром притяжения для других территорий Ближнего Востока, населенных курдами, – а такие территории есть и в составе Ирана. Еще меньше Ирану хочется лицезреть появление у собственных границ сформированного на основе суннитских провинций Ирака своего рода «Исламского Эмирата Ирак» -- подконтрольной "Аль-Каиде" территории, которая будет дестабилизировать обстановку в богатых энергоносителями приграничных районах Ирана, прежде всего в населенной арабами провинции Хузестан. Тегерану итак хватает проблем с талибами на востоке.
Кроме того, территориальный распад Ирака может вылиться и в усиление сепаратистских настроений среди населяющих Иран народов – прежде всего курдов и белуджей.
Но, несмотря на это, Иран не спешит помогать американцам в наведении порядка на территории Ирака, а лишь продолжает раскачивать ситуацию в шиитских районах страны. Нужно понимать, что иранское руководство проводит такую политику в Ираке не потому, что оно плохое. Иранцы просто считают эту политическую линию оптимальной для обеспечения собственной безопасности. Проблема в том, что они не верят в благие намерения Соединенных Штатов. В Тегеране уверены, что Вашингтон, разобравшись с иракским хаосом, станет использовать Ирак как «санитарный кордон» для предотвращения распространения влияния Ирана в ближневосточном регионе или даже как плацдарм для вторжения в Иран. Собственно, в Соединенных Штатах и не скрывают подобные намерения. «Война в Ираке критически важна в деле … сдерживания Ирана», -- говорит Джеймс Филипс, эксперт фонда «Наследие». Поэтому у Ирана нет желания лить воду на американскую мельницу для того, чтобы она потом перемолола сам Иран.
К тому же уже иранцы откровенно не верят в то, что после всех дров, которые Вашингтон наломал в Ираке, американцы смогут сохранить единый Ирак. Тегеран саркастически относится и к новой стратегии США по наведению порядка в Ираке, основанной фактически на силовых методах. «В Ираке более 170 тысяч иностранных солдат, и они не могут обеспечить безопасность в стране, и даже собственную безопасность», -- говорит Манучер Моттаки.
Поэтому Иран, по словам эксперта Фонда «Наследие» Джеймса Филипса, проводит двойственную стратегию: «поддерживает хорошие отношения с иракским правительством и одновременно привлекает на свою сторону радикальные шиитские группировки, воюющие с коалиционными войсками». Тегеран поставляет этим боевикам оружие, молодые иракские бойцы проходят курс обучения в подразделениях иранских вооруженных сил. Помимо этого Иран активно скупает объекты иракской экономики, а также проводит массовую агитацию среди молодых иракцев, пытаясь завоевать их симпатии – то, чего не удается сделать американцам. Таким образом, Иран создает себе плацдарм, который в случае вывода американских войск будет служить для активного проникновения Ирана на запад, а в случае, если американцам каким-то образом все же удастся стабилизировать Ирак, то этот плацдарм будет оборонительным. Политическая стратегия Ирана в Ираке, безусловно, является достаточно сбалансированной, носит долгосрочный характер. Ведь в Тегеране прекрасно отдают себе отчет, что в случае провала политики США в Ираке американцы просто сядут на авианосцы и уплывут – а все последствия их ошибочной политики придется разгребать иранцам, сирийцам, иорданцам…
В свою очередь администрация Буша называет деструктивную позицию Ирана в качестве одной из причин своих неудач в Ираке. В принципе, цели, которыми руководствуется в этих обвинениях Белый дом, вполне понятны: американскому налогоплательщику сложно понять, как можно тратить 8 млрд долларов в месяц на борьбу с местными иракскими ополченцами и боевиками и к тому же эту войну проигрывать. А если в эту борьбу вовлечено (пусть и косвенно) государство, имеющее один из мощнейших ВПК на всем Ближнем Востоке, – это уже какое-никакое, но оправдание.
Однако вместо того чтобы взваливать вину за неудачи на Иран, Джорджу Бушу надо пытаться договариваться с Тегераном – но договариваться не как с будущим врагом, а как с партнером, как с равным государством, уважая национальные интересы и чувства иранцев. А для этого необходимо менять всю политическую линию в отношении этой ближневосточной страны, нужно выстраивать атмосферу доверия с иранскими лидерами. Ни одни дискуссии на Ближнем Востоке не увенчаются долгосрочным успехом до тех пор, пока между сторонами отсутствует атмосфера доверия – палестино-израильские переговоры -- наглядный тому пример.
К сожалению, в Белом доме придерживаются иной точки зрения. Более того, публичные заявления Джорджа Буша и Кондолизы Райс о необходимости создания противоракетного щита для защиты от иранских ракет, а также появлявшаяся во второй половине июля информация о том, что администрация Джорджа Буша склонна принять лоббируемое "ястребами" (в частности вице-президентом Диком Чейни) решение о нанесении ударов по иранским ядерным объектам, – отнюдь не способствуют установлению этой атмосферы между Вашингтоном и Тегераном. Причем эксперты считают, что возможность американского вторжения в Иран не столь мала, как это может показаться на первый взгляд. «Политический капитал, которым теперь располагает Чейни, сильно ограничен, но если он захочет потратить его весь на этот конкретный, единственный вопрос, то, возможно, сможет повлиять на ход событий», – считает Патрик Кронин из Международного института стратегических исследований.
Если такое решение будет принято, то оно, без сомнения, станет самой большой внешнеполитической ошибкой нынешнего американского президента, и так сделавшего за период своего президентства огромное количество внешнеполитических ляпов – одна "ось зла" только чего стоит. Иран может быть как ключом к ближневосточному узлу проблем, так и катализатором этих проблем. И то, кем он станет, на сегодняшний день зависит прежде всего от Вашингтона.
