«Славная революция», бескровное объединение страны и стремительное превращение объединенной Германии в равноправного члена европейского сообщества — это краеугольный камень современной немецкой самоидентификации. Всего лишь 20 лет назад лидеры ведущих европейских стран — Великобритании и Франции — были резко против объединения Германии, опасаясь немедленного нарушения баланса сил в Европе и возрождения немецкого реваншизма. Однако благодаря активной роли советского лидера Михаила Горбачева объединение Германии состоялось, сегодня Германия является важнейшей страной объединенной Европы, а сами немцы впервые за много десятков лет с гордостью рассказывают друг другу и миру о светлой странице своей истории. Все последние недели главные репортажи немецких медиа были посвящены воспоминаниям граждан о том, как они пережили тот самый день, а вопрос «А где вас застало падение стены?» стал самым популярным среди журналистов. Для подлинного контраста немецкие журналисты даже разыскали живущую в Чили в изгнании Маргот Хонекер, бывшего министра образования ГДР и вдову главы ГДР Эриха Хонекера. Любительское видео 82-летней Маргот Хонекер, поющей у дома под флагом ГДР в кругу гостей гимн ГДР и держащей речь о неминуемом торжестве социализма, было распространено по многим телеканалам и шокировало немцев, с гордостью вспоминающих освобождение от диктатуры и скорбящих по погибшим при попытке перехода стены соотечественникам.
Домино стены
Сегодняшние праздничные торжества в Берлине начались по обыкновению с торжественного молебна в берлинской Гефсиманской церкви, где 20 лет назад был создан важный кружок восточноберлинских правозащитников, прошло праздничное экуменическое богослужение с участием представителей католической и евангелической церквей, а также лидеров страны, включая канцлера ФРГ Ангелу Меркель. Ангела Меркель — дочь эмигрировавшего в ГДР протестантского пастора — регулярно участвует в благодарственных молебнах по случаю исторических дат ФРГ. Так, 23 мая этого года она принимала участие в благодарственном молебне в соборе Берлина по случаю 60-летия основания ФРГ.
Впрочем, кульминация торжеств придется на сегодняшний вечер. В праздничном мероприятии на фоне Бранденбургских ворот — символа как самого Берлина, так и его разделения (берлинская стена, возведенная в августе 1961 года и многократно укреплявшаяся, проходила в нескольких шагах от ворот, сами ворота оставались на восточной территории) — примут участие президент России Дмитрий Медведев, президент Франции Николя Саркози, премьер-министр Великобритании Гордон Браун и госсекретарь США Хиллари Клинтон. Лидеры России, Франции, Великобритании и США представляют четыре державы-победительницы, которые и разработали договор «4+2», ставший замещением мирного договора с Германией и подведший юридическую черту под объединением страны. Участники церемонии уже подчеркнули важность произошедшего 20 лет назад в Берлине события. Хиллари Клинтон назвала падение Берлинской стены «одним из важнейших событий ХХ века». По словам госсекретаря США, «те идеалы, которые подвигли немцев 20 лет назад на снос стены, становятся сегодня более важными, чем когда бы то ни было». В свою очередь, министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле подчеркнул важность вклада в падение стены со стороны простых немцев. «Стена не упала, она была снесена. И снесли ее как те, кто жил на востоке, так и те, кто жил на западе», — сказал Вестервелле.
Немцы помнят и чтут тот вклад в объединение страны со стороны лидеров иностранных государств, поэтому в сегодняшних мероприятиях примут участие также трое зарубежных политиков, сыгравших важнейшую роль для объединения Германии в 1989–1990 годах: лидер польского движения «Солидарность» и президент Польши Лех Валенса, проложивший дорогу массовому независимому гражданскому движению в Восточной Европе, давший зеленый свет на объединение Германии генеральный секретарь КПСС и президент СССР Михаил Горбачев, а также премьер-министр Венгрии Миклош Немет — именно благодаря ему тысячи беженцев из ГДР, скопившиеся на территории социалистической Венгрии, не были депортированы обратно в ГДР, а были выпущены в ФРГ. Именно прежние главы государств дадут старт вечернему торжеству, символическому слому стены. Лех Валенса толкнет одну из тысячи пластиковых копий элементов стены, установленных в ряд от Рейхстага мимо Бранденбургских ворот и до Потсдамер платц (именно так проходила реальная стена, цепляя угол Рейхстага, огибая ворота и уходя дальше на юг), и пластиковые блоки, расписанные художниками так же, как были расписаны в свое время настоящие элементы стены, будут падать один за другим как костяшки домино. Таким образом, по мнению организаторов, будет продемонстрировано обвальное падение Берлинской стены 20 лет назад, когда вслед за падением одного элемента удержания граждан в подчинении неминуемо падал и другой. Аналогичные торжества пройдут сегодня по всей стране, в том числе на бывших пограничных переходах на так называемой немецко-немецкой границе — сегодня административных границах между федеральными землями ФРГ.
Случайная победа
Между тем 20 лет назад падение Берлинской стены не представлялось современникам такой уж естественной вещью. Всего за несколько месяцев до падения восточные берлинцы не верили в изменение ситуации и рисковали жизнью, чтобы перебраться на запад. Последним погибшим на стене от рук пограничников стал житель Восточного Берлина Крис Гюфрой, застреленный при попытке бегства из ГДР 5 февраля 1989 года — за девять месяцев до падения стены. Последняя же смерть на стене произошла 8 марта 1989 года — когда с воздушного шара при попытке бежать сорвался и разбился Винфрид Фройденберг. Вначале Фройденберг собирался бежать из ГДР вместе со своей женой, однако из-за поломки в самодельном воздушном шаре супругам Фройденбергам не удалось полностью наполнить шар газом. В последний момент жена отказалась от побега, и Фройденберг полетел один. Несмотря на сложные метеоусловия, Фройденбергу удалось перелететь через границу, и он разбился уже над территорией Западного Берлина.
Собственно, до самого последнего момента падения его неизбежность была совершенно неочевидна. Более того — само по себе падение стены стало результатом фантастического совпадения. В начале ноября 1989 года правительство ГДР разрабатывало законопроект по облегчению выезда граждан в Западную Германию. Различные версии законопроекта достаточно хаотично перекидывались между советом министров ГДР, министерством юстиции ГДР и политбюро ЦК СЕПГ. Вечером 9 ноября член политбюро ЦК СЕПГ Гюнтер Шабовски представлял зарубежным корреспондентам на пресс-конференции то, что он считал окончательным вариантом законопроекта, — не зная, что держит в руках куда более либеральную версию законопроекта, которую по представлению министерства юстиции его коллеги по политбюро ЦК СЕПГ успели подкорректировать в сторону ужесточения в ходе дневного заседания политбюро ЦК СЕПГ, на котором сам Шабовски не присутствовал. Именно поэтому, отвечая в 18.53 на вопрос корреспондента итальянского агентства ANSA Риккардо Эрмана относительно порядка выезда, Шабовски ошибочно заявил, что граждане ГДР могут выезжать из страны, в том числе в Западный Берлин, автоматически получая выездную визу. В 18.57 корреспондент переспросил члена политбюро, с какого момента новый закон вступает в силу, и Шабовски, повертев в руках листок с записями, произнес свою ставшую исторической фразу: «Насколько я знаю, это вступает в силу… прямо сейчас, сразу же». Дальнейшее было делом техники: фраза ушла по каналам информационных агентств и попала в редакции западноберлинских радиостанций. Те немедленно передали в эфир новость о том, что стена открыта для выезда. Через несколько минут первые жители ГДР пришли к пропускным пунктам на стене. Спустя полчаса количество людей у стены достигло нескольких тысяч. Пограничники не знали, что делать с таким наплывом людей, заявлявших о прозвучавшем из уст члена политбюро разрешении на выезд. Через несколько минут стена пала.
После стены
То, что падение стало окончательным и бесповоротным, не сразу поняли не только жившие в башне из слоновой кости руководства СЕПГ, но даже многие жители Берлина, наблюдавшие ее падение воочию. Так, будущая федеральный канцлер Германии Ангела Меркель призналась, что, увидев в новостях репортажи о падении стены, отправилась в баню, как обычно делала по четвергам, — и только выйдя из бани и увидев на улице ликующую толпу, присоединилась к ней и отправилась в Западный Берлин. Там Ангела Меркель, по собственным словам, пила пиво в какой-то квартире с незнакомыми людьми, сердечно принимавшими восточных берлинцев. Разумеется, тогда сотрудница Академии наук ГДР не могла представить себе, что вскоре она станет пресс-секретарем последнего правительства ГДР, еще через некоторое время — министром в правительстве объединенной Германии, а спустя 15 лет — первой женщиной-канцлером ФРГ.
Между тем даже сегодня, через 20 лет после объединения Германии, объединительные процессы все еще не завершены. Несмотря на стремительный подъем восточногерманской экономики, экономический разрыв между бывшей ГДР и Западной Германией все еще не преодолен. Производительность труда в бывшей ГДР все еще на 25% ниже, чем в ФРГ. Ниже на востоке и уровень зарплат. Различаются также и политические предпочтения немцев: в то время как на востоке страны среди политических партией лидирует мутировавшая из социалистической СЕПГ партия «Левых», на западе она всерьез популярна только в бедном Сааре, откуда родом один из ее лидеров Оскар Лафонтен. До сих пор западные немцы платят специальный «налог солидарности», идущий на поддержку восточных земель: в рамках этой и других транзакций за последние 20 лет на восток страны было перекачено 1,5 трлн евро. Неудивительно, что объединение Германии, проходящее гораздо более тяжело и дорого, чем ожидалось в первые месяцы, когда канцлер ФРГ Гельмут Коль обещал восточным немцам «цветущие ландшафты» уже в следующем году, вызывает у многих немцев раздражение — особенно на фоне экономического кризиса. Согласно последним социальным опросам, до половины восточных немцев утверждает, что нынешнее общество менее справедливо устроено, чем общество ГДР. 12% населения высказывается положительно даже о берлинской стене. Тем не менее мало кто из этих граждан готов снова переселиться в социалистическое государство с партийной диктатурой, закрытыми границами и дефицитом продуктов в магазинах. Впрочем, независимые наблюдатели отмечают и другую особенность немецкого восприятия истории падения стены. В большинстве случаев разделение Германии, воспринимаемое немцами как несправедливость, допущенная по отношению к ним, не ставится в контекст развязанной нацистской Германией Второй мировой войны. Все чаще и чаще разделение Германии и последовавшее за ней возведение стены оцениваются как вещи в себе — проявления, разумеется, диктаторского и авторитарного характера руководства ГДР, но лишенные контекста. Сама же ГДР, воспринимавшаяся внутри советского лагеря как островок потребительского изобилия, часто рисуется в нынешней ФРГ как государство тотального ужаса, в котором не было места ничему хорошему. Во многом именно такая демонизация ГДР играет на руку левым радикалам, зовущим немцев в потерянный социалистический рай с колючей проволокой и стрельбой по собственным гражданам.
