Сегодня экземпляры итогового документа Межгосударственного авиационного комитета (МАК) на русском и английском языках – языках, официально принятых для комитета – были направлены в Варшаву, в Генпрокуратуру России и сегодня же представлены прессе, что само по себе беспрецедентно. Прессе также показали видеоролик – реконструкцию полета борта номер один с того момента, когда он вошел в воздушное пространство России, до катастрофы. Это компьютерная анимация с наложенной фонограммой переговоров экипажа в кабине, с диспетчерами Смоленска и с экипажем Як-40 с журналистами на борту, который сумел приземлиться незадолго до катастрофы, когда погода еще не столь серьезно ухудшилась.
Окончательный отчет представляет собой заключение комиссии МАК , куда внесены комментарии специалистов из США по работе системы TAWS (которая выдает информацию о недопустимо высокой скорости снижения, опасной близости земли, отклонении ниже глиссады, характере опасного рельефа земной поверхности в направлении полета и опасном сдвиге ветра). К отчету приложены замечания республики Польша – по ее просьбе. По словам председателя МАК Татьяны Анодиной, в работе по расследованию катастрофы принимали участие российские и польские специалисты, эксперты из США и международных организаций.
Как это было
Важной отправной точкой в расследовании стало определение статуса полета — по словам Анодиной, это был, согласно классификации, «международный разовый полет по перевозке пассажиров, выполняемый иностранным воздушным судном». Исходя из правил, предусмотренных Сборником аэронавигационной информации РФ и СНГ (этот документ определяет порядок организации воздушного движения и международных полетов), в этом случае командир иностранного воздушного судна самостоятельно принимает решение о возможности взлета и посадки. По словам главы МАК, такое же положение содержится и в польском законодательстве, и в международном.
Президентский лайнер Ту-154 был исправен перед вылетом из Варшавы. В организации этого особо важного полета, когда на борту находились президентская чета, ряд высших военачальников и министров, а также польское духовенство, были выявлены недостатки, например, в части выбора запасных аэродромов. По словам Татьяны Анодиной, экипаж самолета был в курсе фактической погоды в районе аэродрома «Смоленск-Северный». Вначале об этом ему сообщили диспетчеры в Минске, затем диспетчеры в Смоленске предупредили, что видимость составляет всего 400 м, и, наконец, экипаж польского самолета Як-40 сказал экипажу президентского самолета: «Здесь полный каюк». Но все же предложил попробовать сесть. И экипаж Ту-154 не принял решения об уходе на запасной аэродром.
Командир запросил разрешение на пробный заход. Диспетчера аэродрома «Смоленск» выдали разрешение на заход, причем не ниже 100 м. Экипаж не заказал посадочный локатор, сообщил Алексей Морозов, председатель технической комиссии МАК. По его словам, это означает, что было решено ориентироваться по собственным приборам. Но после того как самолет достиг высоты 100 м, «анализ фактических метеоусловий показал, что установление визуального контакта с огнями светосигнальной системы или наземными ориентирами было невозможно». Доклад экипажа диспетчерам не поступил, запроса на посадку не было.
Командир воздушного судна консультировался с находившимся в тот момент в кабине главой службы протокола, сообщив ему, что попробует зайти на посадку и после этого уйти на запасной аэродром. Он продолжал снижение, даже когда коллеги из Як-40 предупредили, что видимость составляет всего 200 м вместо допустимых 1000 м, и что российский самолет Ил-76, спешивший, как и президент Польши, в Катынь на траурные мероприятия, ушел на запасной аэродром.
Вместе с тем конкретных команд от президента Леха Качиньского о посадке самолета не было, подчеркнули в МАК. В кабине пилотов прозвучала фраза «он бесится», произнесенная штурманом. По словам Морозова, «эта фраза, в том числе, стала свидетельством психологического давления на экипаж».
Самолет при заходе на посадку снижался с вертикальной скоростью около 8,5 м в секунду, что в два раза больше расчетного допустимого значения. Это затрудняло управление воздушным судном. «Никто из членов экипажа предупреждения "Крутое снижение" не сделал. Данная вертикальная скорость сохранялась до начала маневра по избежанию столкновения с препятствием», — сообщил Морозов. А сам маневр был предпринят слишком поздно.
«Никаких докладов от экипажа не поступало. Разрешение на посадку диспетчером не давалось, — резюмирует глава технической комиссии МАК. — Экипаж был обязан инициировать уход на второй круг, однако самовольно продолжил снижение с включенным автопилотом и автоматом тяги. Штурман продолжал диктовать высоту через каждые 10 м вплоть до высоты 20 м».
Отметим, диспетчер «Смоленска» выдал команду «Посадка дополнительно», что означает, что экипажем должно быть запрошено дополнительное разрешение на посадку. Но экипаж продолжал снижение, не обращая внимания на показания высотомеров и сигналы TAWS. Возможно ли, что польский экипаж не понял этой команды? По данным МАК, командир удовлетворительно владел русским языком, хотя не ясно, как говорили по-русски остальные члены экипажа. Известно лишь, что Варшава сама отказалась от лидеровщика на том основании, что экипаж владеет русским в достаточной мере.
Непонятная деталь: радиовысотомер командира давал совершенно другие показания по сравнению с барометрическими высотомерами. Кто установил неверный начальный отсчет и зачем, МАК выяснить не удалось. По словам Морозова, для того чтобы поменять показания, достаточно нажать лишь на одну кнопку. И это, судя по всему, могли сделать только командир судна или штурман. Могла ли это быть случайность — неизвестно. Факт, что командир корабля пользовался отсчетами именно этого радиовысотомера, показывавшего высоту, на 300 м превышающую фактическую.
Причинами катастрофы стало, согласно выводам МАК, «непринятие решения об уходе на запасной аэродром», а также снижение ниже отметки 100 м в условиях плохой видимости и тот факт, что экипаж не реагировал на предупреждения приборов. Кроме того, у командира экипажа был малый опыт посадки самолета при плохих метеоусловиях, а штурман налетал на Ту-154 всего лишь 26 часов. Они запоздали с началом снижения, поэтому президентский лайнер имел избыточную скорость.
По словам Анодиной, недостатки инфраструктуры аэродрома и действия группы руководства полетом причиной катастрофы не являлись.
Неужели российские диспетчеры не могли закрыть аэродром Смоленска из-за плохой погоды, учитывая важность рейса, в котором участвовали VIP-персоны, чтобы исключить малейший риск, связанный с человеческим фактором? «Нет, — заявил «Эксперту Online» Алексей Морозов. — Закрытие аэродромов для международных полетов по метеоусловиям не предусмотрено аэронавигационными правилами России и СНГ, на основании которых осуществляются воздушные перевозки». Для полетов такого статуса, как уже сообщалось, действует правило полной ответственности командира воздушного судна за принятие решения о взлете и посадке.
Алкоголь и давление
Почему экипаж повел себя именно так? Записи бортовых самописцев свидетельствуют о пребывании в кабине пилотов посторонних людей — Анджея Бласика, главкома ВВС, и руководителя службы протокола. При этом главком спокойно объяснял главе протокольной службы назначение различных деталей самолета, когда приборы уже показывали неизбежность аварии Pull up. Анализ крови главкома ВВС показал содержание этилового спирта порядка 0,6 промилле, сообщила Анодина.
По заключению психологов, как российских, так и польских и международных, присутствие этих людей в кабине стало «психологическим давлением и повлияло на принятие решения о посадке в условиях неоправданного риска». Командир экипажа принял решение «садиться во что бы то ни стало».
Напомним, после того как 17 декабря 2010 года МАК направил Польше проект доклада по расследованию катастрофы, премьер Дональд Туск заявил, что в таком виде документ Варшавой принят быть не может. Польская сторона направила в Москву свои замечания по расследованию. Как сообщил прессе Алексей Морозов, председатель технической комиссии МАК, в основном они касаются не технических деталей, а «направлены на выяснение виновности сторон». Но МАК не занимается поиском виновных — для этого есть прокуратура, и в России, и в Польше ведутся соответствующие уголовные расследования. Кстати, в СКП России переданы сегодня и фрагменты лайнера, и другие вещественные доказательства, имеющие отношение к катастрофе. Вместе с тем технические детали, которыми Польша просила дополнить итоговый документ, внесены в полной мере, заверил Морозов.
Отвечая на вопрос «Эксперта Online», каковы будут шаги МАК в том случае, если Польша не примет итоговый отчет, Татьяна Анодина сообщила, что в Чикагской конвенции, на основании которой велось расследование, «не предусмотрены права или обязанности сторон принимать или не принимать отчеты МАК». Поэтому ничье мнение не изменит итоговый документ. Вместе с тем Авиационный комитет готов представить обоснования и любые объяснения на профессиональном уровне, если это потребуется для проведения еще каких-либо международных расследований, аудитов или экспертиз.
Стресс для Польши
Получивший сообщение об окончании работы МАК над докладом, премьер-министр Польши Дональд Туск экстренно прервал отпуск и прибыл в Варшаву. А президент Бронислав Коморовский отказался от запланированного визита в Словакию.
Спецпредставитель Польши в МАК Эдмунд Клих выразил недовольство докладом, обнаружив в нем ошибки. «Было сказано, что если бы экипаж выполнил команду «Горизонт», то они могли бы безопасно уйти, что неправда. Команда была подана слишком поздно, и шансов уйти уже не было, — сказал Клих польскому радио. — Люди с авиационным образованием не должны были допустить посадки самолета с президентом на борту в таких условиях».
Лидер оппозиционной партии Польши «Право и справедливость» Ярослав Качиньский, брат погибшего президента Леха Качиньского, как и следовало ожидать, недоволен. По его словам, в докладе МАК содержатся «спекуляции о давлении» на пилотов, которого на самом деле не было, а наличие алкоголя в крови главкома ВВС Анджея Бласика не имеет никакого влияния на решение о посадке и никак не сказывалось на ходе рейса.
Отчет МАК — хороший повод еще раз подвергнуть критике действующего премьера Туска. Качиньский воспользовался им в полной мере, особенно с учетом предстоящих осенью парламентских выборов в стране: «Решение, которое принял Дональд Туск — отдать вести следствие россиянам... Сегодня мы видим последствие в виде доклада, который обвиняет польских пилотов и Польшу полностью и односторонне без всяких доказательств».
Премьер, однако, не спешит с заявлениями. Известно, что сегодня он встретился с главой МВД Ежи Миллером. Мнение Миллера стало известно нынешним вечером: «Необходимо радоваться тому, что этот доклад есть. Это переход к следующему этапу — выяснению обстоятельств, приведших к трагедии». Касаясь отношения МАК к замечаниям польской стороны, он указал, что в Москве их разделили на две части — технические и другие. «Все замечания были учтены, но не все опубликованы в докладе», — заявил он. Спокойное и взвешенное мнение главы МВД Польши говорит о конструктивном и прагматичном подходе к итогам расследования МАК.
Очевидно, что в ближайшие часы премьер и президент станут детально изучать документ, полученный из России. И, скорее всего, их оценка расследования причин будет взвешенной. С учетом, с одной стороны, развивающихся в позитивном ключе отношений с Россией, с другой — внутриполитической обстановки в самой Польше.
