Ключевым событием саммита Россия–НАТО на уровне постпредов стал прилет Дмитрия Медведева. «Я думаю, что мы все в целом вдохновлены теми результатами, которые достигнуты. Как мне доложили, только что завершившееся заседание совета Россия–НАТО было в целом вполне результативным», – отметил президент, открывая вечером встречу с Андерсом Фог Расмуссеном и постоянными представителями стран НАТО. В чем именно заключается результативность, Медведев не пояснил, но в главном вопросе повестки дня – создании совместной системы ПРО – прогресс достигнут не был.
«Сегодня мы еще раз подтвердили нашу приверженность в области сотрудничества по ПРО, – заметил Расмуссен на пресс-конференции. – Мы выслушали мнение российской стороны и высказали мнение НАТО. Мы будем продолжать сотрудничать вместе и будем наращивать диалог». По его словам, невозможно создать систему ПРО за одни сутки или даже в течение нескольких месяцев.
Генсек НАТО дал понять, что для Североатлантического альянса приоритет – построение собственной системы ПРО, а Россия не может рассматриваться как равноценный партнер. Как известно, Кремль выступает за создание совместной с НАТО ЕвроПРО по территориальному (секторальному) принципу распределения ответственности отдельных стран или групп государств за обнаружение и уничтожение ракет в определенном секторе обороны. «Мы приняли решение строить союзническую систему ПРО в Европе. Это – реальность, и она не изменится. Но мы хотим строить безопасность совместно с Россией», – витиевато сказал Расмуссен.
Вечером, подводя итоги саммита, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров был более конкретен. «Не будет большим секретом сказать, что договориться по секторальному подходу не получается», – заявил Лавров. По словам министра, партнеры из стран НАТО мотивируют свою позицию обязательствами в области безопасности в рамках Североатлантического альянса. «Наши партнеры из НАТО говорят, что у них есть обязательства о взаимной обороне, статья 5 Вашингтонского договора (о незамедлительной помощи друг другу в случае вооруженного нападения. – Прим. „Эксперт Online”), и это обязательство не может быть никому делегировано», – подчеркнул глава российского МИДа.
В Кремле не раз заявляли, что проект по размещению элементов ПРО в Чехии и Польше направлен против России. В НАТО это категорически отрицали, но российская сторона требовала от альянса подтвердить это соответствующим соглашением. В понедельник стороны не продвинулись и в этом вопросе. «Лично я не думаю, что нам нужно заключать новый договор, – сказал Расмуссен. – Нам нужно практическое сотрудничество, и лучшая гарантия, которую могла бы получить Россия, – это активное сотрудничество, участие в процессе».
Таким образом, прорыв, достигнутый в отношениях России и НАТО на ноябрьском лиссабонском саммите, сменился застоем. В Лиссабоне, напомним, Расмуссен предложил создать совместное с Москвой единое пространство безопасности от Ванкувера до Владивостока и предложил модернизировать отношения альянса с Россией. Но дальше тех красивых слов дело так и не пошло. Практически полным провалом закончился 8 июня Совет Россия–НАТО на уровне глав военных ведомств. Сочинская встреча на уровне постпредов также не привела к прогрессу.
Что касается второго вопроса, стоявшего в повестке дня сочинской встречи, – о ситуации в Ливии, то и тут полного единодушия не было. «Признаемся честно и откровенно: у нас пока нет общего видения с НАТО о том, как резолюция Совбеза ООН по Ливии реализуется, но скажу, что у нас есть абсолютно полное совпадение позиций в том, что касается безальтернативности мирного урегулирования, безальтернативности перехода к политическому процессу. И чем скорее такой процесс начнется, тем лучше», – сказал Лавров.
По словам Расмуссена, в НАТО знают об опасениях РФ в отношении ливийской операции, однако подчеркнул, что альянс проводит ее «в четком соответствии с резолюцией Совбеза ООН и предпринимает все необходимое для обеспечения и защиты гражданского населения». «Ливийский народ должен сам определить свое будущее, – подчеркнул генсек альянса. – НАТО в Ливии решает конкретные задачи – полное прекращение насилия против гражданского населения, а также свободный доступ к гуманитарной помощи. Хочу подчеркнуть, что единственным приемлемым решением будет удовлетворение чаяний ливийского народа в переходе к поистине демократическому способу развития».
