На выставках инноваций часто встречаются изделия, разработанные с большой изобретательностью и поражающие техническим совершенством. Это может быть и особо эффективный котёл для частного дома/дачи, и поражающий высокой отдачей генератор постоянного тока, и замечательный вездеход для охотников и рыбаков, и станок для исключительно точной обработки режущего инструмента, и оригинальная установка для осушения биологических отходов (получается отличное удобрение), и поплавковая электростанция – круг подобных изделий велик и разнообразен.
Разработчики, как правило, со значительным, нередко ещё советским научным и инженерно-конструкторским опытом, ищут венчурных инвестиций, чтобы создать собственное производство и поставить выпуск на поток. Ищут, но не находят (иначе не выставлялось бы одно и то же из года в год). Постоянно появляются и новые разработки в том же роде, это видно по поступающим в венчурные фонды заявкам. Точно так же, как и не первый год присутствующие на рынке инвестиционных возможностей, новые заявки удовлетворены не будут: годы труда и надежд пропадут зря. А если всё же какой неопытный инвестор вложит деньги – они также пропадут, и всё равно ничего не выйдет из задуманного. В лучшем случае получится продать чертежи и патенты крупному известному производителю.
В подобных случаях ошибка – в намерении создать собственное производство ради того, чтобы производить отдельно взятое изделие. Это вполне возможно, когда речь идёт о совершенно новом товаре, как автомобиль в 19 веке или персональный компьютер в 1970-х годах, создание которого означает появление небывалого громадного рынка. Однако число подрывных инноваций за сто лет можно пересчитать на пальцах, а в большинстве случаев речь идёт о рынках, давно существующих и насыщенных. Мысль разработчика подобных изделий бежит по двум направлениям: качество и цена. При этом качество отождествляют с техническим совершенством разработки, не предвидя технологических сложностей массового производства (многие из подобных разработок делаются людьми, не имеющими опыта постановки сложных изделий на производство – возможно, именно потому, что таким опытом располагающие много осторожнее первых). Что же до цены, себестоимость производства, как правило, «технари» подсчитывают неумело. Не включают в неё важных составляющих, чаще всего просто не подозревая о них.
Простейший пример – с гарантийным обслуживанием. Любое технически сложное изделие с длительным сроком службы по закону – да и здравому рыночному смыслу – нуждается в нём. Однако ни разу не пришлось встретить экономического обоснования инвестиций (включая расчёт себестоимости), предусматривавшего подобную статью расхода. А разве могло бы иметь смысл разворачивать сеть гарантийных мастерских по всей стране ради одного-единственного вида изделий?
Не видят разработчики и затрат на продвижение: повторю, всецело уповают на качество и цену. Забывая спросить себя, для начала, с охотой ли купят они сами технически сложное изделие неизвестной торговой марки подешевле, вместо более дорогого от условного «боша» или «сименса», при том, что цена такого изделия немалая? Вспомнить хрестоматийное: «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвое». (Не говоря уже о том, легко ли уговорить торговые сети принять к продаже никому неизвестные товары, конкурирующие с товарами давних проверенных партнёров, и сколько это могло бы стоить?). А ведь затраты на постановку гарантийного обслуживания и рекламу в цене товара могут составлять и 20, и 30%, и более – особенно при первоначальном выходе товара на рынок.
Технологические сложности при постановке массового производства и заблуждения относительно действительной себестоимости обычно и приканчивают подобные замыслы. Поскольку венчурные капиталисты десятки и сотни раз встречали предложения этого рода, и не раз наблюдали неудачные попытки инвесторов-новичков вложиться в них, то и не рискуют зря. Между тем, если бы изначально разработчики ставили целью продать разработку тому же условному «сименсу», с его развитой технологической основой, и сетью гарантийного обслуживания и продаж, их вполне мог бы постигнуть успех. Но продажа разработки – это, по деньгам, куда скромнее, чем если бы стать капиталистом-заводчиком. Да и «сименсом» хочется оказаться самому. Всё старо, как мир: жадность и гордыня убивают даже лучшие замыслы.
Другая история. Не так давно смотрел чрезвычайно многообещающий проект, требовавший для осуществления, казалось бы, сущей ерунды: внесения невидимых глазу меток в цифровую видеозапись кинофильмов, сериалов и так далее прямо после монтажа, при изготовлении мастер-копии. Подробностей рассказать не могу, но прибыль обещала быть фантастической: возникал новый вид бизнеса. Сами студии также получили бы добрую долю общего прибытка - если бы удалось уговорить их допустить к видеозаписям программистов инновационного предприятия!
Вот только в существующей модели производства и распространения кино не нашлось лица («субъекта производственных отношений», сказал бы политэконом), кому подобное оказалось бы «в масть». Ни одно из предположительно причастных «действующих лиц» не имело прямого интереса к внедрению способного озолотить всех вокруг новшества, и притом некоторые из них должны были принять на себя риск разрешить эксперимент. Когда всё и так хорошо – искать ли иного добра?
Это вообще очень типичный вид трудностей – когда новшество должно быть так или иначе встроено в существующий и отлаженный производственный цикл крупного предприятия, а из числа сотрудников этого предприятия оно никому не надо. В СМИ любят бросать обвинения нашим государственным предприятиям, что те не закупают изделия и услуги отечественных инноваторов. (Обвиняют те же люди, которые при покупке личных автомобилей упорно предпочитают немцев и японцев!). Но ведь не существует априорных гарантий, что отечественная инновация окажется хотя бы не хуже проверенного временем заграничного изделия (да, хотя бы, и проверенного отечественного)? Любому новому изделию вытеснить старое из устоявшегося процесса производства непросто: как и в случае с кинопроизводством, кто-то должен принять на себя риск неудачи, притом, что выгоды никогда заведомо не очевидны, даже если опытный образец и показал себя хорошо. От опытного образца до массового выпуска дистанция велика, а что отладка и переотладка наново технически сложного производства трудоёмка и накладна, и способна надолго прервать выпуск основных изделий – всем известно превосходно, и описывается народной мудростью как «лучшее враг хорошего».
В обоих описанных типичных случаях наблюдаем две основные сложности: технология массового производства и умение продавать/продвигать свои изделия/услуги. Именно об эти препятствия спотыкаются почти все инновационные предприятия, даже из области программирования и интернета, где, казалось бы, какие технологии?
Однако разработчики этого не знают и не понимают. Убеждены, неизвестно почему, что самое главное – хорошая научно-техническая идея. И всё новые поколения неудачливых изобретателей несут и несут предложения, предназначенные самой своей сутью для инвесторов стратегических («сименсов», «бошей», «майкрософтов», «яндексов») к инвесторам финансовым, венчурным. Снова и снова требуют отдать им в обмен на разработку «контрольный пакет» и назначить генеральными директорами. Опять и опять получают отказы – и неизменно проклинают заносчивых, якобы, инвесторов.
