Росфинмониторинг разработал "Национальный план по противодействию уклонению от уплаты налогов и сокрытию бенефициарных владельцев компаний". Начинание благородное, и оказалось бы исключительно похвальным, когда вредные побочные экономические последствия закручивания налоговых и прочих гаек не грозили перевесить ожидаемую правительством пользу. Того же ряда новость: Центральный банк обязал банки проверять репутацию клиентов. Подобного рода сообщений поступает в последние месяцы всё больше: правительство пытается вынудить предпринимателей к определённому поведению: инвестициям не вовне, но внутри страны, - а в том числе и к более полной уплате налогов. Велика ли вероятность успеха?
Законными средствами, имеющимися в распоряжении государств, за вычетом прямого казённого заказа, уверенно добиваться желаемого поведения участников общественного производства невозможно (да и заказ не всесилен). Правительство страны с рыночной экономикой может запрещать предприятиям и предпринимателям какие-то роды и виды деятельности, и делать это почти эффективно: с поправкой на предельную склонность человека к замещению деньгами риска отсидки в тюрьме. Оно может и требовать каких-то действий, под страхом наказания - с большим, а чаще всё же с меньшим успехом. Наконец, может предлагать те или иные послабления и награды – впрочем, без какой-либо уверенности, что они вообще будут востребованы (поминать ли, что никогда не выходит именно то и именно так, чего и как хотели?).
Иными словами, правительства в состоянии создавать внешние условия для экономической деятельности, но и только. Навскидку, самое богатое и умелое современное государство в состоянии влиять на экономику хорошо если на одну пятую, а по меньшей мере четыре пятых творит пресловутая «невидимая рука». Да и государство советское, с плановой экономикой, вовсе не обладало действительной властью определять производство и распределение, что бы не врали советские газеты: известно, что главным правилом директивного планирования вынужденно было пресловутое «от достигнутого». Естественные экономические законы и над большевиками брали верх, разве что вред от государственного вмешательства был больше, поскольку оно было объёмнее, грубее и безответственнее, чем в самой зарегулированной рыночной экономике.
Даже наиболее действенная экономическая политика - госзаказ - не обеспечивает уверенного роста: общие экономические обстоятельства определяют неизмеримо больше. Известно, скажем, что в 1967 году в экономике США начался очередной циклический кризис. Огромные закупки вооружений, требовавшихся на фронтах Вьетнама, «перебили» кризисное снижение промышленного производства. И что же? В 1970-м году кризис всё равно случился: ценой ощутимого наращивания государственного долга немного сдвинули цикл во времени. Стоила ли овчинка выделки?
Граждане, далёкие от экономики, имеют преувеличенные представления о возможностях правительств по управлению народным хозяйством и экономическим ростом. Именно в этом заблуждении причина того, что когда стагнация приходится на выборы, побеждает оппозиционная сила, а когда царит процветание, шансы оппозиции выиграть невысоки.
Однако, заблуждения толпы – пренебрежимая мелочь. Несколько менее приятно, когда в обольщение мнимым экономическим могуществом впадают сами правительства (а оно тем легче, чем дольше длился под их руководством экономической подъём): в отличие от, по определению, слабосильных правильных мер, ошибки экономической политики всегда приводят к ощутимым изменениям, только что вредного свойства. Между тем, во времена, подобные нынешним, когда вслед за съёживанием экономики стремительно скукоживается доходная часть казны, начальство, встречаясь здесь и там с неуспехом принимаемых мер, неизбежно начинает «частить» с ограничениями и ужесточениями (вроде тех, с которых началась эта заметка). А где суета – там новые ошибки.
К чему веду? Никакой правительственной силой невозможно придать экономическому росту основательное ускорение: это в принципе за пределами человеческих возможностей, как бы ни уговаривали в обратном себя и президента с премьером Минэкономразвития и Центробанк. Однако затруднить и замедлить восстановление роста правительству вполне по силам – и уже не раз на этом пути постигала нас удача. Вспомним повышение соцналога до 36%, с немедленным уходом части предприятий в тень и снижением на круг налоговых поступлений. Или недавний решительный отзыв банковских лицензий у прогоревших по сути банков: дело необходимое, но какова судьба тех тысяч предприятий, что держали там деньги? Или та же деоффшоризация: зачем под общую гребёнку сгребли инвестиционные фонды и инновационные предприятия, во всём мире по необходимости и по удобству работающие через офшоры? Здесь минус четверть процента ВВП, там ешё восьмушка, где-то ещё чуток – и вместо роста в один процент получается падение.
Увы, сколько не скреби правительство по офшорным налоговым сусекам, пока настоящей новой муки не намелет ощутимый экономический рост, вопрос наполнения казны не будет решён основательно. А рост, как сказано выше, дело от человеков не зависящее. Главное – поменьше препятствий ему, а там уж потихоньку он сам пойдёт. Экономика растёт, как лошадь пьёт. А лошадь, как известно, можно привести к воде, однако нельзя заставить пить.
