Компания «МАНЭЛ» появилась в Томске четыре года назад. Она специализируется на керамических покрытиях, которые служат оболочкой для алюминиевых, магниевых и титановых сплавов. Ее конек — это способ микродугового оксидирования металлов — МДО.
Погружение в ванну
Производственный цех — место, где происходит настоящее таинство, а именно нанесение керамического покрытия на металлические детали. Здесь работают операторы. Прохладно, поэтому все они в куртках и теплых свитерах.
— Оксидная керамика выглядит вот так, — говорит генеральный директор «Манэла» Павел Бутягин, показывая нам длинные светло-бежевые трубки с покрытием. В ряд стоит десяток обычных ванн. В каждой из них — жидкость, цвет которой зависит от химического состава электролита. В желтом растворе получается черное покрытие, в зеленом — прозрачное, а в прозрачном — белое. В одну из ванн погружается деталь, похожая на кухонную плиту. — Микродуговое оксидирование — очень красивый процесс, — замечает Павел. И вправду, когда через лежащую в растворе деталь пропустили электрический ток, она заискрилась золотистыми отблесками. Когда этот процесс закончился, деталь перешла в другую ванну — для промывки. После просушки ее можно будет упаковывать и отправлять заказчику.
— От тех растворов, которые использовали раньше в гальванике, уже отказываются: они не безопасны, поэтому разрабатываются новые, такие, как наши. А использовать это покрытие можно везде — от мелких деталей для лазеров до пресс-форм и в перспективе деталей для самолетов и автомобилей, а также в строительной сфере. Аналогичная технология, анодирование, известная уже более 150 лет, позволяет получать оксидные пленки с какой-то одной характеристикой: либо коррозионные, либо износостойкие. А при использовании микродугового оксидирования получается материал, который может эти свойства совмещать.
— Когда на сплав алюминия наносится керамическое покрытие, он становится более прочным, выдерживает высокие температуры. Поэтому его можно использовать в узлах трения, в двигателях внутреннего сгорания, в подшипниках. Получаемые покрытия позволяют заменить бронзу, она в семь раз дороже алюминия. Поэтому мы получаем еще и экономический профит.
«Я — инженер»
«Манэл» — это два больших зала бывших производственных помещений. В одном из них — цех с машинами и ваннами, во втором — офис для сотрудников, где в уголке, отделенном импровизированной ширмой из шкафов, — кабинет директора. Рядом с директорским креслом висит листок, на котором только четыре слова: «План. Организация. Мотивация. Контроль».
— Если хоть одну составляющую из этого списка выкинуть, то не будет успеха у предприятия. Сейчас каждый из четырех пунктов реализован на 50–70 процентов, — поясняет Павел.
Бутягин по профессии инженер и не считает себя управленцем, ученым и тем более уж инноватором.
— Не люблю слово «инноватор». Я — инженер.
Разработкой микродугового оксидирования Павел начал заниматься еще в 90-е в томском Академгородке, в Институте физики прочности и материаловедения СО РАН под руководством профессора Мамаева Анатолия Ивановича.
— Мы тогда только разрабатывали эту технологию и не пытались ее продавать. Но времена изменились. Сейчас я руковожу компанией не потому, что у меня есть какие-то амбиции, связанные с управлением, а потому что МДО — дело моей жизни. И я делаю это, потому что считаю, что пока нет управленцев высокого уровня для подобного вида бизнеса, который находится на этапе стартапа. Приходится заниматься этим самому. До меня было три директора «Манэла», они как управленцы не понимали, что нужно делать. Знаете, как болельщики. Все они знают, как надо играть в футбол, сидя на трибуне, а выпусти на поле — ни один даже по мячу не попадет. Так и я, пока «сидел на трибуне», думал, что знаю, как нужно управлять. А когда сам стал директором, то начал делать те же ошибки, что и они, — улыбается Павел. — Сейчас у нас стартап. Когда он закончится, я спокойно встану и уйду.
— А на предприятии останетесь?
— Ну, если оставят. Я считаю, что управлять должны молодые, потому что они умнее, активнее, быстрее все делают и соображают. У них больше амбиций. Они даже в гаджетах лучше разбираются. Знаете, классик сказал: «Война — дело молодых». Я долго работал в коллективе, где все были старше меня, а тут наоборот. И это заряжает на новые дела. Я стараюсь брать на работу молодых людей и делать ставку именно на них. У них мало опыта, но много желания добиваться больших результатов.
Больше творчества и науки
Рабочий день Бутягина начинается в девять утра и часто длится до девяти вечера. Первое, что делает Павел, когда приходит на работу, — включает компьютер и ставит на зарядку телефон. После проверки почты и обязательного общения с менеджером по продажам инженер идет в производственный цех.
— Все остальное для меня как бы виртуальное, а в цеху — реальное. Здесь делают то, что можно потрогать руками. Конечно, сейчас обычная работа на производстве меня бы уже не устроила. Я бы хотел больше творчества, связанного с разработками, связанными с МДО. В 90-е, занимаясь разработками, инженер задавался вопросом: «Почему создатели эффективной технологии высококачественного покрытия ничего не зарабатывают?» — Да, тогда меня эта мысль сильно занимала. На самом деле ученые в этом не виноваты. Между ними и производством должно быть промежуточное звено в виде таких предприятий, как «МАНЭЛ». И я считаю, что это задача государства — обеспечивать связь между наукой и промышленностью.
Элина Сергеева
