Приняв, что у внешней политики есть собственный ритм, мы вернулись на 3 года назад, в начало предыдущего цикла. Глубже можно увидеть еще два примерно трехлетних цикла: 1) 2007-й год, февраль — мюнхенская речь Путина; 2) декабрь 2010 года — начало «арабской весны». И начало предыдущего — осень 2012 года. Там были большие успехи. Перелом в отношениях с США по поводу Сирии, когда Штаты согласились с российским планом ликвидации, под международным контролем, сирийского химоружия. Тогда же перешли в открытую фазу переговоры между представителями США и Ирана, что объективно подтверждало нашу многолетнюю позицию в отношении этой страны. И наконец, президент Украины Янукович круто развернулся в отношении договора об ассоциации с ЕС, отказавшись от его подписания.
Но почти тут же развернулась в неблагоприятную для России сторону вся эта ситуация в целом, причем с катастрофической резкостью. Мы потеряли: Украину как дружественную страну, участие ряда стран в Сочинской олимпиаде, место в «Большой восьмерке», международное признание своей позиции по Сирии. Затем посыпались санкции… Ситуация казалась беспросветной. В общем-то, она почти такова и есть. Тем не менее, одна международная инициатива России, официально заявленная в понедельничной речи Путина на ооновской генассамблее, имеет шансы стать поворотным моментом.
Тут еще раз предлагаю взглянуть на циклическую ритмику с 2007 года. О чем сказал в Мюнхене Путин? Можно разные моменты выделять, но правомерно подытожить ту речь и так: он сказал об одиночестве России в мире. Дружбы с Западом не вышло, собственно, эта мысль и прозвучала. Но поскольку иные друзья (близкие нам когда-то развивающиеся страны, бывший социалистический блок в Европе) к тому времени давно шли путями, порой очень-очень далекими от российских, то мы и остались одни. Кстати, если в охлаждении отношений с Западом действительно виноваты во многом «они», то в расставании (колоссальном сокращении связей) с бывшими друзьями куда больше нашей вины. Вот с Индией, например.
Ну и вся дальнейшая «циклика», она про то же самое, про одиночество. Так, мы были одни в своем неприятии арабской весны. Хотя за время с 2007 года Россия отнюдь не сидит сложа руки. Проходит в Екатеринбурге первый саммит БРИК (еще без «С», 2009 год). Растет уровень отношений с Китаем. Но всякий раз, и как раз осень 2012года с ее успехами это отлично показывает, когда нужна действительно союзническая помощь, нам остается только растерянно озираться в поисках поддержки. Максимум, чего можно ждать — что кто-то воздержится при голосовании по чувствительным для России вопросам в Совбезе ООН.
Кому именно пришло в голову, что мы можем сколотить международную «антитеррористическу коалицию» по борьбе с группировкой «Исламское государство»? Лаврову, Путину, некоему безымянному для внешнего мира умнику со Смоленской или Старой площади? Как бы ни было, похоже, что проведено уже много переговоров и коалиция действительно складывается, хотя участники в ООН не объявлялись.
Феноменальное одиночество, в которое загнали нас, и в которое загнала сама себя Россия — резким поворотом своей истории, высокомерием наших политиков в отношении стран поменьше, или не якобы не столь «значимых» (СССР таким высокомерием не страдал, будучи действительно сверхдержавой) — может несколько отступить. Именно в том направлении, на котором мы действительно что-то умеем: с кем-то бороться, громить и крушить, воодушевленные идеей справедливости, ну и, конечно, новыми звездами на погонах. Что ж, посмотрим.
