«Мы должны соблюдать санкции, это даже не обсуждается, но мы продолжаем работать над тем, чтобы санкционный режим был упразднен», — заявила журналистам министр экономического развития Италии Федерика Гуиди в кулуарах IV Евразийского форума в Вероне.
В официальном же выступлении Гуиди предложила итальянским предприятиям смириться с экономическими потерями и сосредоточиться на тех секторах, которые не пострадали от санкций, а также на создании совместных предприятий в самой России — на волне импортозамещения. Итальянский бизнес, похоже, и сам понимает, что ситуация с санкциями и торговыми ограничениями затянется надолго, и пытается переформатировать свою работу с учетом новых условий. На то, что итальянские власти смогут повлиять на отмену санкций со стороны ЕС, никто уже особо не надеется.
«Итальянское правительство на неофициальном уровне не поддерживает санкции, и наш премьер-министр выступал против санкций, но поскольку мы являемся частью Европы и входим в НАТО, у нас нет возможности высказать мнение по данному вопросу, — констатирует председатель совета директоров банка «Интеза», президент ассоциации «Познаем Евразию» Антонио Фаллико. — Сегодня слабость Италии отражает слабость Европы по отношению к США». По словам господина Фаллико, в Италии секторов, которые не подвержены воздействию санкций, не так уж и мало — в сельском хозяйстве, пострадавшем наиболее значительно, это, например, производство винных и табачных изделий, не распространились санкции на производство мебели, оборудования, машин (хотя их экспорт из Италии в Россию сократился из-за слабости рубля).
Также санкциям не подвергся аэрокосмический сектор, технологии по бурению на больших глубинах, инфраструктура, инновационные технологии. «Но санкции имели общий разрушительный эффект: они разрушили то доверие, которое существовало между нашими странами, — говорит Антонио Фаллико. — В итоге российские предприятия сделали закупки в тех странах, на которые санкции не распространяются». И итальянский бизнес это крайне беспокоит: уходя с рынка, компании боятся, что уже не смогут на него вернуться. Это и немудрено: если до 2013 года оборот взаимной торговли между Россией и Италией только рос, то теперь он сокращается второй год подряд.
Строго говоря, итальянский бизнес интересуется не только российским рынком, но рынком всего Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и возможностями, которые открывает это объединение. Напомним, что ЕАЭС действует с января 2015 года, в него входят Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения. Как ожидается, постепенно внутри ЕАЭС будут свободно перемещаться товары, услуги, капитал и рабочая сила, появится единая таможенная и налоговая политика. Объединенный рынок ЕАЭС может обладать еще большей привлекательностью для итальянских инвесторов, чем рынок только российский — в частности, общий рынок услуг, фармацевтических препаратов и энергетики, которые в перспективе появятся на пространстве ЕАЭС.
Пока европейские власти с опаской глядят на этот новый экономический союз — министр по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (регулирующего органа ЕАЭС) Татьяна Валовая признала, что пока контакт с ЕС наладить не удалось, и ЕАЭС очень рас считывает на поддержку итальянского и всего европейского бизнеса. Бизнес, в свою очередь, не понимает, почему политические элиты Европы не спешат развивать отношения с ЕАЭС.
«Европа находится в тупике и рискует оказаться в хвосте паровоза, — заявил на форуме президент группы Finmeccanica, одного из крупнейших машиностроительных холдингов, Мауро Моретти. — Почему Европы не может, как США, развивать отношения сразу и с трансатлантическим, и с евразийским регионами? Европа слаба, у нас нет хребта. У нас нет ни низких издержек производства, как в Азии, но нет и технологического задела, как у США». Сама Finmeccanica решила ни в коем случае не сокращать свои бизнес-отношения с евразийским регионом и пошла по пути создания совместных предприятий (речь идет о СП по производству вертолетов арктического класса палубного базирования Finmeccanica и корпорации «Ростех»). Похоже, СП — основная форма сотрудничества между европейскими и российскими компаниями на среднесрочную перспективу, и это сулит Россию выгоду.
По выражению чрезвычайного посла РФ в Италии Сергея Разова, формула «Сделано в Италии» трансформируется в «Сделано с Италией» — за 2014-2015 год в самых разных российских регионах уже были развернуты крупные совместные проекты в фармацевтике, мясопереработке, производстве автокомпонентов и т.д. Власти ХМАО предлагали итальянцам поучаствовать в пуле инвесторов, реализующих газовые проекты. А глава «Роснефти» Игорь Сечин напомнил представителям итальянских компаний, что в ближайшее время компании для освоения месторождений понадобится самое разное оборудование. «Сейчас доля европейских поставщиков снижается в пользу поставщиков из США и АТР, — констатировал Сечин. — Европейские поставщики могут вернуть свои позиции и локализовать производство в России».
Но «Роснефть» предполагает не только закупать кабели и насосы, она приглашает итальянские предприятия участвовать в совместных проектах — всего таких возможных проектов, где могут поучаствовать европейские партнеры, у компании на 100 млрд долларов, заявил Сечин.
В качестве примера того, насколько это может быть выгодно, глава «Роснефти» привел Pirelli, в капитал которой российская компания вошла в прошлом году. В этом году к числу инвесторов Pirelli прибавился китайский холдинг ChemChina, так что теперь для бизнеса Pirelli — при наличии ресурсов России и финансовых возможностей Китая — открываются новые возможности. А министр промышленности РФ Денис Мантуров напомнил, что создав СП с «Ростехом», та же Pirelli переориентировалась на западноевропейский рынок, и 60% своих шин отправляет из России на экспорт. В целом же российский Минпромторг видит большие возможности в выстраивании транснациональных отраслевых цепочек.
Наконец, еще один сектор экономики ЕАЭС, на который европейский и в частности итальянский бизнес смотрит с вожделением — инфраструктура. «И Россия, и ее соседние страны представляют огромный потенциал для инфраструктурных инвестиций», — говорит директор департамента корпоративного развития транснационального оператора дорог и аэропортов Atlantia Ливио Фенати.
Компанию особенно интересует Московский авиаузел, растущий на 10% ежегодно, но поймать возможность и войти на российский и другие евразийские рынки ей пока не удалось. Впрочем, если в ЕАЭС поймут необходимость такой услуги, как управление аэропортом, а также если найдутся партнеры (инвестиции в инфраструктуру начинаются от 1 млрд евро), Atlantia готова попытать счастья снова.
«И наш банк, и вся банковская система Италии и Европы, конечно, заинтересована в том, чтобы делать инвестировать в инфраструктуру, прежде всего, в авто и железные дороги, где предусмотрены концессии, — говорит Фаллико. — Сейчас этот сектор оживился, и крупные итальянские инфраструктурные компании проявляют к нему все больше интереса».
