— Какие функции у АНО, в котором вы работаете?
— «Инновационный инжиниринговый центр» входит в экосистему компании «Иннопрактика». Среди направлений деятельности структур этой экосистемы — реализация проектов НИОКР, ОПР, технологический брокеридж, управление интеллектуальной собственностью, содействие развитию высоких технологий, трансферу технологий, поддержка проектов развития, внедрение инновационных агробиотехнологий и многое другое. Наш центр отвечает за трек формирования отраслевого и межотраслевого спроса на российский инжиниринг, высокотех, экономически обоснованных механизмов взаимодействия между создателем инноваций (предприятиями) и их потребителем (корпорациями).
— Ваш центр — интегратор между наукой, производством и бизнесом. С чего начинается работа над конкретным проектом? С поиска перспективной технологии или с запроса отрасли?
— Однозначно с запроса отрасли. Идеология нашей работы — «идти от потребностей заказчика, а не от возможностей производителя». Мы исходим из того, что главным экспертом всегда является конечный заказчик — крупная корпорация, которая будет использовать новую продукцию для обеспечения своих технологических процессов. Именно эксплуатант лучше всех знает, какое оборудование, компоненты или материалы нужны, с какими характеристиками и в какие сроки.
В целях системного выявления этих потребностей мы создали и развиваем распределенную сеть совместных координационных советов с крупнейшими российскими корпорациями, такими как «Газпром», РЖД, «Ростех», «Росатом» и другие. На этих площадках мы не просто собираем заявки, а проводим глубокий анализ инвестиционных программ. Анализируем, что заказчикам нужно в краткосрочной (импортозамещение текущих позиций), среднесрочной (модернизация существующих активов) и долгосрочной (развитие новых производств) перспективах. Это позволяет видеть не разрозненные потребности, а целостную картину запроса отрасли и формировать консолидированный заказ.
— Крупный бизнес, как правило, скептически относится к новым, не обкатанным на серийном выпуске продуктам. Как вы устраняете недоверие и стимулируете заказчика сформулировать и зафиксировать свой спрос?
— Вы правы, это ключевое противоречие.
Новый продукт, особенно в малой серии, априори не может стоить дешевле серийного зарубежного аналога — в его цену заложены затраты на НИОКР, подготовку производства, обучение персонала
Корпорация не будет рисковать реализацией инвестпроектов, внедряя существенно более дорогое или менее надежное решение. «Инновационный инжиниринговый центр» разработал механизм «доращивания» и занимается его внедрением в партнерстве с крупными корпорациями. Данный механизм применяется в государственной грантовой программе (ее оператором выступает АНО «Центр поддержки инжиниринга и инноваций»).
Вот как это работает. В рамках программ «доращивания» заказчик самостоятельно формирует техническое задание и выбирает производителя, с которым готов работать. Далее проект реализуется поэтапно. Финансирование следующей стадии начинается только после того, как заказчик принял предыдущую. Это дисциплинирует и заказчика, и производителя. В ответ на прозрачность этого процесса и свое участие заказчик предоставляет гарантии выкупа определенного объема продукции, например на сумму, соответствующую пятикратному размеру господдержки на горизонте пяти лет.
Что это дает? Государство, компенсируя часть затрат на НИОКР, делает стоимость малой серии для заказчика конкурентоспособной. Как раз в этом и заключается роль государства — создать такие механизмы, которые позволяли бы новому российскому продукту конкурировать с серийно выпускаемыми иностранными решениями.
Производитель получает гарантированный сбыт и возможность выйти на серию. А заказчик — доступ к необходимому оборудованию по разумной цене и управление своими рисками. Ранее корпорации закупали основной объем продукции у проверенного иностранного поставщика.
— Получается, вы не только соединяете спрос и предложение, но и активно участвуете в формировании цены и технических характеристик продукта?
— Да, в этом наша роль балансира и медиатора. «Инновационный инжиниринговый центр» выступает посредником между интересами заказчика, который рассчитывает заплатить минимальную цену, и производителя, который должен окупить свои затраты. В рамках совместного с корпорацией проектного офиса мы прорабатываем и фиксируем либо твердую цену на несколько лет вперед, либо формулу ее расчета. Это сложные переговоры сторон, но без этого проект не состоится. Ни одна корпорация не согласится на сотрудничество, не утвердив с производителем финальную стоимость. Для нее это тоже риск — гарантировать будущий спрос, но он осознан, и часто этот риск менее опасен, чем возможность остаться без критически важного оборудования.
Когда мы говорим о технологическом суверенитете, важно понимать, что он должен быть основан не на принудительном внедрении российской продукции в производственно-хозяйственную деятельность крупных компаний, а на «доращивании» российских производителей и их продукции до тех технических и экономических требований, которые нужны заказчику и которые в настоящий момент он удовлетворяет за счет продукции иностранных производителей.
С другой стороны, в условиях текущей финансово-кредитной политики и дороговизны ресурсов, естественно, предприятию выгоднее положить деньги на расчетный счет в банке и получать гарантированный доход, чем вкладывать их в рискованные инвестпроекты по освоению производства новой продукции и технологий. Если банк предлагает практически безрисковый доход, то здесь не понятно, получится или нет, и для того чтобы частный капитал привлекался в промышленные проекты, необходимо создавать условия, которые снизят риски инвестора или предприятия. И это прежде всего гарантирование заказа со стороны якорных потребителей.
— Как быть со спросом не на копии, а на принципиально новые, прорывные технологии? Кто и как должен формировать этот запрос?
— Это вопрос уже о технологическом лидерстве, а не просто об импортозамещении. В сложившейся ситуации мы видим дистанцию между наукой и производством. В СССР роль интегратора и «заказчика будущего» выполняли Госплан, Госснаб и отраслевые министерства. Сегодня эта функция размыта.
За науку отвечает Минобрнауки России, за промышленность — Минпромторг России, за отраслевое развитие — профильные министерства. Получаются «межведомственные колодцы», о которых метко в свое время сказал Аркадий Райкин: есть ответственные за пуговицы, за рукава, а пиджак в итоге не сидит
Наша задача — выступать тем самым внешним, нейтральным игроком, который собирает эту цепочку. Яркий пример — пилотный проект в фарминдустрии. По инициативе компании «Иннопрактика» и «Инновационного инжинирингового центра» создан Межведомственный координационный совет с участием Минздрава, Минпромторга и Минобрнауки России. Задача — чтобы Минздрав, который понимает вызовы и потребности системы здравоохранения (например, рост резистентности к антибиотикам), формулировал конкретные задачи для научных коллективов и вузов. А Минобрнауки, в свою очередь, включало эти задачи в госзадание и финансировало их, в то время как Минпромторг отвечал бы за масштабирование и выход продукта на серию. Таким образом, воссоздается логика отраслевого планирования, но уже в новых, рыночных условиях.
— Как вы определяете, на развитии каких именно технологий и отраслей нужно сосредоточиться в первую очередь?
— Приоритеты должны определяться самим рынком. Хорошим примером может служить тепловая карта для нефтегазового машиностроения, собранная Минпромторгом России. В ее рамках «Инновационным инжиниринговым центром» совместно с корпорациями был определен перечень критических технологических ниш — то оборудование и те компоненты, импортозамещение которых является наивысшим приоритетом для них.
Теперь все проекты «доращивания» в этой отрасли ведутся строго в соответствии с этой картой. Это позволяет точечно направлять государственные средства именно туда, где есть гарантированный спрос, а не распылять их. Наша организация поддерживает не просто хорошие идеи, а то, что нужно промышленности здесь и сейчас для обеспечения непрерывности ее развития. В настоящее время «Инновационным инжиниринговым центром» с участниками рынка активно прорабатываются аналогичные «дорожные карты» для энергетики и горнорудной отрасли.
— Как вы считаете, насколько реверс-инжиниринг может восполнить потребность в продуктах и технологиях.
— Реверс-инжиниринг необходим для решения оперативных, «пожарных» задач, когда нужно срочно найти замену вышедшему из строя или недоступному импортному оборудованию, чтобы не останавливать производство. Для примера можно сравнить с ситуацией, сложившейся в отечественной фармацевтике, которая уже долгое время работает в рамках дженериковой модели, не производя оригинальных препаратов. Но останавливаться нельзя, иначе мы будем топтаться на месте.
Однако реверс-инжиниринг может стать мощной отправной точкой, как это было в Китае. Там начинали с копирования, но сделали это основой для создания собственных технологий. Китайские производители заставляли иностранные компании локализовывать производство и передавать технологии, их инженеры учились на лучших практиках, и в итоге Китай прошел путь от насмешек на автомобильных салонах до мирового лидерства в производстве электромобилей.
На наш взгляд, важно не запретить реверс-инжиниринг, а создать условия, чтобы он не становился «якорем», а был трамплином для собственных разработок. Механизмы «доращивания» как раз на это и направлены: они стимулируют не просто скопировать, а создать продукт, отвечающий требованиям заказчика, а часто и превосходящий их. Это уже шаг к технологическому лидерству.
— Есть ли риск, что все, что мы создаем сегодня, не успеет окрепнуть и с приходом новых политических реалий рынок снова захлестнет импортная продукция?
— Риск есть всегда. Но я уверен, что бизнес получил очень болезненный и, я надеюсь, неповторяемый урок.
Опыт 2022 года показал, что партнеры могут уйти в любой момент, оставив незавершенные проекты и разорвав цепочки поставок. Думаю, этот опыт научил нашу страну ценности суверенитета и важности управления критически важными отраслями
Это не значит, что в России должен появиться «железный занавес» и все нужно производить самим. Это экономически нецелесообразно. Но в отраслях, обеспечивающих безопасность и технологический суверенитет страны, важно максимально генерировать и оставлять у себя интеллектуальную собственность. Необязательно производить внутри страны каждый резистор, если его дешевле купить. Но схемотехнику, ключевое программное обеспечение, технологии глубокой переработки — все это надо создавать самим.
Общая задача сегодня — используя созданные механизмы и учитывая непростой опыт прошлого, не свернуть, а вернуться на путь планомерного технологического развития, который уже существовал 30 лет назад. Ключ к этому не в принудительном внедрении всего российского, а в создании таких экономических условий, когда это становится выгодным и логичным выбором для всех участников рынка.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag