Белград уже длительное время пытается лавировать между сохранением нормальных отношений с Москвой и стремлением к интеграции с Евросоюзом. После февраля 2022 г. эти стремления превратились во взаимоисключающие — любая ассоциация страны с ЕС подразумевает автоматическое присоединение к антироссийским санкциям. Само сербское общество расколото по отношению к тому, на кого следует ориентироваться стране — как показали прошедшие ранее в этом году массовые протесты в Сербии, значительная часть населения выступает именно за проевропейский выбор, однако это не порождает среди сербов русофобских настроений.
Публичный спор сербских министра и президента подчеркнул, что эта идеологическая амбивалентность распространяется вплоть до самых верхов общества. Причем угроза власти Вучича и его партии исходит со стороны как проевропейских, так и пророссийских групп — в частности, сам президент 27 июля назвал известного своими пророссийскими сентиментами режиссера Эмира Кустрицу «заговорщиком», готовящим госпереворот.
Вучич также напомнил, что еще в июне 2025 г. Сербия прекратила экспорт боеприпасов, чтобы никто не ставил под сомнение ее нейтралитет. 23 июня Служба внешней разведки России сообщила, что сербские компании поставляют амуницию ВСУ через страны НАТО в виде комплектов деталей для сборки.
После начала СВО сербская позиция в отношении России приобрела отчетливо двойственный характер. В марте 2022 г. Совет национальной безопасности Сербии осудил действия России на Украине, но при этом и не присоединился к западным санкциям. Ранее, 25 июля, на заседании, посвященном 100 дням работы правительства, премьер-министр Джуро Мацут подчеркнул, что Сербия не станет поддерживать антироссийские санкции, пока он находится на этом посту.
«Не надо выискивать признаки обострения российско-сербских отношений»
Директор центра средиземноморских исследований факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ:
Начнем с того, что министр по евроинтеграции Неманья Старович в оригинале не говорил те слова, которые ему приписывают. Старович говорил, что Белград, возможно, присоединится к санкциям против России, если будет понятно, насколько вступление в Евросоюз реалистично.
Белград хочет понять, что ЕС может предложить помимо всё новых и новых требований как условие евроинтеграции — без того, чтобы что-либо предлагать взамен. Если говорить совсем уж прагматически, Белград хочет понимать, какой размен ему предлагают в Брюсселе.
Такова позиция и президента Александра Вучича — евроинтеграция не должна быть игрой в одни ворота, а приносить Сербии конкретные дивиденды. Если таких дивидендов нет, любые требования со стороны ЕС не имеют смысла.
Не надо постоянно выискивать несуществующие признаки какого-то обострения российско-сербских отношений — сами эти поиски уже оказывают на них негативное влияние. Например, не надо называть протесты в Белграде «цветной революцией». В сербском обществе нет никакого «майдана» в том смысле, в каком мы это себе представляем. Конечно, внешние силы там тоже присутствуют в виде западных НКО, но они не играют пока сколь бы то ни было критической роли. В сербском обществе отсутствует откровенная русофобия. Оно довольно гомогенно в позитивном отношении к России.
«Сербия является заложницей российско-западной конфронтации»
Научный сотрудник отдела европейских политических исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН:
В сербском руководстве очень неоднозначное видение того, какими должны быть отношения с Россией. Это можно назвать многовекторностью, и она не может сохраняться бесконечно в условиях усиления конфронтации между Россией и Евросоюзом.
В Белграде есть консенсус, что нужно сохранять ориентацию на ЕС, на евроинтеграцию. С другой стороны, Сербия по принципиальным соображениям не вводит санкции против России — в том числе потому, что сербское общество не забыло и не простило НАТО бомбардировки в 1990-х гг. и позицию Запада по Косово и Метохии — именно Россия (наряду с Китаем) отстаивает территориальную целостность Сербии в ООН и на других международных площадках.
Сербия, по сути, является заложницей российско-западной конфронтации, и она вынуждена заявлять различные позиции в разговорах с европейскими и с российскими представителями. Поэтому для России Сербия — партнер, верность которого в значительной степени зависит от отношений Москвы со странами Запада, от развития ситуации на Украине.
Это вообще очень многосоставная проблема. Ведь по украинскому кейсу Сербия тоже занимает неоднозначную позицию: Белград выступает за территориальную целостность Украины, что легко объяснить собственной озабоченностью Сербии косовской проблемой, ее суверенитетом над этим краем.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag