Что мешает урегулированию конфликта на Украине?

Это также указывает на то, что даже план, представленный администрацией Трампа, во многом Россию не устраивает и является недостаточным. В нем речь идет о фактическом признании российского контроля над новыми регионами, а не о юридическом признании.

В США ранее звучали спекуляции относительно признания Крыма, но впоследствии Вашингтон от этой позиции отказался.

Не исключаю, что заявление президента отражает максималистскую, заявочную переговорную позицию России. Теоретически в ходе переговоров Россия может скорректировать ее, хотя после подобных слов президента сделать это будет сложно. В любом случае это демонстрирует, насколько наши требования отличаются от того, что готовы предложить Соединенные Штаты, не говоря уже об Украине.

Поэтому говорить о скором завершении конфликта или принятии какого-то мирного соглашения сегодня не приходится. Даже по ключевому для нас вопросу — международному признанию новых регионов — достичь договоренности в обозримой перспективе крайне сложно.

В идеале Россия хотела бы получить признание новых территорий и со стороны Украины. Когда президент говорил о необходимости проведения конституционного референдума на Украине, он имел в виду, в том числе, и признание российских территорий.

Однако как минимум нам необходимо добиться признания со стороны Соединенных Штатов и ряда других ведущих центров силы. Это серьезно изменит международное отношение к конфликту и его перспективам.

Владимир Путин также объяснил, почему этот вопрос принципиален. Если Украина вновь применит военную силу, то без признания это будет рассматриваться как восстановление территориальной целостности Украины, а с признанием — как агрессия против России.

Россия не склонна идти на какие-то серьезные уступки. Она исходит из побед на поле боя, и это так. Владимир Путин регулярно подчеркивает, что отсутствие мирного урегулирования Россию в целом устраивает, поскольку поставленные задачи могут быть достигнуты военным путем, если дипломатический вариант окажется недоступен.

Россия не корректирует цели, а выбирает инструменты — военные или политико-дипломатические, — и готова использовать любой из них, если он позволяет добиться поставленных результатов. Но для политико-дипломатического пути другие стороны должны принять российские условия, что сделать непросто.

Что будет дальше?

По итогам визита американской делегации в Москву на следующей неделе набор принципов, обсуждаемый сторонами, вероятно, будет изменен по сравнению с тем, что обсуждалось ранее (особенно после Женевы). Россия и США могут достичь определенного взаимопонимания или вернуться к договоренностям, существовавшим после Анкориджа.

Однако это вновь окажется неприемлемым для Украины и Европы, как это уже происходило ранее. Далее все будет зависеть от готовности США принуждать Киев и европейские страны к принятию достигнутых договоренностей.

До сих пор США не проявляли готовности жестко давить на Украину и Европу в вопросе принятия российских условий. Лишь однажды, весной 2025 г. администрация Трампа приостановила предоставление Киеву разведданных и поставок вооружений. Но речь тогда шла лишь о достижении перемирия, а не о принятии российской позиции в полном объеме.

Если США будут готовы применять жесткие меры воздействия на Украину и давление на Европу, добиваясь принятия российских условий, процесс урегулирования сможет продвинуться.

Если нет — мы увидим очередной виток цикличного развития ситуации, как это было после Анкориджа, вплоть до нового разочарования Трампа и очередных ограничительных мер.

С другой стороны, скорость российского наступления в последнее время увеличилась. Если ситуация вновь перейдет в фазу топтания на месте, Россия продолжит добиваться своих целей на поле боя, что не соответствует интересам других сторон, включая Соединенные Штаты.

Поэтому в новых обстоятельствах ускорения российского продвижения США могут оказаться более склонными к давлению на Украину и Европу. От дальнейших действий Вашингтона сегодня зависит очень многое.