контекст
Сербия готовится остановить единственный НПЗ NIS из-за санкций США. Вашингтон требует, чтобы из капитала вышли все российские акционеры, включая «Газпром нефть», иначе ограничения останутся.
Президент Александр Вучич просит дать 50 дней на поиск покупателя и допускает временное управление заводом с выкупом доли по «максимальной цене». Запасов топлива, по его словам, хватит лишь до конца января.
Формально они запрещают взаимодействовать с подсанкционными компаниями только американскому бизнесу, но на практике это вторичные санкции. Если компания контактирует с «Газпром нефтью» или теперь уже с NIS, под удар попадет независимо от того, американская она, европейская или азиатская.
Такое распространение американской юрисдикции на территории других стран абсолютно незаконно с точки зрения международного права. И все требования к сербскому руководству в этом контексте тоже незаконны. Это чистое, неформальное давление без нормальной правовой базы.
Национализация активов тоже будет незаконной. Не уверен, что в сербском законодательстве вообще есть статья, позволяющая делать это под предлогом санкций.
Получается странная логика: если американцы ввели санкции, и ты боишься их нарушить, тогда ты можешь национализировать актив? Но именно так сербское руководство, судя по всему, и будет действовать, если до этого дойдет.
Когда Белград говорит о покупке по так называемой «максимальной цене», надо понимать, что эта цена очень условна. Раньше назывались $600–700 млн, но это совершенно неадекватно оценке актива. «Газпром нефть» не просто купила NIS, а вложила около $3 млрд в модернизацию завода, добычу, развитие заправок и прочие направления.
Поэтому то, что сербы называют «максимальной ценой», с российской точки зрения будет заниженной и не отражающей реальную стоимость актива оценкой.
Сербия фактически стоит перед остановкой завода. Даже оплата банковской картой на АЗС может быть рискованной: если банк проводит транзакцию в адрес подсанкционной компании, он сам может попасть под ограничения.
В такой ситуации у Белграда вариантов немного: либо ждать, пока «Газпром нефть» продаст актив, и США снимут санкции, либо ждать, что компания когда-то выйдет из-под санкций. Поэтому сербские власти сейчас подталкивают Россию к продаже доли. Им выгодно, чтобы сделка не состоялась быстро: через какое-то время это станет удобным предлогом для национализации.
Для Сербии самый выгодный вариант — как раз национализация. Они сами определят оценку, положат деньги на свой банковский счет и скажут, что вернут их, когда «Газпром нефть» перестанет быть под санкциями. Де-факто это означает, что актив останется у Сербии, и деньги тоже останутся в Сербии. Такой сценарий для России самый неблагоприятный: и актив теряем, и компенсации фактически не будет.
Сдерживающих факторов у Белграда немного. Во-первых, они понимают, что испортят отношения с Россией. Во-вторых, вопрос газа. Контракт на его поставку действует только до конца года. Сербия хотела продлить его как минимум до середины следующего года, но договорились только на несколько месяцев.
Если Белград национализирует наши активы и деньги не переведет, то льготных цен больше не будет. Получат обычную европейскую цену. Логика простая: скидки дают друзьям, а если вы ведете себя не как друзья, то и скидок не будет. Для Сербии это прямые экономические риски.
Что касается действий Вашингтона, то это не давление на Белград, это давление на Россию. Санкционная архитектура так устроена, что, если у подсанкционной компании есть контрольный пакет в дочерней структуре, эта структура автоматически попадает под санкции.
Американцы долго выдавали исключения для NIS, не спешили вводить санкции, хотя формально могли. Но позже все равно ввели их. Когда «Газпром нефть» снизила долю ниже контрольной, продав часть акций «Газпрому», NIS из-под санкций не вывели. США теперь требуют, чтобы из капитала вышли все российские акционеры. Это удобный инструмент давления и политически, и коммерчески.
Для «Газпром нефти» NIS — ключевой актив в регионе. Других перерабатывающих мощностей там нет. Сербия выстраивала через NIS вертикальную интеграцию: своя нефть, свой завод, свои АЗС. Это позволяло максимизировать доходы и устойчиво работать на рынке. Потеря такого звена ухудшит позиции компании.
Что будет дальше?
Юридически защититься сложно: европейские юристы не возьмутся работать с подсанкционной структурой, а суды не станут говорить, что американские санкции сами по себе нелегитимны. Никто в Европе на российскую сторону вставать не будет.
Дальнейшее развитие ситуации, скорее всего, будет идти по пути сделки. Возможно, «Газпром нефть» и «Газпром» реально смогут продать актив третьей стороне.
Интерес проявляла венгерская MOL, но вопрос — смогут ли они найти деньги на такую крупную покупку. Теоретически контрольный пакет можно продать и другому иностранцу.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
