Сегодня на немецкие компании приходится около 5% аккумулированных прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в России. А это значит, что Германия по этому показателю занимает у нас в стране четвертое место: по сведениям Росстата, накопленные немецкие ПИИ в России к июлю 2006 года достигли 2,95 млрд долларов, а по данным Бундесбанка, этот показатель превышает 4 млрд долларов. Из 3,5 тыс. германских компаний, работающих ныне в России, более трети открыли свои представительства. Кроме того, здесь действует около 800 совместных предприятий и порядка 600 дочерних компаний под стопроцентным контролем германских транснациональных корпораций (ТНК), а также небольшое количество их филиалов.
Однако если по абсолютным масштабам германских ПИИ среди бывших соцстран Европы Россия уступает лишь Чехии, Венгрии и Польше, то по их размеру в расчете на душу населения она занимает одно из последних мест (см. график 1). Дело в том, что для немецких предпринимателей, как показывают опросы, существенно различаются мотивы осуществления ПИИ в России и в странах, интегрирующихся в ЕС. В нашей стране их капиталовложения служат в основном средством обеспечения доступа к рынку сбыта либо расширения на нем своего присутствия, тогда как стремление снизить производственные издержки остается второстепенным мотивом.
Главное — хороший сбыт
Преимущественная ориентация германских компаний на сбыт определила основные формы их ПИИ в России. Многие фирмы занимаются только экспортом, часто вкладывая небольшие капиталы в создание представительств. И хотя представительства не могут осуществлять хозяйственную деятельность, они занимаются сбором рыночной информации, организуют маркетинг, содействуют установлению новых бизнес-контактов.
Производственные проекты на первых этапах оформлялись, как правило, как совместные предприятия, однако во многих из них немцы выкупили долю российского партнера. И лишь для малых и средних фирм эта форма ПИИ до сих пор играет важную роль, поскольку позволяет легче интегрироваться в российскую предпринимательскую среду (хотя проблема непрозрачности местного бизнеса сокращает выгоды). Исчерпание потенциала инвестиционного сотрудничества с крупными германскими ТНК объясняется двумя причинами. Во-первых, российская сторона редко была в состоянии осуществлять инвестиции, сопоставимые с вкладом германских фирм. Во-вторых, часто возникал конфликт интересов. Например, российский участник стремился через сотрудничество с компанией из ФРГ проникнуть на рынок ЕС, а немцев интересовало расширение сбыта в России и СНГ. Обычно россияне стремились перенять у партнеров новые технологии, а германские фирмы хотели нарастить продажи через местные сбытовые сети, но не плодить потенциальных конкурентов в лице российских предприятий.
Поэтому значительная часть немецких фирм создала в России лишь сбытовые дочерние структуры. В частности, до строительства завода Volkswagen в Калуге это относилось ко всем автомобилестроителям — каждый из трех ведущих германских концернов в этой отрасли назначил в России генеральными импортерами своих машин собственные дочерние компании.
Впрочем, вопрос замещения местным производством поставок из ФРГ встал острее после кризиса 1998-го. Чаще он решался путем прямого инвестирования, но ряд фирм ограничился выдачей лицензий. Так, в частности, поступили пивоваренные концерны. Есть и примеры замещения внешнеторговых поставок размещением производства на заказ. Например, BMW пользуется услугами независимого подрядчика «Автотор» в Калининграде.
Сейчас среди германских инвесторов в России выделяется несколько промышленных концернов, создавших разветвленные сети дочерних структур. Прежде всего следует отметить электротехнический гигант Siemens, у которого в России свыше десятка производственных проектов разной специализации (главным образом совместных) и сеть сервисных подразделений более чем в тридцати регионах. Хотя, конечно, далеко не все планы концерна, работающего в России еще с XIX века, реализуются — достаточно вспомнить попытку купить почти 75-процентный пакет акций холдинга «Силовые машины» в прошлом году.
В последние годы по размеру ПИИ в России в число лидеров вошел и химический концерн Henkel. Его капитал вложен уже в три из четырех традиционных сегментов специализации компании: в производство моющих средств, клея и средств обработки металлических поверхностей.
Другой крупный химический концерн, BASF, ограничился в России проектами своих «дочек»: Elastogran участвует в предприятии по выпуску полиуретановых систем в Татарстане, Wintershall ведет в России разведку и добычу нефти и газа совместно с «ЛУКойлом». Для Германии это редкий пример крупного проекта в добывающей промышленности, хотя с учетом изменений в российском законодательстве следует ожидать, что Ruhrgas (дочерняя компания холдинга E.On), которому пока принадлежит лишь 6,43% акций «Газпрома», продолжит увеличение своей доли.
Германские фирмы из высокотехнологичных и наукоемких отраслей (например, фармацевтическая Bayer) в основном не спешат инвестировать в Россию. В то же время значительные ПИИ осуществил ряд средних фирм «старых» отраслей. Так, производитель стройматериалов Knauf по размерам капиталовложений и числу дочерних предприятий (девять производственных и десять сбытовых по всей России) сопоставим с ведущими германскими ТНК. Есть и другие примеры в промышленности стройматериалов, пищевой отрасли и т. д.
После кризиса 1998 года значительные капиталовложения были осуществлены компаниями сферы услуг. Самым стремительным стало проникновение в Россию германских оптово-розничных фирм. Есть ПИИ в России и у германских банков, страховых компаний, туристических фирм.
Восток не Запад
Преимущественная ориентация на сбыт при осуществлении ПИИ в России определяет и региональное распределение германских компаний (см. график 2). Две пятых из них размещается в Москве и Московской области, хотя вследствие диффузии инвестиций доля столичного региона сокращается, и постепенно выделяются другие субъекты федерации с большим потенциалом сбыта — Санкт-Петербург и Ленинградская область, Самарская область, Краснодарский край.
В последние годы все более существенные германские ПИИ привлекают небольшие регионы с благоприятным инвестиционным климатом (например, Ярославская область), если производимую в них продукцию легко сбыть в соседних крупных городских агломерациях. Это движение инвесторов из крупных во все менее значимые города можно проследить на примере торговых компаний (например, Metro).
Правда, важным остается географический фактор: число немецких предприятий на Востоке России невелико. Зато Калининградская область — российский анклав внутри ЕС, к тому же бывшая германская территория, — привлекает инвесторов из ФРГ как для освоения российского рынка (вследствие статуса особой экономической зоны), так и ради дальнейшего реэкспорта в ЕС. Впрочем, там преобладают небольшие фирмы, поскольку крупные германские ТНК боятся упреков в реваншистских устремлениях.
Коррупция пока сильнее
Рост германских ПИИ в России традиционно сдерживает неблагоприятный инвестиционный климат. Хотя по сравнению с серединой 90-х ситуация изменилась. В опросе, проведенном Восточным комитетом немецкой экономики в конце 2005 года, около 90% респондентов отметили улучшение инвестиционного климата на российском рынке, причем более 80% фирм ждут дальнейшего роста продаж. Инвесторами из ФРГ признается также улучшение конкурентной среды, облегчение доступа к информации, позитивные эффекты от налоговой реформы. А главной претензией остается отсутствие усилий со стороны властей в борьбе с бюрократией, произволом таможни и коррупцией чиновников.
Показательно, что коррупция объявляется главным злом и в других опросах германских инвесторов. И эта тенденция становится опасной: если незавершенность рыночных реформ беспокоила немцев, но они верили в нормализацию ситуации с течением времени, а потому вкладывали капиталы (стараясь получить преимущества пионеров), то взяточничество, поразившее российское чиновничество, не внушает оптимизма. Все чаще требование взяток и их размеры оказываются немотивированными с точки зрения даже тех инвесторов, которые готовы были бы списать эти расходы на рекламу и т. п. В результате идет вымывание из числа уже пришедших в Россию немецких инвесторов небольших фирм, так и не сумевших адаптироваться к столь специфической среде.
Более того, сворачивают бизнес в России и некоторые ведущие ТНК. Самой заметной неудачей можно считать попытку Continental создать в 2002—2004 годах совместное предприятие на базе Московского шинного завода. А в период с 2003-го по 2005 год в три этапа избавился почти от всей российской собственности Deutsche Telekom.
Тем не менее уже в ближайшем будущем благодаря ряду крупных сделок размер германских ПИИ в России может заметно возрасти — гигантам индустрии ФРГ обычно удается избегать серьезных препятствий, особенно когда крупные инвестиции имеют позитивный политический резонанс.
