Формулируя основные задачи правительства «большой коалиции», германский министр финансов Пер Штайнбрюк на первый план выдвинул повышение конкурентоспособности экономики. На первый взгляд, задача не самая актуальная: произведенные в Германии товары сохраняют репутацию наиболее качественных в мире, не зря же по товарному экспорту страна занимает первое место на планете. Немецкие компании и самые конкурентоспособные в мире по всем рейтингам — они входят в первые тройки по качеству ведения бизнеса, по стратегии, по планированию своей деятельности, по глобальному развитию. Однако в целом экономика Германии в различных рейтингах занимает 13-е, 15-е, а иногда даже 26-е место.
В чем причина? Факторы, которые отбрасывают Германию на столь низкие места, — это прежде всего негибкие рынки труда, зарегулированность хозяйственной деятельности и низкое качество экономической, в первую очередь финансовой, политики. Поэтому не случайно о повышении конкурентоспособности национальной экономики заговорил именно министр финансов: без оздоровления системы государственных финансов добиться успехов в модернизации германской экономики вряд ли удастся. На этот фактор завязаны и все другие необходимые реформы: на рынке труда, в социальной сфере, в поощрении малого бизнеса, в инновационной области. Решительная консолидация госфинансов и поддержка областей, определяющих будущее, — таков лейтмотив федерального бюджета на 2007 год, проект которого внесен в бундестаг в начале сентября.
Однако такая взаимосвязь создает для реформаторов определенную ловушку. Экономическое развитие тормозит высокая доля изъятий государством средств из частного сектора, а потому напрашивается (как очевидная мера) снижение налогов и отчислений в фонды обязательного социального страхования, соответственно, снижение «государственной квоты» — доли ВВП, перераспределяемой государством. Вместе с тем сама модель социального государства требует постоянного наращивания средств, расходуемых на социальные цели, тем более что демографическая ситуация (старение населения) усугубляет ситуацию. Особая задача — увеличение расходов на НИОКР, без которых также не обеспечить конкурентоспособность. Кроме того, в условиях плохой экономической конъюнктуры требуются дополнительные расходы (например, на пособия растущему числу безработных). Но эта же экономическая стагнация обусловливает и сокращение доходов, что сдерживает порывы правительства идти на значительное снижение налогового бремени. Приходится исполнять дефицитный бюджет, начинает расти государственный долг, и тем самым нарушаются принципы среднесрочной финансовой сбалансированности, принятые странами Экономического и валютного союза для обеспечения стабильности евро.
Иными словами, финансовая политика Германии попадает в заколдованный круг, когда для повышения конкурентоспособности государству в финансовом отношении надо ужаться и расширить возможности для частного предпринимательства (и личного потребления), но в этом случае нависает угроза над социальной системой, инновационными программами, завершением реструктуризации и адаптации новых федеральных земель, другими государственными обязательствами.
Поэтому, берясь за оздоровление государственных финансов, еще предыдущие правительства проявляли осторожность, перерастающую в половинчатость и непоследовательность. Собственно, коалиционному правительству Ангелы Меркель надо было решать «простую» задачу: снижать «государственную квоту» радикально или же ступенчато, малыми дозами. При этом действовать следовало с оглядкой на европейские органы, грозящие санкциями за недопустимое превышение потолка бюджетного дефицита. Представляется, что «большая коалиция» пока просто идет по пути, проложенному предыдущим правительством. Не случайно, видимо, и пост министра финансов достался представителю социал-демократов — явный сигнал преемственности.
Такая непростая социалка
Обобщенно задачи оздоровления государственных финансов можно свести к четырем пунктам: 1) снижение высокой государственной квоты (отношения государственных расходов к ВВП), 2) проведение налоговой реформы; 3) преодоление несбалансированности бюджета и как следствие — роста государственного долга; 4) совершенствование межбюджетных отношений.
Отношение государственных расходов к ВВП Германии стало расти еще в 60-е годы (до того времени оно колебалось в пределах 30–32%), причем к началу 80-х достигло почти 50% — явное свидетельство стремления тогдашних канцлеров Вилли Брандта и Гельмута Шмидта создать «государство всеобщего благосостояния» по шведскому образцу. С конца 90-х годов вновь взят курс на снижение «государственной квоты»: в 2003 году этот показатель составил 48,4, а в 2005-м — 46,7% (в том числе 20,8% приходится на социальное страхование). Среди 15 старых стран — членов ЕС по соотношению государственных расходов к ВВП Германия за последние три года поднялась с 9-го места на 5-е.
Нынешний относительный уровень госрасходов все еще превышает оптимальный, который для Германии (с учетом традиций социального рыночного хозяйства) должен находиться в пределах 40–44%. Но он уже чуть ниже среднего по ЕС-25 показателя, что обеспечивает стране лучшие конкурентные условия. Правда, снижение затрагивает прежде всего чувствительные области социальных расходов (включая бюджет социального страхования), а значит, не может быть радикальным и требует адекватного реформирования социальной сферы.
Именно снижение государственных расходов позволяет уменьшать и налоговую нагрузку. Налоговая реформа осуществлялась в 2000–2005 годы, но завершенной ее считать нельзя. Она предусматривала снижение корпорационного и подоходного налогов, чтобы стимулировать инвестиционную активность и платежеспособный спрос. Поэтапно снижалась предельная ставка подоходного налога, бывшая одной из самых высоких в странах ОЭСР: с 53 до 48,5, затем до 45%, а с 1 января 2005-го — до 42%. Хотя номинальная ставка остается выше 40%, это все же значительный прорыв для германской налоговой системы. Снижена и начальная ставка (поэтапно с 26 до 15%). С учетом разнообразных льгот и вычетов эффективная ставка в целом составляет около 30%. В итоге подоходный налог в Германии стал менее отпугивающим для квалифицированных работников и предпринимателей и находится на среднем для ЕС уровне.
Бизнес ждет сигнала
Сложнее обстоит дело с налогообложением предприятий. Еще в 1999 году налог на корпорации (аналог налога на прибыль) снизился с 45 до 40%, а в 2001-м – до 25%, причем налогообложение распределенной и нераспределенной прибыли стало одинаковым. Это весьма низкая ставка среди стран ЕС. Однако компании в Германии помимо этого налога платят еще промысловый налог (16,67%) и «надбавку солидарности», так что в результате их совокупное обложение достигает 38,65%. А это уже высокий показатель — Германия оказывается в нижней части списка развитых стран (еще выше налог на корпорации только в США и Японии) и на последнем месте среди стран ЕС.
Первоначально еще правительство Герхарда Шредера хотело пойти по пути дальнейшего снижения ставки налога на корпорации до 19%. Однако кабинет «большой коалиции» решил провести более масштабную реформу, облегчающую налоговое бремя предприятий: ввести единый налог на предприятия, который будет делиться на федеральную и коммунальную части, причем совокупное обложение этим налогом не должно превышать 30% прибыли предприятия. Эта реформа пока задерживается, хотя, очевидно, в следующем году она будет запущена.
Вопрос о компенсации выпадающих доходов казны (трех ее уровней — федерального, земельного и коммунального) — один из самых сложных. Ведь бюджет Германии с 2002 ода сводится с дефицитом, превышающим «маастрихтский потолок» в 3%. Предупреждения относительно применения санкций органами ЕС становились все более жесткими (последнее — в марте 2006 года). Поэтому одновременно со снижением налогов началось сокращение субсидий и финансируемых из госбюджета льгот как для целых отраслей (прежде всего угольной промышленности и судостроения), так и для населения (например, субсидии на строительство собственного жилья, на топливо для индивидуальных котельных или частичное покрытие расходов на проезд от дома до работы). Всего предусмотрено отменить или сократить более 30 льгот и субсидий.
Но этого недостаточно, и правительство решилось на весьма непопулярную меру: повысить ставку НДС с 16 до 19%. За счет дополнительных доходов предполагается покрыть сокращение финансирования некоторых обязательств федеральным правительством (так, треть прироста доходов от НДС будет перечисляться федеральному ведомству по труду, поскольку федеральная часть финансирования пособий по безработице сокращается с 6,5 до 4,5%). Опасность этой меры в том, что она неизбежно приведет к росту потребительских цен, а значит, к торможению только что оживившегося внутреннего спроса, который подталкивает вверх экономический рост. Поэтому надежда лишь на то, что факторы роста окажутся сильнее, и ситуация первой половины 2006 года подтвердила, что лучшей основы для оздоровления госфинансов, чем уверенный экономический подъем, нет: собираемость налогов превысила все оптимистические оценки, а дефицит госбюджета может наконец опуститься ниже 3%.
Однако у большой коалиции в любом случае останется еще одна крупная проблема — необходимость модернизации системы финансового выравнивания: вертикального между центром и землями, и горизонтального — между богатыми и бедными по финансовой обеспеченности землями. Это особая проблема, связанная с реформой федерализма, которая упорядочит компетенции разных уровней власти, и искать «золотую середину» следует между солидарной и конкурентной моделями федерализма.
Оздоровление государственных финансов важно не только для уменьшения изъятия средств из сферы частного хозяйствования, но и потому, что оно является сигналом проведения структурных преобразований в экономике. Ведь снижение налогов при одновременной консолидации (т. е. сбалансированности) бюджетов и уменьшении субсидий означает существенное уменьшение вмешательства государства в экономику. Качественно меняется роль государства в системе социального рыночного хозяйства — оно отходит от патерналистско-перераспределительных функций и укрепляет политику формирования и поддержания хозяйственного порядка. Если этот сигнал будет отчетливым и внушающим доверие, то инвестиционная активность предпринимателей неизбежно возрастет, что создаст условия и для экономического подъема, и для расширения занятости.
