Ельцин ушел, подведя главный итог года или даже десятилетия: он помножил Думу на ноль, сплел воедино все ветви власти и обеспечил страну полновластным руководителем до 2008 года.
В роли множителя был использован избирательный блок "Единство" ("Медведь"). То, что это действительно ноль - без ненужной идеологической палочки, но с многочисленными звездами на погонах, - никем и не скрывалось. Перед Новым годом, когда все штатские отдыхали, генерал Шойгу, полковник Карелин и генерал Гуров провели в Москве съезд "Единства". На открытии съезда коротко выступил полковник Путин и пожелал участникам побыстрее сделать апгрейд блока в полноценное общественно-политическое движение. Участники взяли под козырек и менее чем за час произвели все необходимые процедуры - речи, голосования, создание комиссий, протоколы и так далее. Никто не тратил времени на обсуждение политической программы или экономической стратегии. Все это уложилось в одну простую, понятную, доходящую до ума и сердца каждого фразу: Владимир Путин должен стать президентом.
Думские выборы подвели итог многолетней борьбе исполнительной и законодательной властей, в истории которой были шумная отставка Гайдара в 1992 году, пальба по Белому дому в 1993 году и попытка импичмента президенту в 1999-м. Исполнительная власть 19 декабря одержала, возможно, окончательную победу. Оставив времени доедать безнадежный красный электорат, Кремль всеми своими телеканалами обрушился на розовый центр и произвел в нем зияющие дыры. Лужковско-примаковский блок "Отечество-Вся Россия", которому полгода назад сулили более половины мест в Думе, еле дотянул до выборов и немедленно стал делиться. Отделившиеся фрагменты уже отдают поклоны правительству, да и матка быстро теряет оппозиционный пыл.
Можно не беспокоиться насчет сближения ОВР и КПРФ, этого не будет. Люди шли в блок Лужкова-Примакова, считая его партией власти. Им указали на их ошибку. Они ее легко исправят. Явно подобострастное отношение Юрия Лужкова к премьеру Владимиру Путину, пришедшему на церемонию утверждения московского мэра в должности, - сигнал всем. Когда генерал Степашин завершит трудную и опасную миссию по отделению "Яблока" от яблони-Явлинского, это самое "Яблоко" тоже непременно покатится вправо и к премьеру.
Посрамлены социологи и математики, доказывавшие, что партийных группировок в Думе не может быть больше четырех. Их теперь много, а будет еще больше - в основном маленьких и в большинстве послушных. Почти все они со своими идейками и программками будут группироваться вокруг массивного медвежьего "зеро".
Эту ситуацию можно назвать идеальной. Почуяв консолидацию российской власти, встрепенулся капитал - внутренний и международный. Если президентские выборы пройдут по утвержденному сценарию, во второй половине 2000 года можно ожидать чего-нибудь вроде инвестиционного бума. Кроме того, аналитики прогнозируют продолжение роста производства в России и мировых цен на топливо. Да вдруг еще долги СССР обнулят, на что есть обоснованная надежда.
Однако лафа будет продолжаться недолго, если государство не сумеет поддержать предпринимателей и собственников и прежде всего защитить их - от самого себя и от бандитов. Если, другими словами, оно не проведет в нужном объеме судебную, налоговую и земельную реформы, если не примет законов о банкротстве, если... Перечислять можно весь день, поскольку после двух Дум и одного Верховного Совета страна в законодательном плане имеет очень немного, и даже это немногое не работает. Все тот же ноль. Так вот, у правительства и парламента есть шанс, воспользовавшись благоприятной конъюнктурой и не тратя времени на препирательства, завершить создание правовой базы реформ и, главное, построить механизм исполнения законов.
Однако все это пока не доказано. Не доказано, что Кремль, Путин и "Единство" жаждут реформ, а не чего-нибудь другого попроще. Не факт, что они хотят все-таки попробовать отделить власть от собственности, без каковой идеи вообще все бессмысленно. Разговоры о необходимости русского Пиночета шли задолго до появления Путина. Главной тактической глупостью одного из российских премьеров как раз было заявление, что "я не Пиночет, моя фамилия Степашин". Хотя это и без слов читалось на его добром лице.
Страна находится в преддверии режима мало чем ограниченной власти. Социальный состав "Единства", в котором доминируют военные, многое об этом режиме говорит. Доверие народа к генералам как никогда велико, что подтвердили и выборы губернатора Московской области, на которых бывший командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане Борис Громов одолел штатских тяжеловесов Геннадия Селезнева и Анатолия Тяжлова.
Если такова должна быть плата за реформы - ну что ж. А если все будет совсем по-другому, то изменить что-то и подправить будет трудно, поскольку некому.
Температура электората
Проигравшие сетуют: опять поругана демократия. Опять общественным мнением проманипулировали, опять избирателя запутали, опять ему всунули не то, в чем он нуждается. Грязные информационные войны исказили волеизъявление народа.
Все неправильно. Чтобы манипулировать общественным мнением, для начала нужно иметь общество, а общество должно обладать каким-то мнением. Чеховский герой сетовал: что за страна, не то что там демократии или гуманности, климата - и того нет. Так вот, общества у нас пока тоже нет. По разным социологическим расчетам, лишь около десяти процентов российского населения - 15 миллионов - обладают более или менее ясным набором представлений о том, как следует действовать им самим и государству. Это ровно те 15 миллионов, которые обладают собственностью, производят ее и покупают, которые - пусть неохотно и не в полном объеме - платят налоги.
Остальные 130 миллионов пока не научились выживать в кислотной среде рыночной России, они живут на крохотные зарплаты, пособия и пенсии. Они не хотят возврата к СССР (ведь даже КПРФ, за которую многие голосуют, предлагает вовсе не коммунистические, а скорее лево-социал-демократические ориентиры), но и не представляют другой жизни.
В сознании населения причудливо перемешались левые и правые термины: то ли работать по-капиталистически, а распределять по-социалистически, как предлагает Юрий Лужков, то ли скорее наоборот - работать по-социалистически (мало), а распределять по-капиталистически (много). Электорат хочет снижения налогов, но не хочет платить за квартиру и за газ, а отмена бесплатного проезда в городском транспорте, каковой льготой пользуются чуть ли не сто миллионов, чревата бунтом. Народ хочет победы в Чечне, но тратит последние деньги на взятки, чтобы сыновья не ходили в армию.
Кривые рейтингов политиков и партий напоминают график температуры малярийного больного и действительно являются диагнозом - но не политикам даже, а электорату. В течение считанных недель миллионы, десятки миллионов граждан радикально меняли свои политические пристрастия. Почитать комментарии социологов и политологов за последний год - обхохочешься. Полезли вверх показатели Юрия Лужкова - и нам объясняют, что населению нужен крепкий и ушлый хозяйственник в кепке. Растет рейтинг Евгения Примакова - они констатируют, что народ истосковался по руководителю брежневского типа, что он устал от реформ и хочет отдохнуть. Даже специальный рейтинг тут же появился - самых популярных руководителей прошлого, в котором Леонид Ильич далеко за флагом оставил и Ленина, и Сталина, и Горбачева.
Тут очередной премьер Сергей Степашин вдруг становится люб - и вон оно что, оказывается, нам необходим мягкий, неагрессивный либерал. Его сменяет кажущийся железным Владимир Путин, и точно выясняется, что все прежние симпатии - бред и наваждение, а Россия нуждается в ежовых рукавицах.
И как же не манипулировать таким электоратом? Им обязательно нужно манипулировать. Все только и делают, что манипулируют. Вот Жириновский обещал все - и в 1993 году имел самую большую фракцию. К сожалению, такие номера проходят только раз, и потому политтехнологам и политикам приходится врать тоньше.
Общественное согласие
Абсолютно понятно, что Россия не готова ко всеобщему избирательному праву. Но ясно и то, что другого в двадцатом, и тем более в двадцать первом, веке не дано. Два с четвертью столетия назад, когда США добились независимости и стали строить свою демократию, избирать и быть избранными могли только обладатели собственности, земли и капитала. Если бы к этому делу они привлекли охотников, батраков и домохозяек, то написанную ими совместно конституцию пришлось бы потом со скандалами переписывать каждые пять лет, а страна наверняка получилась бы поплоше. Когда несколько позже охотники, батраки и домохозяйки дошли до понимания сути социального контракта, они и получили это самое право. Но если бы избирательное право в Америке изначально было всеобщим, то у элиты, конечно же, оставался бы только один путь - дурить людей, рассказывать понятные им сказки и делать свое дело.
Вопрос тут только один, но важнейший: совпадают ли интересы "правящей верхушки" с интересами большинства населения? В сегодняшней России происходит - вернее, заканчивается - борьба разных группировок элиты, которые выражают интересы разных слоев из упомянутых 10 процентов активного населения. Она заканчивается, потому что исчезают противоречия внутри этих 10 процентов. До августовского кризиса 1998 года в России было что делить, вот все и делили. При этом, понятно, убивали друг друга, обманывали, строили пирамиды, брали займы без мысли вернуть, грабили государство и простых людей, ходили в малиновых пиджаках и гуляли на дурные деньги.
После августа этот ресурс подсох, "малиновые пиджаки" исчезли или переродились в солидных предпринимателей. Они заявляют неслыханные вещи: дескать, чертовски хочется работать. То есть именно работать, производить и продавать реальные товары и услуги. Их томят черный нал, лживая отчетность, необходимость скрывать доходы и давать взятки. До них постепенно доходит, что честный бизнес гораздо прибыльней, не говоря уже о надежности и личной безопасности.
Если государство уловит эту тенденцию и попробует создать хотя бы минимум условий и защиты для тех самых 10 процентов, то они в свою очередь вытянут из болота остальные 90, дадут им работу, заработок и, соответственно, смысл жизни...
Когда на счетчике меняются все цифры, без нумерологических размышлений не обойтись. Три ноля после двойки что-то непременно должны означать. Восемь лет после развала СССР Россия бродила в потемках, шарахалась из стороны в сторону, искала экономическую опору и национальную идею. Растратив большую часть своего достояния и достоинства, на стыке веков она опять начинает с нолей. Это по крайней мере лучше беспросветного минуса. И есть хорошие шансы выйти в плюс.
