После белоэмигрантов и диссидентов-невозвращенцев Россия в последнее десятилетие уходящего века опять столкнулась с феноменом массовой эмиграции. Местные аналитики и журналисты в унисон заголосили об утечке мозгов и капиталов, западные эксперты - о всесильной русской мафии, опутывающей своими щупальцами американский фондовый рынок. Истории о плюющих на западное правосудие михасях или русских ядерщиках (вариант: ракетчиков), работающих на Хусейна и Ким Чен Ира, не раз становились первополосными новостями респектабельных газет. У непросвещенного читателя могло создаться впечатление, что буквально на глазах оформляется сильная русская диаспора, напоминающая систему советской резидентуры или итальянскую "Коза ностру". Миф о новых Штирлицах, подтачивающих самые основы безопасности благополучного Первого мира, как и всякий миф, имеет вполне объективные предпосылки, но представляет и сами предпосылки, и следствия из них в достаточно искаженном виде.
Недальновидная братва
Спору нет, для специалиста по физике взрыва из какого-нибудь нашего атомграда, месяцами не получающего зарплату, не было, казалось, лучшей участи, чем продать свою рабочую силу платежеспособному зарубежному работодателю. Отток кадров из "ящиков" в течение всех 90-х действительно наблюдался - в среднем около 7% в год. Однако, по словам заведующего лабораторией анализа и прогноза миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования Валентина Тихонова, только один (!) процент приходился на эмигрантов, причем абсолютное большинство из них, будучи этническими евреями или немцами, выезжали в Израиль, Германию или, реже, в США. Шесть процентов не покидали территории России, они просто сменили место жительства и профиль деятельности. Более того, если в начале 90-х жителей закрытых городов, в принципе желающих поработать за границей, по данным социологических опросов, было более половины, то теперь - меньше одной десятой. Выросло и число тех, кто не стал бы работать по оборонной тематике на другую страну ни при каких обстоятельствах.
Что касается русской мафии, то западные наблюдатели выдают желаемое за действительное - "Коза ностры" из нее, судя по всему, не получилось. Во-первых, российский криминалитет оказался менее дальновидным, чем можно было предполагать: вывезенные из страны миллиарды пошли не на приобретение эффективных компонентов западного бизнеса, а на скупку вилл, яхт или, в крайнем случае, традиционных для отечественной братвы бизнес-объектов вроде отелей и ресторанов. А во-вторых, наши бандиты, в отличие от итальянских, не имели ни желания, ни возможности для организации конструктивного диалога с эмигрантами из других социально-культурных слоев российского населения, что, по мнению социолога и философа Сергея Чернышева, обрекло их на внесистемную самодеятельность, замкнутую на проблемы самообеспечения. Да и вряд ли криминальный фактор может объяснить такое количество выезжающих из России, поток которых в последнее десятилетие, по данным отечественных компаний, профессионально занимающихся миграцией, составлял в среднем 100 тысяч человек в год.
Опрос участников рынка эмиграционных услуг показал, что среди покидающих Россию больше всего репатриантов, единственная цель которых - обрести лучшую жизнь на исторической родине. А вот на втором месте идут предприниматели и профессионалы в различных сферах бизнеса. Только в США и Канаду ежегодно уезжало 14 тысяч эмигрантов из России, не связанных с репатриацией (это американская и канадская статистика; российская официальная статистика дает цифру значительно меньшую; по мнению экспертов, прежде всего это связано с тем, что далеко не все выезжающие на ПМЖ регистрируют свой отъезд в официальных органах). По словам Михаила Гальченко, гендиректора фирмы "Рада", предлагающей услуги бизнес-эмиграции, в Канаду, например, чаще едут профессионалы. Типичный случай канадская телекоммуникационная компания Advantech Advanced Microwave Technologies - мировой лидер в производстве сверхмощных транзисторных усилителей СВЧ для земных станций спутниковой связи. Почти три четверти ее сотрудников (включая топ-менеджмент) - выходцы из бывшего СССР. Для предпринимателей Канада если и интересна, то лишь как промежуточное звено для выхода на емкий американский рынок. Помимо Канады и США самые популярные направления бизнес-эмиграции из России - Чехия, Венгрия и Австралия. В последнее время растет спрос на итальянское направление. Но вот что любопытно: по словам представителей эмиграционных фирм, предприниматели едут в другие страны, отнюдь не намереваясь навсегда порвать с Россией и превратиться в обыкновенных западных бизнесменов. Михаил Гальченко делит всех бизнес-эмигрантов на три типа. Первый тип занимается чисто российским бизнесом и покупает себе ПМЖ и какую-нибудь дешевую зарубежную фирму в придачу исключительно с целью "подстелить соломки". Рост спроса со стороны представителей первого типа особенно ощутим в критическое время - эмиграционные компании наблюдали наплыв клиентов такого рода в августе-сентябре прошлого года. Но не они обеспечивают высокий и стабильный уровень спроса на рынке. Самый распространенный тип бизнес-эмигрантов это те, кто имеет устойчивые деловые связи в другой стране и эмигрирует в нее с целью дальнейшего развития своего бизнеса. Например, владелец российской обувной фирмы, загружавший заказами итальянскую фабрику, решает купить ее, но, получив ПМЖ в Италии, он продолжает насыщать российский обувной рынок. Представители третьего типа, спрос со стороны которых заметно вырос в последние два-три года, как правило, работают в постиндустриальных секторах (Интернет, финансы, программное обеспечение). Здесь одинаково часто встречаются как предприниматели, так и профессионалы. По сути это представители уже не национальной, а глобальной экономики, и для построения эффективных интернациональных бизнес-схем им нужно как минимум безвизовое перемещение по развитым странам. Но и они сильно связаны с российскими реалиями: производство интеллектуального продукта зачастую выгоднее организовать здесь, а сбывать на Западе.
Теоретически именно последние два типа бизнес-эмигрантов заинтересованы в существовании сильной русской диаспоры, помогающей им вести свой бизнес "там". Однако за исключением все той же Канады никаких институтов (формальных или неформальных), поддерживающих выходцев из России, не наблюдается нигде, и прежде всего в самой России.
Рецидив "устряловщины"
Не знаю, можно ли считать трудившихся на радио "Свобода" или в журнале "Континент" диссидентов членами русской диаспоры (если внимательно почитать документальную прозу Бродского, в этом возникают серьезные сомнения), но уж белоэмигранты на такую роль, безусловно, претендовали. Правда, и тех и других роднило одно обстоятельство - все они были убежденными невозвращенцами. Стоило Николаю Устрялову начать в конце 20-х годов PR-кампанию по "возвращенчеству" и принятию своей родины, какой бы плохой она в данный момент ни казалась, как его тут же записали в злейшие враги "истинных русских" по обе стороны границы. Вот в чем вечная беда России: возвращенец для нас стократ хуже и опасней невозвращенца. Это Китай может позволить себе спокойно приглашать "заморских китайцев", получивших западные бизнес-образование и опыт, на топ-менеджерские посты в национальной экономике или сотрудничать с ними для повышения конкурентоспособности китайских товаров на внешних рынках. Это евреи могут помогать в трудоустройстве своим соотечественникам в любой стране мира. Российские же предприниматели, защитившие свои активы, выведя их за рубеж, должны прикидываться иностранными инвесторами.
Ключевая проблема сегодняшней бизнес-эмиграции из России заключается в том, что большая часть ее представителей - типичные "возвращенцы". Их бизнес возможен только в связи с Россией и вместе с ней, но Родина к ним, как и в прежние времена, глуха. Судьба "сумасшедшего" Устрялова, покинувшего безопасный Харбин и закончившего жизнь в сталинских застенках, ничему не научила местную элиту. В очередной раз мы выдавливаем из страны наиболее прогрессивный уклад и захлопываем за его спиной дверь. Более того, мы успешно "сдаем" его представителей конкурентам, подхватывая вслед за западными СМИ громкие истории об отмывании денег. Между тем пройдет еще несколько лет, и бесспорные конкурентные преимущества нашего бизнеса вроде огромного банка технологий, оставшегося после советского ВПК или отличного кадрового потенциала, связанного с особенностями нашей системы образования, будут утрачены или станут преимуществами бизнеса другой страны.
По мнению Сергея Чернышева, строительство русской диаспоры может начаться только из России. Диаспора не вселенная Паскаля, центр которой везде, а периферия нигде. Отечественные предприниматели, вступив в борьбу на мировых рынках, уже по факту своей деятельности - наши резиденты, осталось только предоставить им возможность сотрудничать с "центром".
