На открытие недели израильского кино в Центральном доме кинематографистов, казалось, хотело попасть пол-Москвы. Последний раз такая очередь наблюдалась здесь во время ММКФ, на показе последней картины Бернардо Бертолуччи. И если в случае с Бертолуччи интерес фестивальной публики комментариев не требует, то причина, побудившая людей прийти холодным зимним вечером смотреть пусть даже один из главных хитов израильского кино, не слишком ясна. То ли это реальный интерес к совсем не известному нам кинематографу (который, правда, в отличие, скажем, от иранского, и во всем мире не особенно популярен), то ли просто солидарность с находящимися в далеке родственниками. Как бы то ни было, но всю неделю зал Дома кино был полон.
По той программе, которую привезли в российскую столицу, судить о кинематографе Земли обетованной весьма затруднительно: исходя из увиденного можно решить, что все израильское кино - это кино российской эмиграции. (Что, кстати, не совсем неверно - первым израильским режиссером был выходец из России Натан Аксельрод.) Открывалась неделя фильмом Арика Каплуна "Друзья Яны" - картиной, которая пережила 27 международных кинофестивалей, стала лауреатом Карловых Вар и получила 10 наград израильской киноакадемии (так называемых израильских "Оскаров"). Арик Каплун уехал из России в Израиль двадцать лет назад. Он говорит, что если бы в свое время остался и снял кино в России, оно не было бы таким добрым.
Кино российской эмиграции, представленное на Неделе, конечно, не панорама израильского кино вообще, а просто репрезентативная выборка. Видимо, организаторы сочли, что трудности эмигрантской жизни нам ближе, чем внутренние проблемы Израиля. А зря. Ведь намного интереснее другой пласт - кино по-настоящему израильское, как, например, картина "Святой" одного из самых известных режиссеров Израиля Амоса Гитая. Фильм-вызов о кризисе хасидизма, получивший Спецприз жюри на Каннском фестивале.
Вообще, кинопроцесс в Израиле весьма скромен. Финансируется он полностью из госбюджета. Средняя смета картины - 400 тысяч долларов (это по крайней мере в два раза меньше среднего российского фильма). Чтобы запуститься в производство, режиссеры вынуждены годами обивать пороги местного Госкино. В урожайный год снимается всего 10-12 картин, и те не выдерживают конкуренции с фильмами заокеанскими, поэтому израильской картине надо очень сильно прославиться, чтобы у зрителя возникло желание потратить на нее свое время, тем более целую неделю. А московская публика ходила, и с большим удовольствием. Так что теперь завсегдатаи Дома кино знакомы с кинематографом Израиля гораздо лучше, чем сами израильтяне.
