- В этом году в рейтинге "Эксперт-200", на мой взгляд, произошло несколько положительных изменений. Во-первых, капитализация компаний теперь определяется в основном по результатам биржевых сделок. Это делает список крупнейших по рыночной стоимости компаний более понятным и интересным. Во-вторых, теперь в рейтинге присутствуют компании со стопроцентным иностранным капиталом. Раньше этого не было, и это искажало реальную картину.
- Это методические новации. А что вас удивило в результатах рейтинга?
- Каких-то принципиальных неожиданностей в рейтинге не было. Появилось определенное количество новых компаний. Это естественно. Я надеюсь, что таких компаний со временем будет все больше и больше. Что же касается остальных, то да, наибольший рост зафиксирован у экспорториентированных компаний. Этого и следовало ожидать.
Меня удивляет другое. Увеличивается отличие "Эксперта-200" от аналогичных западных рейтингов. Нет компаний, которые занимались бы производством компьютеров и программного обеспечения для компьютеров. Нет компаний в области биотехнологии, Интернета. Это является отражением сегодняшнего состояния российской экономики.
Но мы полагаем, отмеченные отрасли будут развиваться, поскольку в России существует большой интеллектуальный потенциал. В Индии, например, очень развит бизнес по производству программного обеспечения. В нем заняты десятки тысяч человек. Они продают свои программы по всему миру. И я не думаю, что этот их успех можно объяснить упрощенно, тем, что в Индии говорят на английском языке. Так что есть шанс и у России, и шанс неплохой. Мы знаем, что в России есть исключительно опытные программисты.
- Если смотреть на западные рейтинги, то там компьютерные, информационные, телекоммуникационные, интернет-компании ворвались в число лидеров всего лишь за какие-то пять лет. Можно ли ожидать, что через пять лет подобные компании появятся и во главе "Эксперта-200"?
- Я полагаю, что в России этот процесс может занять гораздо больше времени. Западные компании развивались быстро потому, что они располагают очень крупными местными рынками. В России же пройдет достаточно много времени, пока внутренний рынок вырастет до необходимых размеров.
Конечно, жаль, что в рейтинге нет компаний высоких технологий, за исключением авиа- и судостроения. Но в этом есть и некоторый плюс. Ценные бумаги таких компаний крайне неустойчивы. Они высокорискованны, их цены подвержены значительным колебаниям. И, кстати, ваш журнал писал об этом, Интернет способствует этой неустойчивости. Через Интернет к фондовому рынку получает доступ масса частных инвесторов. А они подвержены настроению, на рынке чересчур большое значение начинает иметь психологический фактор.
Российский фондовый рынок в последнее время показывает устойчивый рост. И ряд аналитиков и консультантов полагают, что этот рост продолжится.
- Кстати, о высоких технологиях. Есть мнение, что традиционные обрабатывающие отрасли безнадежно отстали. И чтобы нам догнать Запад, надо сосредоточиться не на них, а на новых технологиях, там сократить разрыв легче.
- Это трудный вопрос. У меня нет полной картины всей российской экономики. Если бы я занимался вопросами стратегического планирования для России, я бы принял во внимание то, какова будет мировая экономика через десять лет и какое место должна бы занимать Россия в этой мировой экономике. Я придерживаюсь концепции Майкла Портера. Он говорит о конкурентных преимуществах наций, стран. Какие конкурентные преимущества имеет Россия? Россия давно не инвестировала средства в научные разработки и исследования, в НИОКР. Поэтому наиболее передовые технологии и методики придется покупать у других стран. И параллельно инвестировать все больше средств в образование. "Эксперт" как-то так и написал: экономика основана на знаниях.
