Четыре дня провел Владимир Путин в Индии. Протокольщики утверждают, что для государственного визита в одну страну этого много. Может быть, и так, но не для Индии: слишком значимы для России связи с этим субконтинентом со всех точек зрения - политики и геополитики, экономики, культуры. В результате визита две страны стали "стратегическими партнерами". Кроме того, Индия обязалась закупать у России вооружений на суммы, сравнимые разве что с закупками российской спецтехники Китаем. Дан толчок росту товарооборота между двумя странами. Словом, результативным оказался визит российского президента в том, что касается двусторонних отношений Москвы и Дели. Теперь остается посмотреть, не ухудшит ли прорыв на "индийском направлении" отношений России с двумя другими азиатскими гигантами - Китаем и Пакистаном. Ведь и Пекин, и Исламабад, мягко говоря, недолюбливают Дели.
Путин против Ястржембского
В Москве уже откровенно признают, что идея создания "стратегического треугольника" (Россия, Индия и Китай) выдвинутая Евгением Примаковым в его бытность премьер-министром, нежизнеспособна: как минимум два "угла" в этой конструкции - Китай и Индия - все никак не решаются сблизиться, забыв вражду минувших десятилетий. Так что в лексике Владимира Путина словосочетанию "стратегический треугольник" места не находится. Кремль сделал ставку на развитие отношений с каждым из "стратегических партнеров" по отдельности. Впрочем, "прорывы", достигнутые Москвой на индийском направлении, не должны сколь-либо серьезно озадачивать Пекин - в китайской столице Путин побывал в июле этого года, скрепив отношения России с "великим восточным соседом" не менее значимыми договоренностями и соглашениями.
Реальную проблему для переговоров Путина в Дели представлял "фактор Пакистана": с этим своим ближайшим соседом Индия вот уже полвека неизменно пребывает в состоянии войны - как минимум "холодной", время от времени переходящей в "горячую" стадию. Казалось бы, какое дело российскому президенту до Пакистана, страны, традиционно вписывающейся в русло прежде всего американской политики в Южной Азии? И впрямь, такой "помехи" для Москвы быть не должно, если бы не значительное, а, по оценкам некоторых аналитиков, даже решающее влияние Исламабада на афганских талибов, боевые порядки которых вплотную приблизились к границам СНГ, грозя дестабилизировать военно-политическую ситуацию в Средней Азии. С целью воздействовать на руководство Талибана Москва начала срочный диалог с Исламабадом - за неделю до визита Путина в Дели в пакистанской столице побывал спецпосланник российского президента Сергей Ястржембский. По его словам, диалог складывался весьма конструктивно.
- Мы считаем, что Пакистан может сыграть решающую роль в урегулировании ситуации, поскольку эта страна имеет уникальную возможность влияния на талибов, - заявил Ястржембский журналистам в Москве в самый разгар визита президента в Индию. - Я передал конкретные адреса лагерей для подготовки террористов на территории Афганистана, национальный состав людей, проходящих там обучение. Это выходцы из Чечни, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, есть и уйгуры. Как мне показалось, информация легла на благодатную почву настроений руководства Пакистана, нам обещали разобраться и дать ответ по каждому конкретному факту и использовать свое влияние для того, чтобы способствовать закрытию лагерей на территории Афганистана. Пакистан озабочен присутствием в регионе значительного числа наемников из арабских стран, которые "задержались" после окончания афганской войны, и заинтересован в их депортации. Здесь явное совпадение интересов наших стран.
Понятно, что при столь "явном совпадении интересов" России и Пакистана Путин в Дели поначалу старался обходить острые углы, дабы не оказаться уличенным Исламабадом в слишком "проиндийской" позиции по спорным проблемам данного региона. Индийцам же, похоже, сдержанность российского президента не слишком импонировала. Так, призыв Путина к Дели и Исламабаду разрешить мирным путем конфликт вокруг Кашмира вызвал весьма прохладную реакцию индийских политиков: те убеждены, что Пакистан искусственно подогревает эту проблему, чтобы дестабилизировать положение в самой Индии.
В полном объеме "пакистанский фактор" сказался в самый, пожалуй, решающий момент визита - накануне запланированной на вторник процедуры подписания контрактов на закупку Дели российских вооружений. По словам очевидцев, неожиданно для россиян индийские партнеры вдруг потребовали уменьшить стоимость контрактов. Из чисто коммерческой сферы переговоры сместились в политическую: российской стороне стало ясно, что индийцы ведут дело к тому, чтобы вынудить Путина подкрепить оружейную сделку более четко выраженными проиндийскими позициями Москвы по чувствительным для Дели проблемам. А после того, как в среду российский президент начал заметно менять акценты в своих публичных выступлениях - с нейтральных на однозначно проиндийские, контракты были подписаны с ранее согласованными цифрами.
У каждого свой Кашмир
Ярким примером тому стало выступление Путина в индийском парламенте в среду: российский президент не только резко осудил терроризм, но и заявил, что теракты организовывают везде одни и те же люди - "от Филиппин до Косово, включая Кашмир и Северный Кавказ". Хотя днем раньше он сказал, что борьба с терроризмом в двусторонних отношениях с Индией - не главное. Главное же - экономика и культура. Более того, в той же речи в парламенте российский президент заявил, что проблема штата Кашмир должна решаться Индией и Пакистаном "исключительно на двусторонней основе" - то есть открыто выступил против стремления Исламабада привлечь к разрешению кашмирской проблемы международных посредников.
Дело в том, что проводить прямую параллель между проблемами Чечни и Кашмиром, чтобы представить Пакистан "виновником" общих для России и Индии бед, - одно из базовых направлений информационной политики Дели в отношении нашей страны в последние годы. До сих пор, однако, Москва уклонялась от подобных констатаций. Теперь же, похоже, ставки оказались слишком велики, и Путин решился занять более определенную проиндийскую позицию.
В свете этих заявлений Путина Декларация о стратегическом партнерстве приобретает очевидный антипакистанский крен, хотя изначально задумывалась как документ, не направленный против третьих стран.
Действительно, ведь основные пункты декларации выглядят вполне безобидно: стороны договорились, что "отношениям России и Индии надо придать характер особо тесного и динамичного сотрудничества"; две страны будут более тесно взаимодействовать в ООН (в развитие этого положения Путин заявил, что Россия "видит в Индии сильного и достойного кандидата на постоянное членство в СБ ООН"); страны будут информировать друг друга о предстоящих внешнеполитических инициативах на международной арене; не станут участвовать в любых союзах, объединениях и вооруженных конфликтах, направленных против другой стороны, а также в любых договорах, посягающих на интересы национальной безопасности другой стороны. Соответственно, военное сотрудничество между двумя странами будет развиваться и дальше, как и связи между вооруженными силами двух стран. Создается особая совместная комиссия по военно-техническому сотрудничеству во главе с министром обороны Индии Джорджем Фернандесом и вице-премьером РФ Ильей Клебановым.
В ходе заключительной пресс-конференции Путин подчеркнул, что у России с Индией "одинаковые подходы" к борьбе с терроризмом и наркомафией, а геостратегические интересы двух стран "во многом" совпадают.
Военный контракт
Обозначенные контрактами масштабы военно-технического сотрудничества между двумя странами и впрямь впечатляют. Россия согласилась продать Индии более трехсот новейших суперсовременных "летающих" танков Т-90С. Дели также получит лицензию на производство 150 самолетов, разработанных в КБ имени Сухого (Су-30 МКИ). Таким образом, количество истребителей марки "Су", которыми располагает Индия, увеличится в четыре раза - в 1996 году Москва уже согласилась продать Дели 50 таких машин. Общая стоимость подписанных в Дели текущих контрактов в сфере ВТС не оглашается, но, по имеющимся данным, она приближается к полутора миллиардам долларов. Кроме того, индийский флот получит авианесущий крейсер "Адмирал Горшков", водоизмещение которого составляет около 30 тыс. тонн. А это еще несколько миллиардов долларов в российскую казну.
Стороны подписали также несколько конкретных соглашений, благодаря которым товарооборот между двумя странами должен существенно вырасти уже в этом году. Российское Минэкономразвития предсказывает, что он составит 2 млрд долларов против 1,7 млрд в 1999 году (в эти цифры не входят торговля оружием и "челночный" бизнес). В 1991 году торговый оборот между Индией и СССР составлял 5,5 млрд долларов. В нынешней, значительно меньшей сумме доля "живых" денег мала: 80% индийского экспорта в нашу страну оплачивается за счет долга, оставшегося со времен СССР, который снизился с 13 млрд долларов в 1993 году до 4 млрд в нынешнем. объем валового внутреннего продукта Индии составляет 370 млрд долларов и более чем вдвое превышает ВВП России.
Для сравнения: товарооборот между Россией и Пакистаном составляет от 60 до 80 млн долларов в год. Приводя эти цифры журналистам на прошлой неделе, Сергей Ястржембский назвал их "смехотворными, если учитывать потенциал наших стран". И добавил, что "путь к новым высотам лежит через преодоление проблем, которые сегодня омрачают наши отношения". Похоже, путь к "новым высотам" в российско-пакистанском сотрудничестве стал на прошлой неделе еще более тернистым: президент Путин сделал свой выбор, предпочтя пакистанским "высотам" индийские. И, надо полагать, надолго.
