В Тбилиси из республиканской тюремной больницы бежали 12 заключенных. Среди них министр финансов гамсахурдиевского правительства Гурам Абсандзе, обвиняющийся в организации покушения на Эдуарда Шеварднадзе, командующий верными экс-президенту военизированными формированиями Лоти Кобалия, приговоренный к высшей мере наказания, впоследствии замененной на двадцать лет заключения за преступления в ходе грузино-абхазской войны, и еще двое проходящих по делу о теракте против президента. Следствием руководит главный прокурор Грузии Джамлет Бабилашвили.
Вышел большой скандал. Подали в отставку министр юстиции Грузии Джони Хецуриани и председатель департамента по исполнению наказаний Гиви Кварелашвили. Представители властей, комментируя побег, ставят акцент на том, что по меньшей мере восемь беглецов - бандиты, осужденные на длительное тюремное заключение, которые никакого отношения к политике не имеют. А следовательно, делать далеко идущие политические выводы было бы неправильно.
Действительно, сам побег заключенных не заслуживал бы особого внимания и не стал бы чем-то из ряда вон выходящим, если бы не четыре фамилии в списке бежавших. Сегодня "удрать" из грузинских тюрем не является архисложной задачей. После реформы пенитенциарной системы страны, когда тюрьмы из ведения министерства внутренних дел перешли под крыло минюста, редкая неделя обходится без аналогичных происшествий.
Однако именно состав беглецов и политическая обстановка в стране наводят на мысль, что разрекламированная президентская программа по всеобщему национальному примирению зашла в тупик. То, что власти выбрали не совсем ту дорогу, аналитики подметили давно. Из-за крайне дифференцированного подхода "национальное примирение" стало далеко не всеобщим. Расправа же властей над "отъявленными" звиадистами Гочей Эсебуа (главное действующее лицо в Джикашкарской эпопее с заложниками-ооновцами) и мятежным полковником Акакием Элиава по сути означала провал президентской инициативы. Поэтому бегство 12 заключенных выглядит как логическое завершение неудачной внутренней политики президента.
Согласно официальной версии, беглецы воспользовались прорытым тридцатиметровым тоннелем. Но даже самое буйное воображение не позволяет представить себе крупногабаритного Абсандзе в лазе полуметровой ширины. Видимо, это поняли и следователи, которые взяли под стражу несколько человек из числа работников тюремной больницы, полагая, что без их сотрудничества не обошлось.
В побеге очень много неясностей. Но главный вопрос все же ставится в несколько иной плоскости - зачем понадобилось бежать Абсандзе? По мнению адвокатов обвиняемого (а с ними согласны эксперты, следящие за рассыпающимся судебным процессом над бывшим министром финансов), его выход на свободу, причем в самое ближайшее время, был предопределен. Адвокат Иосиф Бараташвили не устает повторять, что налицо грандиозная провокация. Пояснение "грандиозной провокации" дают представители радикальной оппозиции, считающие, что далее последует хорошо знакомый сценарий ликвидации, отработанный на Эсебуа и Элиаве.
Власти утверждают, что происшествие не отразится на ходе национального примирения. Но попытка сохранить лицо в данном случае больше напоминает попытку оправдания своей беспомощности. Теперь для "всеобщего примирения" надо придумывать что-то новое, если само "примирение" еще не окончательно потеряло смысл.
