Каждый, кто хоть изредка смотрит телевизор, знает, что в целом ряде городов Приморского края сложилась катастрофическая обстановка - по-видимому, можно говорить о начинающейся гуманитарной катастрофе. В одном из своих интервью губернатор края Евгений Наздратенко правильно сказал: "В стране знают, что в Приморье я отвечаю за все". Посмотрим, за что собрался отвечать Евгений Иванович.

Приморье, которое мы потеряли

Непостижимая тайна Приморья заключается в полном несоответствии предпосылок и результатов. Богатейший по природным ресурсам край является одним из крупнейших получателей трансфертов из федерального центра - и все равно находится в крепких аутсайдерах по уровню социально-экономического развития. Край, большая часть территории которого является фактически субтропиками, постоянно вымерзает, хотя в соседних более северных регионах ситуация гораздо лучше. Изобильное Приморье стало краем "приморышей" (надеемся, приморцы не обидятся на нас за это слово - они сами его и выдумали). Жители края вынуждены бороться за выживание, и ситуация с каждым годом все хуже.

Приморье все больше походит на остров, заселенный отчаянными робинзонами. Значительная часть населения края постепенно переходит к первобытному образу жизни: целые семьи, включая детей, уходят в тайгу, где живут охотой и собирательством, вручную изготавливая необходимые орудия труда. Массовым порядком уничтожаются ценные виды флоры и фауны, в том числе реликтовые. Излишки "добычи" продаются перекупщикам по копеечным ценам или контрабандой идут через китайскую границу.

Городским жителям, не имеющим возможности уйти в тайгу, приходится еще труднее: за счет натурального хозяйства они жить не привыкли, да и нет у них такого хозяйства, а получить за свой труд деньги очень трудно. Многие крупнейшие предприятия края разорены. Губернатор публично жаловался, что в крае обанкрочено 250 предприятий, - конечно, он говорил не о торговых ларьках. Населению городов приходится идти в "челноки" или перебираться поближе к земле.

В зимнее время картину полного разора дополняют вымерзающие дома, полопавшиеся трубы, жители, греющиеся во дворах у костров... От блокадного Ленинграда города Приморья зимой отличаются разве что отсутствием бомбежек.

Безработица и обнищание населения привели к закономерным результатам: массовое развитие получили преступность, наркомания и проституция. Результаты выборов показывают резкое увеличение доли протестного электората: Путин в Приморском крае набрал один из самых низких процентов голосов по стране - 40,16% (по России - 52,94%).

Худо в Приморье не только простым гражданам, худо и местной элите. Как сказал нам в частной беседе один из высокопоставленных краевых чиновников, в Приморье уже давно не спрашивают друг друга "уезжаешь или нет" - спрашивают "когда уезжаешь". Потому что жить в Приморье трудно и страшно.

Высококвалифицированные кадры покидают Приморский край. Происходит массовая люмпенизация на фоне нарастания социальной напряженности: посмотрите телерепортажи - странно ли, что наиболее активные люди уезжают? Вполне понятно недавнее заявление Наздратенко о необходимости переселения в Приморье пяти миллионов человек. Но только кто же туда поедет добровольно? Это в советскую пору туда стремились, теперь времена другие.

No business, no economy

Эта характеристика, данная одним из иностранных инвесторов ("нет бизнеса, нет экономики"), весьма удачно отражает ситуацию в Приморье. Нет, на уровне челночного бизнеса и мелкой торговли что-то функционирует, но вот дальше...

А к началу реформ край имел развитую и диверсифицированную экономическую базу, комплексно использовавшую богатейшие природные ресурсы. Среди богатств края - цветные и редкоземельные металлы (олово, бор, золото), морские биоресурсы (минтай, лососевые, крабы, гребешки, трепанг), ценные породы растений (женьшень, кедр) и животных (пушные звери, древесные лягушки). На территории края находились крупнейшие в мире транспортные и рыболовецкие компании (Владивостокская база тралового и рефрижераторного флота, "Приморрыбпром", "Востоктрансфлот"), предприятия металлургии ("Бор", являющийся мировым монополистом, Хрустальненская оловодобывающая компания, "Дальполиметалл"). Список предприятий можно продолжать еще долго, но смысла в этом нет: все вышеперечисленные сейчас "лежат", а не "лежащих" в крае - раз-два и обчелся. Статистика показывает, что в Приморье - предпоследняя в Дальневосточном округе (после Еврейской АО) среднедушевая величина валового регионального продукта, самый высокий темп депопуляции; доля населения с доходами ниже прожиточного минимума почти в полтора раза выше среднероссийской (это по данным Госкомстата; по данным администрации края, эта доля вообще составляет три четверти населения).

Талантливый политик Евгений Наздратенко понимал, что сильный бизнес ему не нужен: сильный бизнес всегда может составить оппозицию. Поэтому с 1993 года шло планомерное уничтожение любого независимого бизнеса руками государства. Арсенал методов был разнообразен: это и налоговая полиция (компания "Дальсо"), и инспирированные наезды криминальных группировок с кровавым исходом (компания "Приморрыбпром"), и просто откровенные захваты компаний при помощи милиции ("Востоктрансфлот").

Последний случай весьма типичен. Как уже рассказывал "Эксперт" (N16 за 1999 год), при помощи милиции был проведен захват офиса "Востоктрансфлота", компания была де-факто изъята у акционеров - владельцев 70% акций. Сначала губернатор поддержал эту акцию в СМИ, а затем дал на суда радиограмму с требованием немедленно следовать в родной порт. Четыре судна послушались и вернулись во Владивосток, где был устроен митинг с выступлениями первых лиц края, оркестром и разбиванием бутылок шампанского о борт. Только вот суда в этот момент были зафрахтованы. Иностранные фрахтователи не поняли патриотических позывов губернатора и для возмещения убытков от разрыва контрактов арестовали весь флот компании. По году проводили моряки арестованных судов без денег, без поставок продовольствия и медикаментов. Итог: из 38 судов, имевшихся в компании на момент захвата офиса, сейчас осталось три, и все арестованы.

Наздратенко объяснял народу свои действия защитой российских интересов - тем временем нишу "Востоктрансфлота" заняли иностранные конкуренты.

Приморье жаждет ГОЭЛРО

Через восемьдесят лет после начала электрификации всей страны выяснилось, что в Приморье с этим до сих пор проблемы. Источником проблем являются отнюдь не природно-климатические условия, как любят говорить в краевой администрации: в соседнем Хабаровском крае эти условия схожи, но жители там не вымерзают и при лучине не сидят. Энергетический кризис в крае спровоцирован ровно двумя факторами: популистской политикой губернатора - и воровством.

В течение семи лет своего правления Наздратенко не давал повышать тарифы на электроэнергию, мотивируя это тем, что в Иркутской области электроэнергия дешевая. Сравнить Иркутскую область с каскадом мощных ГЭС и Приморье с его мелкими ТЭС - сильный ход. Теперь, когда не обогреваются дома, видимо, губернатору надо говорить, что на экваторе они тоже не обогреваются.

От популистского решения держать низкие цены на энергию для потребителей пострадали все, включая население и производителей энергоемкой продукции, для которых якобы это все и делалось. Цепочка взаимных неплатежей с регулярным "перекрыванием кислорода" друг другу вконец испортила отношения между энергетиками и местными шахтерами. Любой уход от нормального рыночного ценообразования питает, как известно, рынки "черные" и "теневые". В Приморье схожую роль сыграла сеть оптовых посредников. При Наздратенко они стали, по данным СМИ, забирать себе 85% доходов от сбыта энергии.

Проверки Приморья, проводившиеся различными контролирующими органами, раз за разом выявляли массу нарушений. Так, проверка под руководством Алексея Кудрина констатировала, что администрация края нарушает Закон о государственном регулировании тарифов на электроэнергию, искусственно занижая тарифы и получая за счет этого скрытые субсидии из центра вдобавок к тем, что были заложены в бюджете.

При бедственном положении приморских шахтеров краевая власть умудрялась закупать уголь в Китае, который хуже по качеству, чем приморский. Комиссия заместителя главы ФУДН Петра Карпова установила, что в 1994 году некое ЗАО "Транзит" с уставным капиталом в несколько сотен долларов закупило уголь в Китае по 12 долларов за тонну (по сведениям комиссии, стоимость китайского угля составляла в этот момент 10 долларов, а отечественный уголь стоил и того дешевле), причем в качестве гаранта выступила администрация края в лице вице-губернатора Савченко. Через два дня тот же Савченко подписывает контракт на поставку этого угля администрации края по 16,49 доллара. Прибыль на 250 тыс. тонн угля составила 1,122 млн долларов, к тому же сделка осуществлялась по предоплате, и простое вложение средств на депозит позволяло получать по 100 тыс. долларов США ежемесячно в течение месяцев четырех. Наконец, поставки угля по данному контракту были полностью освобождены от таможенных платежей под предлогом ликвидации последствий от стихийных бедствий. Сколько было осуществлено подобных сделок, не знает никто.

Другая афера связана с компанией "Владэнерго". Как мы уже писали ("Эксперт", N25 за 2000 год), властями Владивостока была создана некая частная фирмешка, не обладающая ни какими-либо мощностями, ни лицензиями, но зато имеющая расчетный счет. Фирмешка собирала с населения средства за электроэнергию, поставленную "Дальэнерго". Ход в борьбе с агентами Чубайса неплохой, но население, платя и "Владэнерго", и "Дальэнерго", все равно сидело без тепла и света. Куда расходовались деньги, полученные "Владэнерго", остается только догадываться. Арбитражный суд края признал создание и деятельность "Владэнерго" незаконной, но ненужные решения суда в крае, как мы увидим ниже, просто не выполняются.

Результатом такой энергетической политики стало катастрофическое состояние электростанций Приморского края, не имевших даже оборотных средств на проведение текущего ремонта оборудования. Сколько теперь денег из федерального бюджета понадобится на их восстановление, еще не подсчитано.

Кошмар инвестора

Запугать местный бизнес - это полдела. Уж больно притягательным был край для крупных московских и иностранных структур, а они тоже могли представлять опасность для губернатора. Но Наздратенко удалось решить и эту проблему.

Взять хоть прошлогодний скандал с Дальневосточным морским пароходством (ДВМП), когда представлявший интересы владельцев 40% акций компании Эндрю Фокс (почетный консул Великобритании, к слову) был вызван "на ковер" к губернатору, где ему в присутствии руководства краевого УВД и ФСБ было предложено безвозмездно передать часть принадлежавших его доверителям акций ДВМП администрации Приморского края - либо вкусить прелести российской тюрьмы. Скандал получился международным: МИД Великобритании направил ноту протеста, а американские инвесторы устроили обструкцию делегации премьера Сергея Степашина в США за то, что в ее состав был включен "крестный отец Владивостока" (выражение газеты Seattle Post Intelligencer) Наздратенко.

Конечно, не каждый раз губернатору приходится лично воздействовать на инвестора. Для этого дела есть специально подготовленные люди - карманные правоохранительные структуры. Они все откровеннее становятся инструментами передела собственности, всецело подчиненными губернатору. Они участвуют в силовых захватах предприятий; они препятствуют исполнению неугодных администрации судебных решений. Публичное высказывание Наздратенко "дано указание силовым структурам, милиции не исполнять судебных решений" уже облетело всю страну. Они фабрикуют уголовные дела на "ненужных" руководителей.

Результаты такой политики не замедлили сказаться. Иностранцев в Приморье (за исключением "своих") теперь калачом не заманишь. Отечественные инвесторы также не сильно жалуют Наздратенко. В Приморье не работает практически ни одна крупная московская структура: там пробовали обосноваться многие, но остаться не захотел никто. Высокопоставленный менеджер одной из таких структур, закончив сброс всех приморских активов, сказал в сердцах: "Е...сь сами со своим губернатором". Ведь не мальчики, в нефтяных регионах сидят, а тут...

Специфическая экономика

Совсем не использовать ресурсы богатейшего края было бы глупо. Более того, для решения ряда своих вопросов губернатору были нужны существенные деньги. И в крае начала функционировать специфическая экономика. Нет, в ней много таких черт, какие найдутся и в других регионах, но здесь они явлены с особой яркостью. Например, во многих региональных экономиках так или иначе крутятся криминальные деньги, но мало кто из губернаторов бравирует тем, что вовлек в оборот деньги общака. Говоря о финансировании детских домов, Наздратенко заявил: "Я действительно обратился к этому миру. Они пришли. Многие из них явно впервые сменили кожаные куртки на пиджаки" ("Известия", 24.03.99). О том, идут ли деньги этого мира только на финансирование детских домов, и о том, чем расплачивается губернатор с криминалом за их вложения, гадать предоставляется читателю.

Во многих регионах финансовые потоки направляются на обеспечение интересов узкого круга лиц, приближенных к губернатору, но в Приморье этот привычный процесс выглядит как-то особенно лихо. Например, один из самых крупных налогоплательщиков края - Дальневосточное морское пароходство - в прошлом году, недели за три до выборов Наздратенко, заплатил налоги на полгода вперед (газета "Золотой Рог", 07.12.99). На что пошли эти деньги, нам не известно, но известно, что в этом году в бюджете нет денег уже даже на закупку топлива.

Более оригинален такой важный источник доходов окружения губернатора, как морские биоресурсы. Используется распределение квот на вылов среди нужных фирм, а также неучтенные выловы и нелегальные поставки продукции за рубеж. По оценкам экспертов Госкомрыболовства, только по крабу нелегальный оборот края с Японией составляет около 300 млн долларов в год. Отметим, что монополистом по вылову краба в Приморском крае является компания "Дальморепродукт", директор которой Юрий Диденко не скрывает своих тесных отношений с губернатором.

Отсюда понятен непрекращающийся конфликт Наздратенко с председателем Госкомрыболовства Юрием Синельником, ратующим за прозрачную систему распределения квот по объективным критериям или за приобретение квот на конкурсной основе, а также за установку на судах системы, позволяющей осуществлять наблюдение со спутника (о том, что думает Синельник о Наздратенко, см. "Эксперт", N12 за 2000 год). Не случайно на Синельника обрушился вал критики лоббистов, теряющих заработок на перепродаже квот и контрабанде. Наздратенко не жалеет патриотической риторики, обвиняя федеральное ведомство и лично Синельника в антигосударственной политике.

И уж совсем специфично в приморской экономике то, что значительную часть ее доходов обеспечивает контрабанда. Помните анекдот перестроечных времен: "Возьму в аренду один метр государственной границы"? Сказка стала былью. Сегодня переходы через границу в Приморском крае контролируются частными структурами. Пункт "Полтавка" управляется ЗАО "Импульс", "Махалино" - ОАО "Золотое звено", "Краскино" - ООО "Беркут". Передача переходов в ведение частных компаний была проведена по инициативе администрации Приморского края, хотя нормативные документы, обосновывающие "приватизацию границы", у администрации отсутствуют.

Что касается деятельности названных фирм, то процитируем газету "Арсеньевские вести" от 7 июля нынешнего года:

"...Андрей Наздратенко (сын губернатора. - 'Эксперт') взял под покровительство местного руководителя чеченской диаспоры, занимающегося контрабандной деятельностью через российско-китайскую границу... В течение последних пяти лет принадлежащая Текиеву компания ООО 'Беркут' является практически единственным таможенным перевозчиком международных грузов через автопереход 'Краскино', монополизировав внешнеэкономическую деятельность на сухопутной российско-китайской границе в Хасанском районе... По имеющимся оперативным сведениям ...через таможенный пост 'Дальзаводской' за год нелегально перемещается контрабанды на сумму: наркотиков - 1,5 млн долларов, трепанга - 1,2 млн долларов, редкоземельных и цветных металлов - 2 млн долларов, спиртного - 2 млн долларов..."

Значительная часть этих денег, по сведениям газеты, отправляется в Чечню на поддержку боевиков через родственные связи с чеченской диаспорой в Москве (общественное объединение "Чеченский культурный центр", ЗАО "Президент-клуб", ЗАО "СБ-Беркут").

В июле 1999 года премьер-министр Сергей Степашин обратил внимание, что в Приморье КПП стали "собственностью негосударственных структур". Тогда по инициативе Степашина была запланирована масштабная проверка этих фирм, но после его отставки дело было замято.

Как же получилось, что, совершив все вышеперечисленные - и многие подобные - подвиги, широко обсуждающиеся в недобитой оппозиционной прессе края, Евгений Иванович продолжает успешную политическую карьеру? В чем же его секрет?

Кадры решают все

Придя на приморский престол, Наздратенко максимально обезопасил себя от возможных потрясений и сделал свою власть практически абсолютной. Под предлогом борьбы с мафиозными структурами он уволил более тысячи профессионалов из милиции. Ему удалось расправиться с двумя представителями президента. После оппозиционного Валерия Бутова был назначен карманный Игнатенко (ныне депутат краевой думы), после Виктора Кондратова - вице-губернатор Валентин Кузов.

На ключевые посты в федеральных ведомствах в Приморском крае Наздратенко также удалось расставить своих людей. Методы использовались самые разнообразные: лоббирование в федеральных ведомствах, подметные письма, обвиняющие не устраивавших губернатора чиновников, угрозы и проч. Так, на сына одного из депутатов правоохранительные органы края завели уголовное дело, и дело не раскручивается, пока депутат не выступает против краевой власти...

Каждый раз перед расправой с противниками губернатора из Приморья шел целый поток писем трудящихся, депутатов с грозными требованиями. Иногда на этих фальшивках Наздратенко и попадался. Например, когда высшие судебные инстанции оказались завалены письмами директоров и глав муниципальных образований Приморья с требованием отстранить председателя арбитражного суда Татьяну Локтионову, якобы уничтожившую приморскую промышленность, ряд директоров (глава АО "Изумруд") и глав муниципалитетов (Юрий Ситак) были весьма удивлены, поскольку таких писем не подписывали.

Итог: в настоящее время федеральные ведомства в Приморском крае контролируются приморским губернатором.

"Беспредельно честные выборы"

Так выразился сам Наздратенко, допускающий порой фрейдистские оговорки. Выборы в Приморском крае мы подробно описывать не будем: 17 несостоявшихся выборов в городскую думу и 16 несостоявшихся выборов мэра Владивостока - это слишком. Достаточно отметить, что народ в Приморском крае может выразить свою волю, если это воля правильная.

Что же до последних выборов самого губернатора, то выборных нарушений там было не счесть - об этом сообщала и местная, и федеральная пресса. Как мы уже писали в N25, когда обнаружилось, что Наздратенко не внес в декларацию средства от проданной квартиры, крайизбирком сообщил, что Наздратенко квартиру не продал, а обменял на рублевый эквивалент (на этом фоне неуказанный ГАЗ-24 Руцкого смотрится особенно смешно)... Придя на выборы, основной оппонент Наздратенко Александр Кириличев обнаружил, что за него и членов его семьи уже проголосовали... За день до голосования краевой суд снял с дистанции одного из заметных конкурентов - экс-депутата Госдумы Светлану Орлову, хотя другой кандидат с точно таким же "нарушением" (не указано имущество, принадлежащее супругу/супруге) отстранен не был... Администрация края потребовала введения "удостоверений агитаторов", что противоречило федеральному закону, зато позволяла доставлять в милицию на разговор агитаторов оппонентов... Прямая агитационная кампания самого Наздратенко началась чуть не за полгода до выборов (плакаты, книгоиздательская продукция) - об административном ресурсе мы уж вообще речи не ведем...

Как теперь принято говорить, была бы политическая воля - и выборы Наздратенко можно было бы оспорить в судебном порядке. А пока ее нет, губернатор будет пользоваться положенной неприкосновенностью и ссылаться на "выбор народа".

Методы расправы с неугодными. Часть "Приморская"

Странные вещи творятся в Приморском крае, просто чудеса. Нигде такого не происходит, а в Приморье происходит.

Как уже говорилось, стоит какой-либо компании начать платить налоги, регулярно выплачивать зарплату - и по какому-то совпадению у нее начинаются проблемы с налоговыми органами, а у руководства - с правоохранительными.

Стоит одиннадцати главам районов пойти в каком-то вопросе наперекор Наздратенко, и все они уволены под предлогом создания прозрачных границ с Китаем. Все одиннадцать! ("Российская Федерация" от 20.06.96). Стоит арбитражному суду принять решение, не устраивающее администрацию Приморья, - и. о. мэра Владивостока Копылов подписывает разрешение на пикетирование суда, а местные чеченские авторитеты совершают нападение на его председателя. Потом председатель суда найдет взрывное устройство у себя под дверью, но ни по тому, ни по другому случаю уголовные дела возбуждены не будут "за отсутствием состава преступления".

Стоило приморскому бизнесмену Александру Пукало приехать в Москву с пачкой документов про деятельность Наздратенко, предназначенных для администрации президента, как среди бела дня в центре Москвы его убивают ("МК" от 22.09.00).

Чудеса.

Методы расправы с неугодными. Часть "Федеральная"

Если защиту власти от посягательств внутри Приморья при карманных правоохранительных органах, судебной системе и избиркомах обеспечить нетрудно, то с посягательствами федеральных чиновников бороться труднее. Но и в этой борьбе Наздратенко невероятно, просто чудесно удачлив.

Перечень чиновников, не одобрявших деятельность Наздратенко, не столь уж мал - просто им почему-то не везло. Еще в 1993 году министр внутренних дел Виктор Ерин в письме на имя главы президентской администрации Сергея Филатова писал, что Наздратенко в нарушение законодательства состоит учредителем ряда коммерческих структур. Наздратенко из состава учредителей вышел, а Ерин вскоре потерял свой пост.

В том же 1993 году начальник контрольно-ревизионного управления администрации президента Алексей Ильюшенко подписывает документ: "Предложено рассмотреть вопрос о внесении представления об освобождении Наздратенко... с должности главы администрации". Пройдет совсем немного времени, и и. о. генпрокурора Ильюшенко окажется в тюрьме якобы за взяточничество.

В октябре 1993 года политическое чутье изменило Наздратенко, и он поддержал Руцкого в противостоянии с Ельциным. Был подготовлен проект указа о его снятии, но в последний момент Наздратенко как-то удержался.

В 1995 году Приморскую администрацию проверяет правительственная комиссия во главе с замначальника ФУДН Петром Карповым. Выводы комиссии леденят кровь. А всего через год с небольшим Петр Карпов, относящийся, по нашему мнению, к редчайшему виду кристальных чиновников, арестовывается и препровождается в тюрьму по обвинению в получении взятки.

В 1997 году представителем президента РФ в Приморском крае назначается генерал ФСБ Виктор Кондратов. Вот лишь одна цитата из его доклада замглавы администрации президента Евгению Савостьянову: "По инициативе губернатора на ряд ключевых должностей были назначен лица, использующие работу во властных структурах Приморского края для личного обогащения. При этом свои корыстные интересы номенклатурные руководители обеспечивают с помощью правоохранительных органов и возможностей лидеров организованной преступности". В 1998 году Кондратова убирают.

Мы, конечно, не утверждаем, что беды чиновников, пытавшихся вывести Наздратенко на чистую воду, связаны именно с деятельностью губернатора: как известно, "после" не значит "из-за". Мы говорим только и исключительно о чудесной удачливости Евгения Ивановича.

Говорят, Наздратенко обзавелся очень важными связями в Генпрокуратуре, МВД и Верховном суде - тех ведомствах, которые потенциально могут доставить ему неприятности. Правда ли это, мы не знаем, но твердо известно, что большинство жалоб на действия приморских властей направляются Генпрокуратурой для разбирательства в прокуратуру Приморского края (даже жалобы на саму прокуратуру Приморского края, что прямо противоречит законодательству). Дальнейшая их судьба понятна.

И других покровителей у Наздратенко немало, хотя число их и тает. Самым могущественным из неофициальных лиц был, по-видимому, Березовский (Наздратенко, в июле 1999 года вступивший в ОВР, уже в начале сентября переметнулся в "Единство"); среди официальных лиц обычно называют "старые кадры" из администрации президента и из правительства.

Неприятные аналогии

Одной из главных предпосылок чеченского кризиса было состояние экономики. Население республики и в советские времена было полунищим - понятно, что полунищее население куда как легче вовлечь в криминальный бизнес или в организации боевиков. Значительную роль сыграла и прозрачность границ, позволяющая проникать в Чечню иностранным наемникам и ввозить оружие. Наконец, источником оружия для боевиков послужили фактически брошенные российской армией склады.

Похожие симптомы наблюдаются и в Приморье. Что касается обнищания населения и вовлечения его в криминальный бизнес, то с этим уже все в порядке. С прозрачностью границ тоже все вроде неплохо - в крае нелегально проживают сотни тысяч китайцев, и многие из них отнюдь не безобидные земледельцы, а звенья перевалочной цепи всякой контрабанды, включая оружие и наркотики. Наконец, что касается складов, то добыча оружия из умирающих воинских подразделений - дело сравнительно несложное.

К сожалению, Приморье, удаленное от Чечни на тысячи километров, не только имеет с ней общие черты, но даже и взаимодействует. Приведенные выше сведения "Арсеньевских вестей" по поводу направления части средств, полученных от контрабанды, на финансирование чеченских боевиков подтверждают и другие источники. Так, налоговая полиция Приморского края сообщила, что незаконные доходы от топливного бизнеса на территории Приморья направляются на поддержание чеченских бандформирований ("Интерфакс", 16 марта с. г.).

Наблюдатели отмечают, что все Приморье буквально наводнено дешевой и некачественной (скорее всего контрабандной) закавказской водкой. Ежегодно сюда завозится около 2 млн декалитров. В то же время уникальное предприятие ликеро-водочной отрасли края - АО "Уссурийский бальзам" - испытывает трудности со сбытом.

В Приморье была традиционно сильна чеченская диаспора, банкротившая местные банки. Один из лидеров чеченской диаспоры в Приморье Асланбек Хатуев фактически руководил Находкинским торгово-индустриальным банком, который лопнул, оставив вкладчиков с носом (газета "Владивосток" от 22.11.96). Еще одним лопнувшим "чеченским" банком стал Эвробанк. Правда, сначала он был не чеченским, а шахтерским. Но в декабре 1998 года его президентом был назначен некий Адам Имадаев. Буквально за несколько недель до отзыва у банка лицензии Имадаеву удается заключить сделку по переводу всех активов банка Приморской краевой расчетной палате, зарегистрированной по второму общегражданскому паспорту Имадаева на фамилию Ковалев.

Самый дорогой для России губернатор

В Москве руководители губернии говорили правительству, что хотя нельзя сказать точно, на что истрачены пять миллионов рублей, отпущенные в прошлом году на сельское хозяйство, но толк от этих миллионов должен быть: все-таки деньги истрачены в Градовской губернии, а не в чужом месте и как-нибудь скажутся. "Может, пройдет десять годов, - говорил председатель Градовского губисполкома, - а у нас рожь начнет расти с оглоблю, а картошка в колесо. Вот тогда и видно будет, куда ушло пять миллионов рублей!"

Андрей Платонов. "Город Градов"

В прошлом году Евгений Наздратенко получил орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Попробуем эти заслуги оценить - в денежном выражении, поскольку российскому бюджету губернатор обходится достаточно дорого.

В 1997 году Приморский край занял почетное первое место по объему получаемой из Фонда финансовой поддержки регионов (ФФПР) помощи. Из всех средств, направляемых на финансовую помощь регионам, Приморский край получил почти 5% - при том, что население Приморского края составляет 0,7% населения России. На Чечню ушло в 3,5 раза меньше.

В 1998 году - второе место (после Дагестана): 4,3% всех средств ФФПР.

1999 год - третье место после Дагестана и Алтайского края: почти 4% ФФПР.

2000 год - получен трансферт почти в 2 млрд рублей. Четвертое место после Дагестана, Алтайского края и Республики Саха.

Особенно грустно, что объем финансовой помощи теперь зависит не от лоббистских возможностей губернатора, а определяется объективными показателями. Такая величина помощи - констатация невозможности получения налогов от налогоплательщиков края, то есть свидетельство о смерти его экономики.

Добавим, что край является участником целого ряда федеральных программ (программы газификации, программы развития Дальнего Востока и др.), по которым регулярно получает средства. Постоянным нецелевым использованием денег и создавался замкнутый круг, требующий все новых бюджетных вливаний. Об энергетике и стоимости ее восстановления для федерального бюджета мы уже вспоминали (кстати, во сколько встанет спасение жителей края в этом году?), но энергетика - далеко не единственный пример. Серьезный ущерб экономики Приморья нанес, скажем, недавний тайфун. Казалось бы, при чем здесь Наздратенко? А дело в том, что краю в рамках правительственной программы защиты от наводнений из федерального бюджета в течение пяти лет выделялись дотации на противопаводковые сооружения. Со средствами получилось не очень понятно как - скорее всего, как всегда, и в итоге огромный ущерб нанесли именно паводки (а не тайфун как таковой). Теперь на восстановление экономики опять придется закладывать дополнительные трансферты - на построение той же противопаводковой системы. Потом эти деньги опять пойдут куда-нибудь не туда, произойдет очередное стихийное бедствие, снова будет нужна дотация...

Послесловие

Загадка, с которой мы начали статью, - за что и, добавим, как собрался отвечать Наздратенко, - остается неразрешимой. Хуже того - становится почти неинтересной. Если правы некоторые из наших собеседников во властных структурах, Наздратенко скоро так или иначе снимут. Если не правы - снимут, например, весной. И какая разница, почему его не сняли вовремя, если гуманитарная катастрофа в Приморье все равно уже началась? Разговор имеет смысл вести разве что об уроках, которые из всего этого стоило бы извлечь.

Ведь проблема-то типичная. Приморский губернатор являет собой случай крайний, предельный, но никак не уникальный. Вы думаете, губернаторы так взволновались по поводу возможности избираться на третий срок из чистого тщеславия? Вон, Руцкого сняли - ограничатся ли для него неприятные последствия избиением его зама? Вон, Горбенко прокатили - какие за этим последуют события? Губернаторы - во всяком случае, очень многие из них - за время своего правления так глубоко и так, вежливо скажем, неделикатно встроились в экономику своих регионов, что образовавшиеся там узлы сами не развяжутся.