В России предельно обострилась борьба за нефтедоллары. Демарш замминистра финансов Сергея Шаталова, подготовившего радикальные поправки в Налоговый кодекс, поддержан вице-премьерами Алексеем Кудриным и Виктором Христенко. Все ждут залпа из главного калибра: говорят, что "потрясти нефтяников" склонен и президент Путин. Нефтяники как могут отбиваются.
Вот уже больше двух лет в России почти никого не интересуют ни курс доллара, ни динамика фондовых индексов, ни даже загадочный феномен "Эль Ниньо", а вот цены на нефть вдруг стали гвоздем сезона. Не бензин, заметим, не дизтопливо, а нефть, причем не здесь, у нас, а на мировом рынке: слова "баррель", "брент" или "юралс" сочетаются уже столь же легко, как, скажем, "стакан", "сельдь" и "чай". Ну кого и когда у нас в стране интересовала мировая конъюнктура?! А вот теперь запредельно высокие цены на углеводороды неподдельно тревожат просто всех, включая мещан, крестьян, разночинцев и слободских.
Но больше всего хлынувшие в страну нефтедоллары впечатляют руководителей Министерства финансов. Их можно и нужно понять: после неудачи переговоров с МВФ, отказавшим нам в реструктуризации долгов, в непринятом еще бюджете образуется дыра, составляющая, по оценкам Александра Шохина, до 7 млрд долларов. (МВФ, кстати, тоже в своем праве. По оценкам того же Шохина, положительное сальдо платежного баланса составит в этом году невиданную сумму - около 60 млрд долларов. Пусть Россия платит, настаивают в МВФ.)
Деньги надо взять у нефтяников, это же очевидно, тем более что они их не заработали! Это логично, справедливо и просто - "делиться надо", как говаривал один бывший министр финансов.
Надо - значит надо. И Минфин, вооружившись рекомендациями финансовых консультантов из авторитетных западных компаний, придумал ряд мер (как минимум штук шесть) по изъятию незаслуженных доходов нефтяников. Можно совершенно уверенно утверждать: буде эти меры введены, то бюджет сверстаем, но зато вскорости у нас не останется ни нефтедолларов, ни нефтяников, ни, возможно, даже собственно нефти. Прекратится рост инвестиций, остановится промышленный подъем, распространится удивительно неприятная и живучая инфляция издержек, наступит новый период стагнации. Не привыкать.
Шесть относительно честных новых способов отъема нефтедолларов
Уже сейчас нефтянка обременена чрезвычайно громоздким и неэффективным налоговым режимом: кроме обычных платежей отрасль платит акциз на нефть, роялти, налог на воспроизводство материально-сырьевой базы, экспортные пошлины. А в дополнение к этому Минфином предлагается вот что.
Повышение экспортных пошлин. В середине 90-х по требованию МВФ у нас отменили экспортные пошлины, но после кризиса 1998-го по инициативе того же МВФ вновь ввели - как наиболее простой способ привлечения в бюджет остро необходимой тогда валюты.
Теперь МВФ вновь против пошлин, нефтяники от них тоже не в восторге. Самое неприятное в этом инструменте то, что пошлины могут вводиться неожиданно, простым решением правительства, а не законом, как другие налоги. Вот и гадают экономисты нефтяных компаний - какой из многих циркулирующих в правительстве проектов новых пошлин будет принят. А разница в "цене вопроса" по тем или иным проектам, лоббируемым отдельными вице-премьерами, между прочим, миллиарды долларов...
Отмена льгот на инвестиции из прибыли. Нефтяники показывают прибыль (ее трудно скрывать, поставки нефти хорошо контролируются через государственную трубопроводную систему) и делают очень большие инвестиции: темп их роста почти в десять раз выше среднепромышленного. Предлагается отменить льготу на инвестиции, заменив ее на ускоренную амортизацию. Вроде все правильно и очень цивилизованно, по-взрослому -типа "амортизационная политика". Беда лишь в том, что амортизация на старые изношенные фонды отрасли практически не начисляется - ее уровень не превышает 4% от оборота нефтяного комплекса. Замена неадекватная.
Отмена внутрикорпоративных цен. В России нет рынка нефти - она либо вывозится на внешний рынок, либо поставляется в рамках вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК) от добывающих дочерних предприятий - дочерним же перерабатывающим. При этом компании используют для расчетов свои внутренние цены, кои они склонны занижать - поскольку на стоимость этих поставок накручиваются оборотные налоги. В Минфине на это говорят: нет, так не пойдет, для целей налогообложения мы сами рассчитаем вам "справедливые рыночные" цены - например, ориентированные на мировые - и "дернем" с них налоги по полной программе. В интервью замминистра финансов Сергея Шаталова сетевой "Газете.ру" внимательный читатель может насчитать три-четыре способа расчета этих цен. И о каком из них договорится налоговый инспектор в бескомпромиссном споре со специально снаряженным представителем нефтяной компании, заранее известно: мера справедливости цены будет прямо пропорциональной размеру взятки.
Отмена статуса консолидированного налогоплательщика. Сейчас ВИНК сами решают, с каких счетов им заплатить налоги, - главное, сделать это вовремя и в полном объеме. Если же платить будут абсолютно все юрлица, входящие в огромные холдинги, то компании просто разорятся на налогах - ведь они будут накручиваться на весь внутрипроизводственный оборот. Компаниям для минимизации налогов придется превращать свои дочерние фирмы в структурные подразделения, то есть становиться конторами типа советских министерств - громоздкими, неэффективными, неконкурентоспособными.
Здесь надо отметить вот какое важное обстоятельство. Как трансфертные цены, так и консолидированные выплаты налогов являются в крупных корпорациях довольно важными рычагами менеджмента. Например, если выплачивать налоги по месту нахождения добывающих предприятий, то есть в маленьких городках Сибири и Севера, то местные бюджеты переполняются деньгами. Администрации начинают более чем щедро платить бюджетникам, создавая нездоровую конкуренцию на рынке труда и провоцируя чрезмерные требования персонала, занятого на производстве. Ухудшается демографическая ситуация - пенсионеры отказываются уезжать на "материк", более того, семьи изобретают различные способы выписывать иждивенцев к себе. Поэтому менеджеры корпораций с помощью трансфертных цен перераспределяют прибыль и, соответственно, налоги с нее в иные места. Одновременно, заметим, подобные рычаги являются весьма эффективным способом давления на местные власти.
Аукцион на доступ к "трубе". Предлагается право на экспорт нефти продавать на аукционе. Кто больше заплатит, тому и разрешат больше прокачать. Это, по сути, аукционный способ взимания налога, который наряду с непредсказуемыми экспортными пошлинами крайне затрудняет сколько-нибудь надежное планирование в компаниях.
Налог на дополнительный доход. Данный налог, по идее, жестко и по простой схеме увязываемый с уровнем мировых цен, вызывает наименьшее отторжение у представителей отрасли. Нефтяники настаивают, что готовы платить за стабильность.
Так вкратце выглядит вырабатываемая система откачки нефтедолларов. Справедливости ради надо отметить, что некоторые наиболее одиозные налоги вроде бы собираются убрать. В частности, почти все, даже минфиновцы, согласны, что налог на воспроизводство материально-сырьевой базы - это нонсенс, поскольку никакого воспроизводства (государственная разведка месторождений) нет. Но даже с учетом этого дополнительное бремя на отрасль - несколько миллиардов долларов в год.
Последствия победы над нефтяниками
Макроэкономический контекст. По мнению ведущих экономистов, промышленность уже практически исчерпала девальвационный импульс роста. Действительно, курс рубля к доллару к сентябрю 2000 года (в оценке по потребительским ценам, по отношению к началу года) укрепился на 6,5%, заметно выросли издержки, и в итоге цены на нефть и нефтепродукты уже почти сравнялись с докризисными (см. таблицу).
Ближайшая перспектива для нефтяного сектора также неблагоприятна. Из-за разрыва между паритетом покупательной способности и обменным курсом (по оценкам Бюро экономического анализа - в пять раз) курс рубля будет по-прежнему укрепляться. Это приведет к снижению рентабельности отрасли, а прогнозируемое падение мировых цен на нефть (по оптимистическим прогнозам - до 20-22 долл./баррель, по пессимистическим - до 10 долл./баррель) лишь усугубит ситуацию.
Между тем пока картина развития экономики выглядит довольно привлекательно. Народное хозяйство перешло в новую фазу подъема - инвестиционную. Приток нефтедолларов насытил экономику платежными средствами, обеспечил рост прибылей в других отраслях экономики. Если в 1999 году нефтяной сектор обеспечивал 20% всех совокупных финансовых результатов экономики, то в текущем году его вклад возрос до 25-30% всех доходов. Нефтяной комплекс, традиционно ориентирующийся на поставки продукции отечественной промышленности, по сути стал мультипликатором роста национальной экономики: нефтяники жалуются, что их заявки на оборудование на 2001 год будут удовлетворены заводами лишь в 2003 году; машиностроители же стонут, что катастрофически не хватает станочников (кстати, а откуда их взять, если за период реформ походя изничтожили всю систему ПТУ).
Проблема в том, что инициативы Минфина могут разрушить всю эту ностальгическую идиллию.
Воспроизводственные проблемы нефтяного комплекса. Многие годы - более десяти лет - нефтянка едва ли не варварски недоинвестировалась. Экономили на всем - на основном оборудовании, производственной инфраструктуре, трубопроводной системе. В результате дожили до того, что отрасль стала источником повышенной опасности техногенных катастроф - и это при том, что положение дел с основными фондами там все же существенно лучше, чем по другим индустриям. По оценкам экспертов, лишь для простого восстановления основного капитала комплексу в ближайшие пять лет потребуется 25-40 млрд долларов. В этих условиях нефтяники гарантируют рост производства по 4-5% в год, повышение его эффективности, мультипликативные эффекты для народного хозяйства.
Уникальность нынешней ситуации в том, что в нефтяных компаниях эти деньги есть - ну если не все, то большая часть. Поэтому российским ВИНК либо вовсе не требуется прямых западных инвестиций, либо они привлекаются на весьма выгодных условиях. Более того, склонность к инвестированию столь высока, что нефтяники вынуждены занижать отчетность по капиталовложениям (по их собственному свидетельству, процентов на тридцать) - не только по текущим налоговым соображениям, но и потому, что деньги приходится возвращать в страну окольными путями из офшоров.
И если у компаний забрать эти нефтедоллары, то либо наступит спад (по оценкам компаний, через пару лет, в ближайшие годы они будут развиваться по инерции), либо им придется заимствовать средства за рубежом. Причем последнее, как представляется, весьма неоднозначно. Дело в том, что западные нефтяные компании придут сюда лишь на условиях соглашений о разделе продукции (СРП) либо нынешнего налогового режима - любое его ухудшение отпугнет их (страновые риски, непривычные природные условия и т. д.). А СРП бюджету первое время мало что даст - инвесторы будут сначала "отбивать" свои капиталовложения, а уж потом, через годы, включатся в национальный налоговый режим.
Другая опасность - массовое выбытие крайне изношенных производственных мощностей. Этот процесс уже заметно ускорился - только за 1999 год выбыло свыше 11% мощностей крупных и средних промышленных предприятий (до этого темп был в несколько раз меньше), но особенно высокий пик выбытия капитала придется на 2003-2005 годы. Принципиально важно, что на этот же период приходится максимум выплат по внешним долгам России. Совершенно очевидно, что за два-три года нам не удастся сформировать высококонкурентную обрабатывающую промышленность, способную взять на себя возврат долгов. Скорее всего и в более долгосрочной перспективе добывающий сектор, прежде всего нефте- и газодобыча, будет нести основную нагрузку по обеспечению критического импорта и расчетам страны по долгам.
Вагит, ты неправ...
Честно говоря, нефтяников не жалко, и защищать их - занятие не слишком приятное. Уж больно охотно, со вкусом, не стесняясь они вывозят свои капиталы и вкладывают их в экономику других стран. То в Египте что-то бурят, то в Америке бензоколонки скупают ("Оклахомнефтепродукт")... Но трудно возразить вот на что.
Российские инвесторы мыслят вполне рационально, уводя деньги туда, где ниже риски или выше доходность. В самом деле, после продажи 75% валютной выручки остающиеся (после покрытия внутренних издержек) рублевые средства в России можно разместить лишь под отрицательный процент (в середине лета по депозитным вкладам предприятий эффективная процентная ставка составляла -10% годовых). Ну и какой нормальный инвестор после этого будет добровольно инвестировать свободные средства внутри страны, расписываясь в собственном экономическом идиотизме?
В статье использованы материалы научного исследования "Нефтяной комплекс России и его роль в воспроизводственном процессе", подготовленного А. Водяновым, М. Газеевым, С. Ежовым, А. Чернявским и др.
