Самыми радостными событиями общественной жизни Краснодара после Крещения были рождение внука бывшего губернатора Николая Кондратенко, а также именины местного епископа отца Исидора. Самая большая тревога этих дней - отсутствие снега. Зимняя засуха может привести к снижению будущего урожая.
А накануне Крещения вступил в должность новый губернатор Краснодарского края сорокалетний Александр Ткачев. На выборах в декабре он набрал 82% голосов - ровно столько, сколько четыре года назад получил его предшественник и наставник Николай Кондратенко - батька Кондрат.
Все знают, что батька Кондрат фактически назначил Ткачева губернатором, ему было достаточно указать на него пальцем. Никто не знает, почему в расцвете славы решил покинуть пост сам Кондратенко. Николаю Игнатовичу всего шестьдесят лет, он здоров и энергичен и все так же способен по нескольку часов подряд выступать с трибуны, завораживая слушателей. Возможно, батька решил распространить свое искусство убеждения на всероссийскую аудиторию - теперь он будет представлять Краснодарский край в Совете Федерации. Как бы там ни было, убежденный коммунист и казак Кондратенко остается харизматическим лидером пятимиллионного населения Кубани.
Много лет он пытался защитить край от губительных, по его мнению, действий Москвы, а сами эти действия характеризовал как реализацию некоего дьявольского замысла мировой закулисы по разрушению России. Ему удалось сохранить административную систему управления сельским хозяйством, которая составляет экономическую основу региона. Между прочим, идеальное предприятие такого типа - Выселковский районный агрокомплекс, объединивший два десятка колхозов, - возглавлял нынешний губернатор Александр Ткачев.
Легко ответить на вопрос, почему космонавт Светлана Савицкая, нобелевский лауреат Жорес Алферов, хоккейный тренер Виктор Тихонов и многие другие достойные люди продолжают верить в коммунистическую идею. Да просто потому, что советская власть обращалась к ним своими лучшими сторонами. Так и Кубань - витрина советского сельского хозяйства. Налаженное широкомасштабное агропромышленное производство впечатляло даже американских фермеров. Гостям не рассказывали, что эти обширные пшеничные поля, по которым клином идут дивизионы комбайнов, нерентабельны, что страна тратит казенные миллиарды и триллионы на покрытие издержек в АПК. Да если бы и сказали - сельское хозяйство и у них там составляет серьезную статью бюджетных затрат государства.
И вот бросили это все в рынок: выкручивайтесь как хотите, помогать не станем. Начали отпускать цены на топливо, и тут все рухнуло. "Вся жизнь наша стала экономически нецелесообразной", - как выразился в одной из своих пламенных речей батька Кондрат. Россия - малопригодная для ведения сельского хозяйства страна. Даже Кубань более холодна и засушлива, чем Америка и Западная Европа. При открытых рынках и без поддержки государства наше зерно и мясо с иностранными конкурировать никак не могут. По расчетам кубанских экономистов, в стоимости любого вида произведенного в крае продовольствия не менее 60% составляют прямые или косвенные затраты на энергию. По мнению аналитиков "Эксперта", эта цифра завышена, но суть ясна: любую свинью у нас надо по шесть месяцев в году обогревать, чтобы не умерла от холода, какой тут свободный рынок...
А поскольку государство до сих пор не выработало стратегии в отношении собственного АПК, то в большинстве регионов он попросту умер, а в остальных трепыхается как может. А может он - по крайней мере на Кубани - только по-советски, когда при отсутствии финансовых рычагов и стимулов применяется волевой напор руководителей, когда начальники лаской и таской пытаются заставить людей работать, на голом энтузиазме строят какие-то схемы кооперации.
Как бы там ни было, а сельское хозяйство на Кубани удалось сохранить, и в этом большая заслуга Кондратенко, что бы мы о нем ни думали и какую бы чушь ни нес он о сионизме и масонстве. Теперь другие люди руководят страной и краем, что-то должно меняться и уже меняется. Об этих переменах мы и беседовали с губернатором Кубани Александром Ткачевым. В начале беседы Александр Николаевич сообщил, что это его первое интервью в качестве руководителя края.
Диснейленда не будет
- Мне кажется, самая трудная, самая тяжелая точка в современной истории Кубани уже пройдена, - говорит Александр Ткачев. - Это момент, когда люди готовы были опустить руки и сдаться. Я много ездил и езжу по России, много видел деревень, где все население поголовно спилось, полностью деморализовано. Этой опасности нам удалось избежать. Тут можно говорить об особом казачьем духе или о южном климате, в котором все-таки легче выживать. Но я должен сказать, что Кондратенко правдами и неправдами, где-то палкой, где-то кнутом и пряником, но хозяйство, особенно сельское, встряхнул.
Да, был момент, когда люди тоже опустили руки - вот не знаем, что делать и куда идти: может быть, разбегаться по фермерским хозяйствам, а может быть, вообще закрывать все. Даже главы районных администраций говорили: может быть, действительно нерентабельно сегодня выращивать пшеницу, может быть, давай построим Диснейленд какой-нибудь, займемся какой-то коммерцией, бизнесом каким-нибудь другим. Вопрос стоял так: сеять или не сеять. Сегодня мы знаем: только сеять, только получать хлеб. Потому что хлеб - это жизнь, это деньги, это зарплата, это налоги, это, в конце концов, инструмент политики и вопрос безопасности государства.
- То есть речь шла, говоря академическим языком, о возможном изменении специализации края? Житница России могла перестать быть таковой?
- Да, и эта точка пройдена. Мы уже твердо знаем, что агропром на нашей земле может быть эффективным и доходным - даже при той слабой поддержке, которая оказывается ему сегодня государством. Земля - это наши основные фонды, и мы должны, как и другой любой бизнес, получать прибыль. Не надо себя бить в грудь и говорить, что мы хлебопашцы, мы кормим страну, не надо требовать к себе особого отношения. Это все лозунги, это все красиво, это все когда-то было у нас. Очень важно понять, что мы как все. Просто бизнес, просто возможность зарабатывать деньги, кормить семью, платить налоги и быть социально востребованным.
- Получая пятьдесят центнеров зерна с гектара при средних по России тринадцати центнерах, вы все-таки нуждаетесь в дотациях?
- Мы нуждаемся в обыкновенной поддержке государства. Ну вот пример. Нам до сих пор не удалось продать рис прошлого урожая, потому что на рынок выброшено огромное количество индийского и тайваньского риса. И цена-то всего на рубль-два ниже, но все - подсадили отрасль. Или вот сняли НДС с поставок кондитерских изделий с Украины, и хлынули все эти пряники, печенье, конфеты на наш рынок. А наши фабрики на тридцать процентов снизили производство, потому что рынок забит, потому что вот чуть-чуть дешевле. Но если работает кондитерская фабрика в Краснодаре, значит, все налоги, естественно, полностью идут в наши бюджеты. А эта фабрика закупает муку, сахар, масло - у кого? У колхоза, у фермера, у нашего сахарного завода. И всюду люди работают и платят налоги, деньги крутятся, все живет. А тут - копейки сэкономили на импорте, а потеряли во много раз больше. Об этом и нужно думать правительству, здесь мы ждем поддержки и понимания.
- И нужна понятная государственная политика в отношении продовольствия, - добавляет председатель Законодательного собрания края Владимир Бекетов. - Нам, конечно, не нужно указаний, когда пахать и когда сеять, а вот сколько стране нужно зерна, мы должны знать. Мы ждем от Москвы простых слов, например: Кубань, а ну-ка дайте нам в этом году семь миллионов тонн зерна.
- Госзаказ?
- Да. Центру надо планировать производство продовольствия, решать вопросы госзаказа и импорта, планировать расходы. Пока мы этого не видим, - констатировал Бекетов.
О российской ментальности
- Александр Николаевич, ваш предшественник был приверженцем волевого метода управления. Во все вникал сам, часто ездил в хозяйства, делал накачки руководителям и специалистам, объяснял, как нужно работать. Допускаю, что иначе нельзя было. Но вы сами как видите свою роль в управлении регионом?
- В условиях рынка одного административного рычага мало. На первое место выходят финансовые рычаги и доходы. Мы должны уметь зарабатывать деньги в бюджет. Есть деньги - есть социальная политика, есть стабильность в обществе. И нужно развиваться, инвестировать в производство, чтобы опять получать рабочие места и доходы.
Но и сила нужна. Мы знаем прекрасно, что около шести-семи миллиардов рублей - это половина бюджета края - идет через теневой бизнес мимо казны, особенно в сфере услуг, особенно в курортной зоне. И здесь администрация вместе с правоохранительными органами, вместе с прокуратурой должна иметь свою программу по изъятию этих средств.
- Ну это проблема всей России. И понятно, что бороться с ней впрямую только методами милицейскими, административными просто невозможно. Видимо, все-таки нужно устроить такой климат для бизнеса, когда будет выгодно легально работать, быть прозрачным.
- Тут я не согласен. Я сам руководил крупным предприятием и хорошо знаю и психологию руководителя, и что творится на местах. Налоги могут быть большие или маленькие, а люди все равно будут пытаться уклониться от них. Это, может быть, российская ментальность такая - хоть ноль налогов будет, а он все равно попытается обмануть.
- То есть это безнадежное дело?
- Это безнадежное дело. Только строжайший контроль. Ну и постепенно заниматься формированием правильной идеологии рынка. Что делать, если люди, получив предприятие в собственность, все-таки не сумели наладить производство, не научились управлять, работать в рыночных условиях? Вот пример: бывший колхоз - акционерное общество. Работает тысяча человек. Председатель все развалил. Его обязательно нужно менять. Подходит собрание, он там раздал кому-то по мешку сахара, что-то пообещал, люди говорят: ладно, пускай Ванька еще годик поработает. Сегодня у хозяйства десять миллионов долга, а через год тридцать миллионов будет. И что, администрации края в сторонку отойти - мол, это их частное дело?
В России всегда не какие-то установления и правила, а личность руководителя была определяющей. Даже на уровне президента. Вот был Ельцин, теперь Путин - совершенно разные вещи, правильно?
И собственность - она еще не решает всех проблем автоматически. Я вспоминаю Верховный Совет. Помните, когда мы объявили о фермерстве? Тогда многие наши дураки подумали, что этот закон все сразу решит на местах. Вот мы станем собственниками, каждый из нас, и мы зашагаем, начнем все-все делать. Но прошло время, и мы убедились: это еще не факт. У нас процентов семьдесят фермерских полей заросло сорняками. Это его собственность, ну и что?
- Я бы хотел заступиться за фермеров. Дело не только в их личных качествах и умениях. Просто им еще труднее без поддержки государства, без кредитов, техники, химикатов и так далее...
- Согласен, в наших условиях эффективно крупное многоотраслевое агропромышленное предприятие. Для сельского хозяйства очень важен севооборот: после пшеницы нельзя сеять кукурузу, после кукурузы - нельзя свеклу. Если ты посеял на этом поле подсолнечник, через восемь лет только можно вернуться и опять сеять. На больших пространствах есть возможности правильно соблюдать агротехнику, есть смысл держать машины. Вспомню опять свой родной Выселковский агропром, который объединил в конгломерат двадцать хозяйств района, шестьдесят тысяч гектаров земли. Мы все замкнули на себя, все управление, всю финансовую деятельность. Потому что, как только колхоз получает финансовую самостоятельность, так тут же - вот опять же наша психология - мы начинаем думать, как что-то украсть, как от чего-то уклониться. Ну так оно устроено у нас, ну другого не дано. Все пришли к нам разваленные, обанкроченные, с долгами. А как только становятся на ноги, так сразу начинают думать не о том, о чем надо. Мы же не даем воровать, и потому можем инвестировать, строиться, наращивать урожайность и давать людям хорошие заработки.
- Да, тут, наверно, есть и объяснение некоторых политических особенностей Краснодарского края. Сельское хозяйство всюду очень сильно зависит от государства, от государственной политики, поддержки, и поэтому государственное регулирование, управление и прямое администрирование как раз в таких регионах более сильно и более оправданно. Но Кубань - это, как говорится, не только житница, но и здравница, это Черноморское и Азовское побережья. И здесь невооруженным глазом видны огромные резервы развития края...
- Одним из первых моих постановлений в качестве губернатора было учреждение должности заместителя, курирующего санаторно-курортный комплекс. Около шести миллионов россиян приезжают к нам каждый сезон, и число их растет. Все они, конечно, оставляют здесь много денег (в среднем по десять тысяч рублей каждый), соответственно, поддерживают и бюджет, и частный сектор. За счет курортной зоны во многом живет и сельскохозяйственная, потому что у нас постоянно покупают продукцию за живые деньги. Сейчас мы разрабатываем программу развития курортов и тут ожидаем более активного участия центра, ведь крупнейшие наши центры - Сочи и Анапа - являются федеральными курортами. Надо привлекать инвестиции, улучшить транспортное обслуживание, наладить бесперебойную работу электросетей, контроль качества обслуживания, рекламу, поступление налогов и так далее.
- Есть какие-нибудь конкретные проекты?
- Я ведь только неделю губернатором работаю.
- Понятно, меняем тему.
Москва - столица нашей родины
- Прежние руководители края довольно часто говорили о некоем деструктурирующем влиянии Москвы, одно из любимых выражений Николая Кондратенко - "механизм разрушения", который "запущен" или "набрал обороты". Что вы думаете об этом?
- Я думаю, что с Москвой надо сотрудничать. Москва - столица нашей родины.
- А вот административная реформа - это "механизм разрушения" или наоборот?
- Это наоборот. Я думаю, это попытка остановить развал страны. Тактика здесь может быть разной, и где-то Путин может и ошибаться. Но политическая задача и главная стратегическая - верны. Когда я был в Государственной думе, я голосовал за этот пакет законов, который усиливал вертикаль власти, именно понимая, что мы должны сохранить Россию.
- Но ведь острие реформы направлено как раз на губернаторов. Федеральные округа и полпреды призваны ограничить власть региональных начальников, Москва хочет вывести правоохранительные структуры, суды, арбитраж, прокуратуры из-под влияния губернаторов. Как вы на это смотрите?
- У нас очень хорошие отношения с этими органами. Мы взаимодействуем.
- То есть нет проблем.
- У нас в крае нет. Я думаю, многое зависит от самого главы администрации. Он должен быть человеком мудрым и уметь налаживать взаимоотношения. Потому что, если на этом уровне разные власти будут друг другу противостоять, ничего хорошего из этого не выйдет. Будут страдать люди, будет страдать общее дело.
- Что вы имеете в виду под противостоянием? По конституционной схеме разделения властей они и должны противостоять друг другу - так сказать, сдерживать и противовешивать.
- Понимаете, я еще раз говорю, ну мы российское государство. Ни прокуратура, ни суд, если они будут как бы дистанцированы от исполнительной власти, комфортно себя чувствовать не смогут. И эта независимость - она достаточно условна, как мне кажется. Да, мы, безусловно, можем друг друга и послать куда подальше, можем не считаться. Но это все рано или поздно приведет к конфронтации. И будет, как в Курской области. Надо договариваться со всеми оппонентами. Вот мы, например, с Борисом Немцовым вместе поддержали телестудию в Сочи, которую хотели закрыть. И он тогда еще говорил: вот видите, что происходит - коммунист Ткачев и правый Немцов вместе оказались.
В пилотируемом режиме
- Так вы себя коммунистом считаете?
- Я считаю себя нормальным человеком.
- Я тоже. Наш журнал - отнюдь не левый. И мне интересно, как именно вы видите - пафосно говоря - будущее России: как она должна жить, как управляться. Те системы, которые есть на Западе или на Востоке, нам вроде бы не очень подходят. У нас была советская система управления, она развалилась. Но вполне может быть, что-то в ней было такое, что и сейчас пригодится. Вы говорите, что все можно разрулить и обо всем договориться разным ветвям власти, и мне кажется, что вам не очень нравится само понятие - ветви власти. Ведь, действительно, вроде бы все на общее благо должны работать - вместе и дружно. Но - правильно это или неправильно - Россия пошла путем, который называют демократическим. То есть Конституцию скопировали, схему разделения и взаимного контроля властей - и по горизонтали, и по вертикали: никто никому не подчиняется, все друг друга контролируют. У них так получается, у нас пока нет. И как быть?
- Вот и я повторяю: у нас Россия, не надо ее идеализировать. У нас не может быть абсолютно независимых властей, даже если Конституция это утверждает. По крайней мере, для этой независимости всем надо побогаче быть. Может быть независимым прокурор или судья, который получает шесть-семь тысяч рублей зарплаты? В Америке попробуйте гаишнику взятку дать - он на вас немедленно наручники наденет.
- Ну тогда вопрос: а может ли быть независимым и неподкупным губернатор с его нынешней зарплатой?
- Вот я и говорю, все от личности зависит. Это очень важный момент. И надо делать все, чтобы экономика заработала в полную силу. Будет население побогаче, тогда можно и вопросы более сложные ставить.
- Но экономика тоже не сама по себе работает, и она во многом зависит от политических факторов - тех самых, которые мы сейчас обсуждали. Замкнутый получается круг.
- А работать все равно надо. Вот если какой-нибудь "Прогресс" не может пристыковаться к "Миру" - автоматика у него не срабатывает, значит, надо космонавту садиться и управлять вручную. Если пилот хороший, он эту трудную задачу решит.
- Отличное сравнение, и теперь все понятно. Вы считаете, что без "ручного управления", когда президент или губернатор отвечает за все, за всех и вся, наш российский корабль куда надо не долетит и с остальным миром не состыкуется.
- Вот именно.
Краснодар-Москва
В подготовке материала принимала участие Надежда Кравченко
