В последний день января президент Владимир Путин наконец прервал свое двухнедельное молчание по проблеме арестованного в Нью-Йорке госсекретаря Союза России и Белоруссии Павла Бородина. Это произошло в ходе протокольной телефонной беседы хозяина Кремля с новым президентом США Джорджем Бушем. Тем самым Путин поднял вопрос о бывшем кремлевском завхозе на самый высокий политический уровень, дав понять американскому коллеге, что неурегулированность проблемы по схеме, на которой настаивает Россия (скорейшее освобождение и возвращение Бородина на родину и только после этого - и под гарантии российского государства! - проведение судебно-правовых процедур с швейцарскими прокурорами), серьезно отягощает начало диалога двух президентов по предстоящей (и без того острой) повестке дня между Россией и США.
В Кремле, судя по всему, определились: независимо от степени вероятной вовлеченности Бородина в финансовые аферы, его неожиданный арест и тюремное заключение наносят ущерб государственным интересам России, ее имиджу в мире. Словом, из чисто юридического казус с Бородиным перерастает в политический. В начавшемся процессе формирования нового международно-правового порядка Россия намерена участвовать наравне с ведущими странами мира, а не становиться изначально его жертвой.
Пусть не рухнет мир
Накануне намеченного на 26 января выступления Владимира Путина в российском МИДе отечественные и иностранные дипломаты в Москве были озадачены главным образом одним вопросом: упомянет ли президент в своей речи "дело Бородина" открыто или сделает это в завуалированной форме? Неправы оказались и те и другие: во всеуслышание говорил президент лишь об обязанности российских дипломатов "защищать права российских граждан за рубежом" вообще, особо выделяя при этом проблемы русскоязычных общин в странах СНГ; о деле же бывшего кремлевского завхоза и временно бездействующего госсекретаря Союза России и Белоруссии подробно Путин рассуждал в закрытой от иностранцев и журналистов части встречи. Словом, упомянул, но "для служебного пользования". "У нас настрой бороться серьезно", - заявил в минувшую среду агентству ИТАР-ТАСС высокопоставленный сотрудник президентской администрации. Этим вплотную и занялся на прошедшей неделе министр иностранных дел Игорь Иванов в ходе своего визита в Швейцарскую Конфедерацию.
Однако на публике российский президент по-прежнему предпочитает не высказываться на эту тему. Вакуум поспешили заполнить Игорь Иванов и секретарь Совбеза Сергей Иванов, которые заявили, что считают дело "чисто юридическим". Заявления эти, скорее, вызвали недоумение и вопросы, чем предложили ответы, подтвердив замешательство, воцарившееся в кремлевских кругах. И впрямь: если Кремль намерен рассматривать проблему высокопоставленного госчиновника Бородина вне политического контекста, трактуя ее в том же юридическом ключе, что и ситуации с такими "сидельцами" в загранзастенках, как Владимир Гусинский или недавно освобожденный Сергей Михайлов (Михась), то почему официально мобилизует всю внешнеполитическую машину МИД во имя "скорейшего и безусловного освобождения" Пал Палыча?
Ответ на самом деле прост: окружение президента склоняется к точке зрения, что по существу в случае с Бородиным больше политики, чем криминала (именно такие сигналы поступают в Кремль из Генпрокуратуры РФ, закрывшей предыдущую версию "дела Бородина"). Однако застигнутые врасплох, кремлевцы не знают, как адекватно отреагировать на это политическое дело, упакованное в юридические файлы. Тем более что прикрыто оно магическим словосочетанием "международное право", заставляющим вспомнить отдельных древних римлян, утверждавших в приступе идеалистической отстраненности от жизни свое знаменитое "пусть рухнет мир, но торжествует право".
Как бы ни старались поклонники древнеримского права, но мир не рухнет - для того современная демократическая цивилизация изобрела немало страховочных, амортизационных механизмов, призванных соотносить правовые догматы с реальной политической да и гуманитарной целесообразностью. Яркий пример тому - право глав государств на корректировку судебных решений в виде помилования осужденных и передачи таковых из числа иностранцев правоохранительным органам государств, гражданами которых они являются (вспомним последнее дело с американцем Эдмондом Поупом). Но это исключительно в рамках национальной компетенции - в международно-правовых отношениях такого нет. Посему отдельно взятый прокурор формально вправе жесткими методами "утверждать свою правоту" в международном масштабе, невзирая на лица и интересы государств. Политики же либо подобострастно самоотстраняются под предлогом невмешательства в компетенцию "третьей власти", либо, наоборот, активно играют на безграничных амбициях прокуроров, что естественно и понятно.
Кстати, и в деле с Пал Палычем, судя по всему, будет задействован упомянутый национальный страховочно-амортизационный госмеханизм США, призванный соотнести право с политической целесообразностью. В случае, если американский суд признает правомерными запрос швейцарских властей и ходатайство американского прокурора об экстрадиции Бородина в Конфедерацию, последнее слово останется за госсекретарем США Колином Пауэллом, обладающим безоговорочным правом окончательного решения вопроса об экстрадиции подозреваемого другой стране.
Принимая во внимание ставшие уже широко известными методы выманивания Пал Палыча из России (сомнительное приглашение, неподготовленность диппаспорта, скрытый от российской прокуратуры ордер на арест, осведомленность спецслужб о сроках его передвижения), а также особенности политического момента (смена администраций в Вашингтоне, непонятно, кого винить - еще Билла Клинтона или уже Джорджа Буша?), ситуация с Бородиным очень похожа, как выразился известный кремлевский политолог Глеб Павловский, на "спецоперацию" с далеко идущими последствиями. "Для меня не существует проблемы Бородина, - пояснил он корреспонденту 'Эксперта'. - Это проблема ареста и задержания госсекретаря Союза Белоруссии и России, осуществленного нашим геостратегическим конкурентом в рамках спецоперации. Только этот смысл и такой контекст я вижу в этой проблеме".
Межконтинентальная ракета "Бородин"
Специальная ли операция проведена против бывшего кремлевского завхоза или просто роковое стечение обстоятельств - остается вопросом. В беседе же со мной посол США в РФ Джеймс Коллинз признал, что арест Бородина породил "некоторую проблему" в отношениях Вашингтона с Москвой. Возник дополнительный фактор раздражения, который уже начинает сказываться на тоне вербальных посланий высокопоставленных американских и российских политиков в адрес друг друга, особенно по спорным вопросам. Известный бельгийский политолог Жан-Поль Коллетт называет этот фактор "межконтинентальной ракетой 'Бородин'", поясняя, что вскоре после инаугурации Буша первыми жесткими заявлениями обменялись Москва и Вашингтон по вопросу о НПРО. Так, на вышеупомянутой встрече с представителями дипломатического корпуса 26 января Путин начал "американскую часть" своего выступления с конфронтационной посылки, предупредив новую администрацию Буша, что создание ею противоракетного щита "нанесет непоправимый ущерб архитектуре международных отношений". 30 января в своем ответе Путину новый министр обороны США Дональд Рамсфелд был еще более резок и определенен: "Договор по противоракетной обороне 1972 года, запрещающий развертывание НПРО, ныне достояние истории. Я не хочу умалять его значение, но он разрабатывался давным-давно, когда техника и технологии находились на совершенно ином уровне. Советского Союза, нашего партнера по этому договору, больше не существует".
Из ареста Бородина Москве следует сделать некоторые выводы по вопросу о выплате долгов Парижскому клубу. "Совершенно определенно мы предвидим неизбежные цепи проверок, - говорит Павловский. - В этой ситуации Россия не имеет права ставить себя в положение, когда по каким-то жизненно важным для нее вопросам она должна будет о чем-либо просить Соединенные Штаты, вовлекая их тем самым в наши внутренние дела. Именно поэтому выплата долгов становится нашим внутриполитическим приоритетом. Полагаю, что спор о долгах исчерпан".
Издержки мондиализации
Директор Института политических исследований Сергей Марков не склонен видеть в аресте Бородина антироссийский заговор. И все же он полагает, что отечественная элита отреагировала на арест Бородина неадекватно, возмущаясь по схеме "за державу обидно". "Реальность еще более неприятна, - говорит он. - Мы столкнулись не с заговором группы лиц против России, с чем, кстати, можно бороться, а с машиной, которая просто игнорирует мнение России о своих действиях. Нас не провоцируют - нас не замечают. Эта машина - новая международная политико-юридическая система, которая создается и контролируется США и их союзниками по НАТО".
Формирование нового мирового порядка идет быстро и неуклонно. Его часть - общемировая юстиция, которая борется против финансовых преступлений. Она базируется на международном праве и на усиливающейся роли международных организаций и все меньше желает признавать суверенитет национальных государств. Особенно слабых государств. Трудно представить, что сегодня на Западе может быть арестован крупный китайский чиновник по обвинению в отмывании денег в американском банке, - и не потому, что он менее коррумпирован, чем чиновник российский, а потому, что Запад опасается Китая. "В ответ китайцы могут и генсека НАТО арестовать, например, по обвинению в бомбежке китайского посольства в Белграде или в развязывании войны против суверенного государства Югославия", - говорит Марков.
Впрочем, не всем иноземцам Россия представляется столь беззубой и безобидной. Так, члены швейцарского землячества в Москве явно обеспокоены возможными негативными для них последствиями ареста Бородина. "Большинство иностранцев в России сознательно или несознательно нарушают налоговое или валютное законодательство. Практически против каждого из них имеется легальное основание для ареста. При неблагоприятном стечении обстоятельств все швейцарское землячество в России может быть арестовано и посажено в тюрьму", - написал в газете Neue Zuericher Zeitung президент этого землячества Карл Экштейн.
Экштейн не сомневается в том, что история с Бородиным - элемент большой политики, в которую, по его словам, начали играть некоторые "охочие до сенсаций женевские чиновники". И подчеркивает, что игры эти уже обошлись швейцарским налогоплательщикам в немалые суммы - только компенсация морального ущерба признанного в конечном счете невиновным Сергея Михайлова составила 800 тысяч франков. "Чиновники местного уровня не имели никакого права начинать эту игру на сцене мировой политики, - считает Карл Экштейн. - Арест Бородина это элемент внешней политики, за которую ответственность несет Швейцарская Конфедерация в целом. Решения о расследовании, проводимом Швейцарией, должны приниматься общешвейцарским парламентом, а не одним каким-то департаментом. Мы все за правовое государство, а также за то, чтобы оно было установлено в России. Мы - за презумпцию невиновности и против нарушения законов гостеприимства. Пусть Бородин заработал свои деньги такими же методами, как основатель династии Кеннеди Джозеф Кеннеди, - это еще не основание для того, чтобы подвергать опасности политически важное развитие и отношения с Россией".
