Обсуждение положения российского фондового рынка непременно сводится к размышлениям о его скромных размерах и о незначительности влияния российских инвесторов на его судьбы. В качестве причин недоразвитости рынка корпоративных акций, облигаций и прочих фондовых ценностей называют все больше политическую и макроэкономическую нестабильность в стране, отсутствие привлекательных для массового внутреннего инвестора инструментов, разорительный налоговый режим работы с ценными бумагами и т. п. Однако зачастую главными причинами оказываются нежелание или неумение участников рынка работать по-настоящему.
Что уж говорить о молодом отечественном рынке, если даже бизнес старейших инвестбанков Уолл-Стрит сильно отличается от глянцевого канонического изложения учебников по финансам. Книга Майкла Льюиса "Покер лжецов" увлекательно описывает "кухню" рынка ипотечных облигаций 80-х годов в США и деятельность известного инвестбанка Salomon Brothers, чуть было не сломавшего себе шею на этом рынке. Столь пристальное вниманием к чужим неудачам объясняется не злорадством, а стремлением понять, что именно стало причиной чужих неудач и ошибок, и уже во вторую очередь - чем же обусловлены удачи и победы. В случае с банком Salomon Brothers сложности возникли в результате неверного управления корпоративными финансами и персоналом. К провалу привела также слепая вера руководства в непоколебимость собственного лидерства.
В конце 70-х годов один из сотрудников инвестиционного банка Леви Раньери сумел убедить начальство в перспективности рынка закладных. Увидеть этот рынок было несложно. Вплоть до 1981 года закладные перепродавались банками-кредиторами агентству Ginnie Mae, а также в Bank of America, которым государство ссужало для этого деньги. Раньери предположил, что фондовый рынок может выполнять аналогичные функции.
В России большинство рынков потенциально интересны с этой точки зрения - от корпоративных долговых облигаций до вексельного обращения. Может быть, российским инвестиционным компаниям стоит, по примеру Раньери, оценить, какие инструменты остаются невостребованными, и пролоббировать необходимые законодательные изменения. Ведь удача Salomon была в том, что банк угадал момент, когда из-за реформ денежной политики и законодательства банкам стало выгодно продавать закладные на фондовом рынке. Механизм их продажи придумал Раньери, он же сформировал отдел по закладным. Таким образом, когда в 1981 году банки решили покупать и продавать закладные, у них было всего два банка, способных оказать им такую услугу, - Salomon Brothers и First Boston. Причем First Boston имел несравнимо меньшую долю рынка.
До 1986 года Salomon Brothers не испытывал трудностей в ведении бизнеса, однако в течение нескольких последующих лет банк потерял лучших сотрудников и значительную долю рынка ипотечных облигаций. Это произошло из-за "войны" отделов внутри банка и невнимания начальства к сложившейся ситуации. Как только отдел Раньери опередил по прибыльности остальные отделы компании, руководство переключило все свое внимание на его работу. В глазах сотрудников банка офисы в Далласе или в Лондоне, другие подразделения компании мгновенно превратились в места "ссылки".
Герой книги, от имени которого ведется повествование, попадает в отдел акций. Высшим достижением его работы является продать незадачливым клиентам неликвидные ценные бумаги. Тот, кому удавалось продать клиенту таких акций на сумму 100 миллионов, получал звание "большого хобота" и похвалу от начальства. Дело в том, что руководство Salomon нередко рисковало собственными деньгами банка, и когда оно обнаруживало, что купило пакет неликвидных бумаг, отдел акций должен был найти среди инвесторов того крайнего, кому его можно продать.
Пренебрежение интересами клиентов лишило банк мелких и средних инвесторов, оперировавших десятками миллионов долларов. Когда Salomon утратил свои позиции на рынке закладных, уход этих клиентов из банка дал о себе знать. Сегодняшние российские инвестиционные банки также не всегда учитывают интересы клиентов, особенно мелких, оперирующих тысячами долларов: то торговая система зависнет в момент, когда клиент хочет продать свои бумаги, то цены отличаются от рыночных котировок, то до брокера невозможно дозвониться. Пример Salomon хорошо показывает, к чему ведет такое отношение.
Однако самой типичной и "дорогой" ошибкой Salomon стала жадность, свойственная и российским компаниям. Лучшие работники отдела закладных Salomon удивлялись скудости премиальных. При том, что банковские служащие зарабатывали для банка миллионы, получали они всего несколько сотен тысяч долларов. Итогом такой политики стал массовый исход сотрудников отдела в другие инвестиционные банки. К 1986 году большинство отделов закладных в других компаниях возглавляли выходцы из Salomon. Свое прежнее место работы они именовали родиной, которую они помнят, но от которой хорошо быть вдалеке. Впоследствии Salomon оправился от неудач, но до сих пор помнит болезненные уроки 80-х.
