Вечером 12 февраля 2001 года в Мариинском театре собрался весь петербургский свет. За четверть часа до начала спектакля в Царскую ложу прибыл мэр северной столицы Владимир Яковлев со своим московским гостем Никитой Михалковым. Но зрителям было не до них. Дети ерзали на приставных стульях, а дамы в ложах держали наготове свои изящные бинокли, чтобы получше рассмотреть маленького человечка в темно-зеленом камзоле с огромным шрамом на лице. Им оказался художник Михаил Шемякин. Именно его перед началом премьеры и по окончании спектакля публика приветствовала как триумфатора, ведь он и никто иной стал автором нынешней супердорогой постановки балета "Щелкунчик".
Мышиная возня
О том, что Мариинке необходим новый русский современный балет, худрук театра Валерий Гергиев заявил во всеуслышание еще года четыре назад. Однако первая попытка - поставить экстрамодерновую "Весну священную" силами мужского состава труппы под руководством пермского хореографа-авангардиста Евгения Панфилова провалилась, критики нарекли ее нежизнеспособной, и дальнейшая судьба малобюджетной "Весны" была предрешена, хотя спектакль по сей день включен в репертуар театра.
Следующая попытка родить новый русский балет оказалась более удачной. Триумфально стартовавший со своими постановками в московской антрепризе Нины Ананиашвили молодой хореограф Алексей Ратманский создал для театра Валерия Гергиева три блестящих одноактных балета. "Поцелуй феи" Стравинского, "Поэма экстаза" на музыку Скрябина и особенно "Средний дуэт" на музыку Юрия Ханона оказались настолько удачными, что Ратманскому стали всерьез предрекать судьбу Григоровича. По слухам, эта идея не оставляла в покое и Валерия Гергиева, предложившего 32-летнему Ратманскому занять пост главного хореографа Мариинки. На одной из последних пресс-конференций это косвенно подтвердил и сам худрук питерского театра, посетовав, что Ратманский предпочел родной стране Датский королевский балет, где у него и его супруги "пожизненные контракты" танцовщиков, а нынешней весной будет ставить свой первый зарубежный балет "Метаморфозы" на музыку Хиндемита (в Москве его увидят в июне).
Так или иначе, отношения Ратманского с Мариинским театром заметно охладели после того, как четыре месяца назад его отстранили от работы над премьерой балета "Щелкунчик", главным автором которого стал художник Михаил Шемякин. В последний момент хореографом назначили 26-летнего Кирилла Симонова, призванного быть подмастерьем художника.
В успех новой версии "Щелкунчика" - самого популярного на Западе (после "Лебединого озера") русского балета - похоже, верил только Гергиев. Никто из критиков не мог представить, что художник-монументалист и начинающий балетмейстер смогут создать цельную жизнеспособную неклассическую версию большого двухактного балета. Поговаривали, что от "Щелкунчика" хотела отказаться и прима Диана Вишнева, в расчете на которую и ставился балет (она все-таки будет выступать, хотя премьерный спектакль танцевала менее известная Наталья Сологуб). Но, похоже, успех премьеры превзошел все ожидания.
Из жизни насекомых
Первым делом Шемякин перекроил весь сценарный план "Щелкунчика", не оставив камня на камне от классического либретто Петипа. К примеру, действие сказки у него начинается с кухни, где на фоне живописных говяжьих туш повара гоняются за мышами. Что же до новогодней елки в следующей картине - она почти не видна за носатыми чучелами носорогов, слонов, зайцев и оленей, которые украшают стены бального зала. Кроме млекопитающих в балет введено и изрядное количество насекомых. Огромные мухи, жуки и гусеницы во втором акте с интересом наблюдают с пестрых кулис за изящными па длинноногих пчел и шмелей. Пожалуй, насекомые и есть "самое страшное" по Шемякину в старой сказке. Злые гофмановские мыши в камзолах кажутся добродушными плутами, благородно уступающими дорогу длинноносому Буратине-Щелкунчику. Поэтому все увещевания художника-режиссера, что, мол, спектакль будет не для детей, никакой почвы под собой не имели - детвора на премьере смеялась и радовалась происходящему от души, в то время как родители затаив дыхание разглядывали сменявшиеся в темпе престо декорации и костюмы.
Что же до хореографии - в первом акте "Щелкунчика" танец заменен замысловатым мимансом, по большей части состоящим из ужимок и реверансов а la Shemiakin. Собственно танец появляется лишь во втором акте. Юный балетмейстер предпочел пользоваться прямыми цитатами или откровенной стилизацией великих: Василия Вайнонена, Джорджа Баланчина, Матса Эка и даже Уильяма Форсайта. Тем не менее смена стилей, например переходы с классических балетных полупальцев на полную стопу (как в модерне), была настолько гармоничной, что хореография казалась вполне цельной. К тому же она прекрасно вписывалась в общую концепцию спектакля - выхолощенные позы и жесты классического балета как нельзя более верно передавали механические движения насекомых.
Хотя администрация театра скрывает точную сумму затрат на постановку, с уверенностью можно сказать, что нынешний "Щелкунчик" стал самым дорогим балетным проектом Мариинки за последние лет сто. Но в данном случае цель оправдала средства - наконец-то в России появилась современная постановка, которую не стыдно предъявить миру как русский балет нового века.
