2001, N9 (269)

От Молдавии к Молдове и обратно

Интересная точка зрения, с которой хотелось бы поспорить.

Как бы это ни радовало российский истеблишмент, пример Молдовы показывает совсем не желание реинтегрироваться с бывшими "братскими республиками", а желание вернуться в прошлое. Жители Молдовы скучают не по временам единства с Москвой, а по временам стабильности и относительного достатка. Не секрет, что сейчас Молдове удалось "отбить" у Албании почетное звание самой бедной страны Европы.

А произошло это из-за того, что элита в самой Молдове (впрочем, как и в большинстве республик бывшего СССР) не смогла перестать воспринимать себя как временщиков и думает о сиюминутной выгоде и своем текущем политическом рейтинге, а не о стратегических интересах. Неспособность провести радикальные реформы (хотя бы такие же, как реформы Гайдара в ельцинской России) привела к катастрофе - экономики многих новообразованных стран скатились к весьма примитивному, почти доиндустриальному уровню. Позиция временщичества привела к попытке усидеть на двух стульях, балансируя между Европой и Москвой. Но Брюсселю хватило дюжины восточноевропейских стран, и на поддержку таких стран, как Молдова, у них уже не хватило духу. И, оказавшись на обочине Европы и будучи не в состоянии конкурировать с более сильными соседями, этой стране не осталось ничего другого, как вернуться в российскую орбиту.

Однако тут возникает вопрос: нужно ли это все России? Конечно, утоление амбиций, изрядно потрепанных процессом распада сферы влияния в конце восьмидесятых и начале девяностых, может произойти. Но если задуматься об экономических реалиях, то насколько это выгодно России? Если вспомнить межреспубликанский торговый баланс и нынешнюю ситуацию с эффективностью производства (прошлые плюсы, такие как украинский уголь или узбекский хлопок, оказываются совершенно неконкурентоспособными в новых экономических условиях, если система сохраняет открытость по отношению к внешним рынкам), то получается, что все новые интеграторы в той или иной мере оказываются на шее России. А если вспомнить, насколько сама Россия продвинулась на пути рыночных реформ (это на фоне соседей по СНГ она выглядит неплохо; но на фоне той же крохотной Эстонии все ее достижения блекнут) и каков нынешний размер российского внешнего долга, то возникает вопрос: а может быть, не нужно это все? Может быть, сначала попытаться решить свои собственные проблемы, а потом помогать другим? А то получается альянс просто слепого с группой слепоглухонемых.

Александр Туткевич, Минск, alextut@tut.by

Не думаю, что жителями Молдовы руководит только желание вернуться в прошлое. Скорее, это желание вернуться в другое будущее. Ведь Партия коммунистов Молдовы это не слепок с зюгановской компартии - партии части коммунистической бюрократии, не получившей своего куска в первые годы реформ. ПКМ, скорее, наследница Интерфронта, который был создан в противовес Народному фронту Молдовы. Идейными вдохновителями Народного фронта были писатели и переводчики, получившие неплохие дивиденды от тотальной румынизации. Не надо думать, что при Советах все было в шоколаде. Вся эта плеяда молдавских националистов была вскормлена при помощи советской политики поддержки национальных кадров и совсем не являлась либеральной по своей сути. Именно Интерфронт занял тогда либеральную позицию равенства всех перед законом независимо от национальной и религиозной принадлежности. Основным яблоком раздора стала позиция по вопросу о языке. Тогда, в начале девяностых, возобладала позиция Народного фронта - придание румынскому языку статуса государственного, бескомпромиссный отказ от русского и даже существование молдавского как отдельного языка было поставлено под вопрос. Была отброшена ненавистная кириллица (хотя румыны тоже пользовались когда-то кириллицей). Теперь многое поменялось, отцы Народного фронта живут кто в Москве (вот парадокс), кто в Бухаресте. Будучи в Молдавии, я отметил, что по-русски там говорят лучше, чем десять лет назад, охотнее и доброжелательнее. И это несмотря на то, что русскоязычная община Молдавии заметно поуменьшилась. Многие русские, евреи, болгары, гагаузы уехали искать лучшую долю в России, Австралии, Штатах, Израиле, Канаде. Причем уехали не самые худшие, уехали талантливые и способные. Отсутствие этих людей заметно сказалось на формировании элитных групп страны. Раскол страны на Правобережную и Левобережную Молдавию - это тлеющий военный конфликт. Причем чужого горя не бывает, эта война стучалась и еще может постучаться в наши двери. А ПКМ - эта та из немногих сил молдавского общества, которая может решить этот вопрос. Для многих людей победа ПКМ это не возврат в прошлое - это желание строить новое настоящее на основе тех принципов, которые когда-то были отброшены. Идеалы Великой Французской революции по-прежнему привлекают человечество, несмотря на море крови, пролитой во имя этих идеалов, или последующую реставрацию Бурбонов. Эти лозунги, я позволю себе их напомнить, - "Свобода! Равенство! Братство!".

Анатолий Якименко, anatolyk@yahoo.com

2001, N10 (270)

Неучтенные миллиарды

Я очень довольна прочитанной статьей и как юрист и экономист в одном лице давно осознаю подобные проблемы России. Такие упущения наших экономистов, как неправильная оценка при приватизации отечественных предприятий, не единственный пробел нашего хозяйства. Система брэндов в России несовершенна в целом. Причина, на мой взгляд, одна: мы бросились с головой в этот рынок и только потом уже задумались о его механизмах... Да, не хочется указывать пальцем на Запад, но у них вопрос брэндов действительно разработан детально, оно и понятно: западные специалисты - давно уже существуют в условиях рынка. Наша страна только сейчас начинает создавать правовые институты рынка на руинах советской системы. Но меня лично радует, что наши специалисты уже потихоньку влились в процессы рыночного хозяйства и, надеюсь, вскоре будут действовать так же осмысленно, как западные. Запад - лоно прагматизма, и если мы ввязались в рыночную систему, то у нашей страны один выход - прагматизм. Чувствую, переходный период от предыдущей формации к капитализму завершается.

Козлова Валентина Владимировна, kozlova@novo.samara.ru

Смерть, призвание, природа, женщина, Бог

Фильм "Телец" особенно хочется противопоставить многочисленной коллекции фильмов про последние дни Романовых. Бесконечному обожествлению одного государственного деятеля противостоит очеловечивание другого.

Сокуров прав в своей концепции фильма - только показав слабость, бессилие человека перед природой, можно осознать, что каждый, кто когда-либо вершил историю, ничем не отличается от простого смертного.

Именно в минуту физической слабости самый сильный человек осознает всю тщетность своих деяний и свершений. Фильм действительно отрезвляет каждого, кто относится к миру как к собранию "звезд" и кумиров.

Ленин наконец-то показан тем, кем он всегда был и до и после своей смерти. Он показан самым обычным человеком, просто ему удалось реализовать почти все свои замыслы.

Валерий Пивень, pivenrsuh@newmail.ru

Черепков предлагает реформу избирательной системы

Увы, но лично я сегодня, к сожалению, не вижу силы, на деле, а не на словах, заинтересованной в установлении реальной демо-кратии (то есть народо-властия) и уж тем более - способной таковую осуществить. Не зря ведь еще в советские времена польский сатирик Станислав Ежи Лец восклицал: "Была ли на земле такая каста, которая б себе сказала: 'баста!'". Однако начинать это дело надо, тут депутат Госдумы В. Черепков, безусловно, прав.

Валерий Королюк, депутат думы г. Владивостока, koroluk@au.ru