Владимир Путин поручил правительству подготовить и внести в Госдуму законопроект о снижении нормы обязательной продажи валютной выручки с действующих сегодня 75 до 50%.
Не дожидаясь появления правительственного законопроекта, депутаты Госдумы Владимир Дубов, Михаил Задорнов, Геннадий Кулик и Владислав Резник сами внесли в Госдуму проект закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты, затрагивающие вопросы валютного регулирования", предусматривающий снижение нормы обязательной продажи валютной выручки с 75 до 50%. При этом предусматривается одновременное выравнивание условий для всех экспортеров посредством отмены необоснованных льгот и освобождений от продажи валюты. Законопроект также предполагает упрощение и упорядочение валютного законодательства путем сосредоточения в законе "О валютном регулировании и валютном контроле" основных законодательных норм, касающихся этой области.
Итак, президент, несмотря на отрицательную позицию ЦБ и выжидательную - правительства, выполнил свое обещание, данное им во время двух последних встреч с представителями крупного российского бизнеса. Сделан серьезный шаг в деле либерализации валютного режима. Насколько же осмысленно это решение?
Не в коня корм
Эйфория по поводу благоприятной конъюнктуры ключевых российских экспортных рынков, приносящей сверхплановые доходы компаниям-экспортерам и казне, на самом деле неуместна. Как это ни парадоксально, экстраординарно успешный внешнеторговый баланс не идет хозяйству на пользу. Появляется риск разгона инфляции, а рост отечественной промышленности сильно тормозится. Экономика попросту не справляется с большими экспортными и налоговыми доходами. Судите сами.
Банки транслируют рост пассивов не в кредиты, а в неработающие или низкодоходные ликвидные активы (касса, корсчета, депозиты в ЦБ).
ЦБ скупает валюту с целью пополнения резервов и недопущения быстрого удорожания рубля.
Бюджет намеренно стерилизует дополнительные доходы, недофинансируя непроцентные расходы. Среднемесячный прирост средств на счетах бюджета в казначействе и банковской системе оценивается в миллиард долларов. Эти деньги просто изымаются из экономики в страхе перед инфляцией, возможной в случае выплаты допдоходов казны бюджетникам, и риском непроизводительных госинвестиций - в случае направления собранных сверхналогов на капвложения. При этом 15-20% избыточной ликвидности так и не удается стерилизовать (см. таблицу 1), что способствует сохранению высокого инфляционного фона. За полгода потребительские цены выросли на 12,7%, тогда как правительство намерено было удержать годовую инфляцию в пределах 12-14%.
Предприятия сырьевого сектора возвратились от инвестиций внутри страны к экспорту капитала. Переток ресурсов из капиталоизбыточных секторов хозяйства (топливной промышленности, металлургии, ряда подотраслей химической и лесной промышленности) в капиталодефицитные, работающие в основном на потребительский спрос и промежуточный спрос с высокой степенью добавленной стоимости, практически остановился. Нефтяники, осуществив в прошлом году самые необходимые закупки внутри страны (цистерны, буровые платформы и прочее оборудование для добычи, пристойное по критерию "цена-качество") снова отдают приоритет инвестициям за рубеж.
Если еще год назад экспортеры пытались выстраивать производственные цепочки внутри страны (машиностроительные потребности того же "Газпрома" гораздо объемнее и, само собой, вразумительнее любого мыслимого госзаказа), то в последнее время Россия все реже фигурирует в их бизнес-стратегиях. Бедный рынок ставит пределы росту многих компаний, выдавливая их бизнес за пределы России не хуже налоговых и административных безобразий.
Свобода трансграничного перетока капитала и минимизация издержек по конвертации становятся критически важными для поддержания функционирования такой модели хозяйства. Недаром либерализация валютного режима стала одним из приоритетных предложений клуба крупного бизнеса президенту. Тем более что валютная либерализация в меру снижения предъявляемой к конвертации экспортной выручки и роста вывоза капитала будет объективно способствовать ослаблению рубля, что тоже на руку "партии экспортеров".
Насколько крепок рубль
Главный макроэкономический довод сторонников валютной вольницы заключается в том, что надо во что бы то ни стало остановить укрепление рубля, подрывающее позиции отечественных товаропроизводителей. Кроме того, сокращение нормативной покупки валюты Центральным банком снизит темпы рублевой эмиссии и вслед за ней - инфляции. "Снижение нормы обязательной продажи валютной выручки является действенной мерой по снижению инфляции в стране", - говорит Михаил Задорнов, председатель бюджетного комитета Госдумы. Однако следует признать, что доля монетарной составляющей в сегодняшней инфляции невелика. Основной причиной сохраняющегося сверхпланового уровня инфляции является малоконтролируемое повышение цен со стороны естественных монополий.
Да и риск укрепления рубля не следует переоценивать. Пространство для продолжения ползучей ревальвации на 10-15% в год - именно таким темпом в среднем укреплялся рубль в реальном выражении в последние полтора года - еще остается. По оценке Центра развития, в потребительских ценах июня 1998 года доллар стоит сейчас около 9 рублей, или на 45% выше докризисной отметки (см. график). Запас ценовой конкурентоспособности отечественных производителей по отношению к импортной продукции оценивается экспертами Центра развития в 30-60%. При сохранении нынешних темпов ревальвации рубля этого гандикапа хватит еще на два-три года. Тем более что проблема конкурентоспособности российской промышленности, по большому счету, коренится все же не в сфере валютной политики, а в подходах самих предприятий к повышению эффективности своего бизнеса, улучшению качества и обновлению продукции.
Хватит кредитовать Америку
Снижение норматива обязательной продажи имеет одно очень неприятное следствие: возобновление пошедшего на убыль после кризиса процесса долларизации экономики, повышающего трансакционные издержки и курсовые риски всех субъектов экономики.
Не надо забывать, что сохранение бивалютной денежной системы - совокупные валютные активы российских предприятий и граждан превышают 30 млрд долларов, это больше половины рублевой денежной массы (см. таблицу 2) - означает утрату части экономического суверенитета страны. Каждая покупка зеленой бумажки с портретом отцов-основателей США, равно как и каждый акт безналичной конвертации, есть не что иное, как бесплатный и бессрочный кредит ФРС США. Стратегически гораздо более дальновидной была бы политика выдавливания бизнеса и населения в "зону рубля".
"Принято считать: то, что хорошо для бизнеса, хорошо и для экономики всей страны. Я считаю такой подход неправильным. В интересах надежного обеспечения страны валютными ценностями необходимо получать от экспортеров как можно больше валюты. Я даже счел бы правильным не только не уменьшать норму продажи, но, напротив, довести до ста процентов", - считает заместитель директора Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН Руслан Гринберг. С позиций мирового опыта стопроцентная продажа экспортной выручки - вовсе не экзотика. В системе мер валютного контроля и регулирования такой порядок существовал в 60-х годах во Франции, до 80-х годов в Южной Корее, в 90-х годах, до перехода к плавающему курсу кроны, в Чехии, а также в целом ряде других стран. Согласно статистике МВФ, из 150 стран - членов этой организации более чем в 90 существуют разного рода требования по продаже экспортной выручки. Среди крупных стран это Китай, Индия, Бразилия, а среди стран, переживающих переходный период, - Турция, Чили, Венгрия, Малайзия, Пакистан, Ирак и некоторые другие. Среди названных стран только Китай предъявляет требования к экспортерам о стопроцентной продаже валютной выручки. Причем это требование сохранилось даже после перехода к конвертируемости юаня по текущим операциям в декабре 1996 года.
Нам возразят, и вполне обоснованно, что стопроцентная продажа валюты не исключит, а скорее даже усилит бегство капитала. В том же Китае стопроцентная продажа экспортной выручки - лишь звено в сложной системе валютно-капитального контроля, по сути, разделяющего непрозрачной стеной два круга обращения: внутрикитайский юаневый и внешнеторговый долларовый. Отстроить такую систему у нас сейчас вряд ли возможно.
Хотим, чтобы нас поняли правильно. Мы не призываем к драконовским мерам вроде закрытия всех обменных пунктов или конфискации всех валютных счетов предприятий. "Сам факт наличия возможности свободного обмена рублей на валюту означает, что этот обмен будет производиться субъектами экономики только по необходимости. В этом смысле свобода конвертации - залог дедолларизации экономики", - считает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН академик Виктор Ивантер.
А вот попробовать пригласить российский и иностранный бизнес работать в рублях не только можно, но и должно. Никто не мешает, например, проводить размещение еврозаймов РФ и субъектов федерации не в инвалюте, а в рублях. Уж инвесторы из ближнего зарубежья их наверняка купят. Можно начать работу по переводу расчетов за российский экспорт с долларов и евро на рубли. Примеры можно продолжить.
Альтернатива стерилизации
Макроэкономисты, ясное дело, зададут извечный вопрос. Куда же девать ту прорву рублей, которая возникнет в случае массового перехода на рублевые расчеты, сбережения и инвестиции российских компаний и граждан? Мы-де и нынешнюю рублевую ликвидность начисто стерилизовать не можем!
Довод, конечно, неубиенный. Раньше господа из правительства заклинали: вот преодолеем экономический спад, и наступит немедленно счастье. Спад преодолен, но счастья-таки не наступило - одна сплошная стерилизация. "Зачем стерилизуют котов, понятно - чтобы они не орали. Зачем стерилизовать экономику, понятно меньше. Мы что, хотим, чтобы она совсем замолчала? - недоумевает Виктор Ивантер. - Стерилизация - нормальная вещь, когда она применяется с умом и дозированно, например для снятия инфляционного давления внутригодовых всплесков ликвидности. Но она не должна подменять собой экономическую политику. Баланс не может быть целью. Бухгалтерские операции не должны заменять реальную экономическую практику".
Говорят, что альтернативой стерилизации является инфляционно-коррупционное разбрасывание денег. Это неправда. Да, если раздать сегодня все допдоходы бюджета учителям и врачам, то рванет инфляция. Но если пустить эти деньги на организацию, скажем, массовой ипотеки - профинансировать уставный капитал государственного ипотечного агентства, субсидировать процентные ставки (рублевые!) по ипотечным кредитам, с тем чтобы они стали доступны для широких слоев все еще совсем небогатого населения, - никакой инфляции не будет. А будет колоссальный импульс всей ориентированной на внутренний спрос промышленности, причем не на два-три месяца, а на несколько лет.
"Я не верю, что от хороших законов начнутся инвестиции и экономический рост, - рассуждает академик Ивантер. - Экономика ведь читать не умеет. На самом деле проблема скверного инвестиционного климата заключается прежде всего в отсутствии институтов - структур, транслирующих сбережения в инвестиции". Построение таких институтов - тяжелая, рутинная работа. Для ее проведения категорически недостаточно одной лишь четкости выполнения обещаний перед часто близоруким российским бизнесом.
В подготовке материала принимала участие Екатерина Шохина
