Главный фокус нового спектакля "Стеклянный зверинец" в Российском молодежном театре в том, что коллекция Лауры Уингфилд сделана изо льда. На протяжении всего спектакля ледяные лошадки, слоники и невезучий единорог оплывают в жестоком свете софитов. Время от времени кусок льда брякается на пол, и публика озабоченно перешептывается: доживет ли зверинец до финала? Обжигая руку Лауриного кавалера, лед изящно намекает и на фригидность, и на смертный холод, и на горькие слезы. И помимо этого остается эффектным аттракционом: на светящиеся капли можно смотреть до бесконечности.
Кроме ледяного зверинца режиссер Александр Огарев придумал много чего. Бедная Лаура уплывает в свои мечты на утлой лодчонке под хриплый вой граммофона. В самые ответственные моменты, когда возникает опасность, что актеры просто не вытянут эмоциональный эпизод, на сцену врывается группа поддержки - две альтистки и одна виолончелистка. Не самый новый прием, но выручает, как вовремя брошенный спасательный круг. Но самой удачной находкой Огарева стал, как сказал бы Немирович-Данченко, правильный "тон" "Стеклянного зверинца". Чуть ли не впервые за много лет персонажи Теннесси Уильямса забывают причитать, стонать и рваться к лучшей жизни. Патентованные неврастеники, они сменили депрессию на эйфорию. Сыплют словами, хохочут в полный голос, не слышат друг друга - счастливые сумасшедшие, замурованные в собственном бреду. Обычно режиссеры, доверяя ремаркам Уильямса, представляют дело так, словно в хрупкий мирок мечтательницы Лауры врывается пошлый здоровяк Джим и, как слон в посудной лавке, топчет ее стеклянные фантазии. Огарев же каждому персонажу подарил букет бредовых мечтаний. Лаурина мамаша (Лариса Гребенщикова) живет только романтическими воспоминаниями. Лаурин брат (Александр Доронин) помешан на кино, ходит, как Генри Фонда, носит шляпу, как Хэмфри Богарт, курит, как Питер Лорре. И даже здоровяк Джим (Илья Исаев) как ненормальный верит в силу ораторского искусства, которое приведет его и в руководство фирмы, и в сенат, и, чего доброго, в президенты. Лаура (Татьяна Матюхова) выглядит на этом фоне едва ли не самым адекватным персонажем.
Помимо трюков собственного изобретения Александр Огарев связан необходимостью доказывать, что он ученик Анатолия Васильева. Поэтому его Джим ни с того ни с сего в самый разгар интимного диалога на крупных планах начинает отплясывать "Чаттанугу-чучу". Это самый неудачный момент спектакля: хороший актер Илья Исаев не умеет ни петь, ни танцевать, а на крошечной сцене каждая его погрешность мучительно режет глаз и слух.
Но в целом классическая мелодрама хорошо сохранилась на льду и приобрела видимость свежести. Плаксивые герои Теннесси Уильямса выглядят бодро, как триеровские "идиоты". Музыка играет громко и весело. И трехчасовая демонстрация комплексов и неврозов превращается в бойкое ритмичное шоу.
