Первого января в Европе начался долгожданный обмен марок, франков, лир, гульденов, фунтов, шиллингов, песет, драхм и эскудо на наличный евро. Евро стал полноценной валютой. Два года существования единой европейской валюты в "урезанном" виде не удовлетворили ни евроскептиков, ни еврооптимистов. Проект не оказался ни провальным, ни блестящим. Он просто состоялся.
Люди и рынки привыкли к новой валюте. Кроме того, за эти два года стало ясно, какой город станет финансовой столицей Евроленда. Исход не слишком афишируемой схватки оказался предопределен - отчасти исторически сложившимся соотношением сил, отчасти более умелыми действиями одной из сторон, отчасти не слишком удачным дебютом евро, не позволившим уже перешедшим на новую валюту странам перехватить инициативу. Так или иначе, победитель выявлен. Им стал Лондон.
В итоге введение безналичного евро только укрепило позиции Лондона относительно Франкфурта. Чистые зарубежные доходы финансового сектора Великобритании стабильно росли в течение последних десяти лет - с менее 10 млрд фунтов в год в начале 90-х годов до 15-20 млрд фунтов в середине 90-х и более чем до 30 млрд фунтов в год на протяжении последних трех лет. Директор IFSL по экономике Дункан Маккензи подчеркивает, что такой рост доходов даже после введения в 1999 году безналичного евро говорит о том, что Лондону по-прежнему принадлежит статус крупнейшего финансового центра Европы. Введение наличного евро, по единодушному мнению британских аналитиков, никак не повлияет на положение дел.
Ключевым фактором, который определит судьбу Сити, станет переход или непереход Великобритании на евро. Если вступление в еврозону состоится, то статусу Лондона как финансовой столицы Европы ничего не грозит. А состоится оно почти наверняка. Еще в 70-е годы, когда британская экономика переживала период структурной перестройки, в Лондоне сделали стратегическую ставку на развитие рынка услуг и их экспорт. Сегодня финансовые услуги обеспечивают более 25% британского ВВП. Поэтому и политики, и экономисты понимают, что будущее страны лежит именно в этом секторе, а не в поддержке угасающей промышленности или сельского хозяйства.
Именно поэтому, несмотря на негативное отношение к евро со стороны большинства британцев, и правительство, и финансовые круги всерьез обсуждают необходимость вступления в зону евро. В течение лета и осени 2001 года премьер-министр Тони Блэр несколько раз публично заявлял, что Британии рано или поздно придется присоединиться к Экономическому и валютному союзу. Иначе, как считает его правительство, пострадает не только текущее благополучие страны (экспорт из Британии в страны еврозоны из-за завышенного курса фунта стерлингов оказывается неконкурентоспособным по цене), пострадают и более долгосрочные перспективы, поскольку Лондон будет терять свои позиции финансового центра.
Такая политика правительства определяется позицией высших менеджеров крупных компаний, и прежде всего позицией финансистов. Значительную часть операций британские банки в настоящее время ведут со своими партнерами в континентальной Европе, поэтому в расчетах они все чаще используют евро. Давление со стороны настроенных в пользу евро финансовых кругов перевешивает влияние опасающихся всего нового обывателей и промышленников, искренне ненавидящих брюссельских еврократов. Во многом именно финансисты вынудили британское правительство перейти из лагеря евроскептиков в ряды еврооптимистов. Большинство аналитиков считает, что Британии не удастся избежать неизбежного: Лондон как финансовый центр в состоянии перевесить негативное мнение английской глубинки.
Очевидно, что, укрепляясь в роли европейского финансового полюса, Лондон одновременно наращивает свой и без того немалый вес на глобальном рынке финансовых услуг. Сегодня на Лондон приходится 70% мировой торговли международными облигациями, 32% оборота мирового валютного рынка (это больше, чем у Нью-Йорка, Токио и Франкфурта вместе взятых), 36% внебиржевой мировой торговли деривативами, около 50% мировой торговли акциями иностранных компаний, 20% рынка международного банковского кредитования и около 90% мировой торговли основными металлами (по всем этим параметрам Лондон занимает первое место). Сити также является самым ликвидным спотовым рынком золота и мировым клиринговым центром глобальной торговли золотом. Лондон лидирует также в области управления активами и занимает второе место после Швейцарии по объемам управления активами состоятельных людей. Одновременно Лондон является одним из самых космополитичных городов мира: треть корпораций из Fortune Global 500 выбрали его для размещения своих европейских штаб-квартир. В лондонском Сити на одной "квадратной миле" (the square mile, которая в действительности составляет 1,22 кв. мили, или 315 га) находится более 500 иностранных банков.
Отдельная статья - все, что касается страхования транспорта и обеспечения международной торговли. За несколько столетий, в течение которых Лондон играл важнейшую роль в мировой торговле, он оброс огромным количеством небольших фирм, предоставляющих широкий спектр услуг - юридических, консультационных и т. д. Именно так появилась страховая компания Lloyd`s (Компания Lloyd`s была основана на месте кофеен, посетители которых обсуждали свой бизнес за чашечкой кофе. Одному из них пришла в голову мысль страховать свое дело на случай форс-мажорных обстоятельств, причем риски делились поровну между всеми участвующими в деле), на самом деле представляющая собой рынок, на котором желающий что-то застраховать через брокеров находит страховщика. Британская столица занимает первое место по объему страхования морских и авиаперевозок (22% мирового рынка). В Лондоне осуществляется и половина всех фрахтов танкеров и около 40% фрахтов насыпных судов. В целом на Baltic Exchange осуществляется половина всех мировых сделок по фрахту морских судов.
Популярности Лондона в мировых деловых кругах способствует то, что город сейчас является, пожалуй, единственным местом в мире, где можно урегулировать спор, возникший, например, вокруг погрузки/разгрузки американского судна под либерийским флагом где-нибудь во Вьетнаме. Ежегодно в Лондоне разрешается около пяти тысяч международных арбитражных споров. Всего здесь существует 50 организаций, занимающихся разрешением всевозможных спорных моментов, здесь же находится штаб-квартира Международной федерации транспортников.
Именно предоставление различных услуг, необходимых для успешного заключения сделок, будь то на фондовых биржах или сырьевых рынках, сейчас помогает Лондону удерживать бесспорное лидерство на мировом финансовом рынке. Одновременно Лондон славится высоким уровнем работающих здесь специалистов. К примеру, Франкфурт пока не может соперничать с Лондоном во многом именно по этой причине: в Германии явно ощущается недостаток в высококлассных специалистах, даже сами немцы относятся к местным консалтинговым или юридическим фирмам с недоверием. Причем быстро устранить это отставание не удастся. "В условиях, когда разницы в степени либерализации финансовых рынков в принципе нет - все следуют единому законодательству ЕС, единым правилам торговли, - основное преимущество Лондона состоит в том, что Сити играет роль международного финансового центра не одно столетие. Франкфурт же традиционно был более ориентирован на региональных клиентов и стал международной площадкой относительно недавно", - говорит независимый советник по европейским финансовым отношениям Грэм Бишоп.
Наконец, английский язык. Все финансовые операции в мире сегодня сопровождаются переговорами на английском языке, на котором вряд ли кто-нибудь говорит лучше британцев, а кроме того, Лондон и другой ведущий мировой финансовый центр - Нью-Йорк - говорят и мыслят пусть и с разными акцентами, но на одном языке.
Мировой город
Однако общий язык не мешает находящимся в одной весовой категории Лондону и Нью-Йорку давно и жестко конкурировать. Формирование и развитие финансовых центров в последние десятилетия привлекло внимание целого ряда экономистов, выступивших с "теорией мировых городов". Еще в 1986 году американский экономист Джон Фридман выступил с идеей, что ряд крупных городов мира обладает функциональными особенностями, вырывающими их из контекста национальной экономики, но в то же время прочно включающими их в экономику мировую. Один из крупнейших современных исследователей мировых городов британский экономгеограф Питер Тейлор считает, что они выполняют не только функцию финансовых центров, но и являются международными центрами в области профессиональных услуг - рекламы, консалтинга, бухучета, юридических услуг и т. д. Формирование и развитие мировых городов, по мнению Тейлора, происходит благодаря потокам между ними (капитала, рабочей силы, информации, управления и проч.), а не в силу каких-то внутренних качеств этих городов. Поэтому важной является способность города замкнуть эти потоки на себя, иначе он неминуемо проиграет конкурентам. Отношения между мировыми городами строго иерархичны. Существует три класса мировых городов: "альфа", "бета" и "гамма". Занимающие нижнюю строчку в иерархии "гамма"-города тесно связаны с промышленностью, добычей и переработкой сырья (в том числе и на окрестных территориях). "Бета"-города живут за счет перераспределения потоков, порождаемых подконтрольными "гамма"-городами. А "альфа"-города специализируются на предоставлении услуг "бета"-городам. Каждый город имеет свою зону ответственности, которая достаточно четко очерчена, а изменение положения в этой иерархии и расширение или сокращение подконтрольного экономического пространства происходит очень медленно. Время перенацеливания таких потоков достигает нескольких десятилетий.
На данный момент, по Тейлору, в мире существует только три "альфа"-города, которые конкурируют друг с другом, - Нью-Йорк, Лондон и Токио (Москва, к примеру, типичный "бета"-город). Зона ответственности Нью-Йорка удовлетворяет положениям доктрины Монро - это Северная и Южная Америка. Область доминирования Лондона включает в себя Европу, Африку, Ближний Восток, Южную Азию и страны бывшего СССР. Соответственно, Восточная Азия, Австралия и Океания находятся под патронажем Токио. При этом "бунт" и относительно скорая смена лидера в этих трех зонах возможны, судя по всему, лишь в Восточной Азии. Отрыв Токио не слишком велик, ему на пятки наступают Гонконг, Сингапур и Сидней. (Особенно хорошие шансы были бы у Гонконга, если бы власти КНР не развивали одновременно Шанхай.)
Так что появление единой европейской валюты, введение в оборот наличного евро, вероятное в будущем расширение еврозоны играют в первую очередь на укрепление позиций Лондона. Поскольку это дает ему дополнительный инструмент контроля над "подведомственной" территорией. Безусловно, Лондону не просто дается процесс "усмирения" входящих в его сферу влияния "бета"-городов, прежде всего Франкфурта. И в этом нет ничего удивительного: из пятнадцати ведущих мировых городов, по квалификации созданного Питером Тейлором Центра изучения глобализации и мировых городов, восемь, не считая сам Лондон, входят в его зону (в конечном итоге мощный второй эшелон играет в пользу Британии). И хотя свой нынешний статус британцы весьма умело защищают и не являясь членами Европейского валютного союза, надежно зафиксирован он будет лишь после того, как Великобритания перейдет на евро и валютно-финансовая консолидация лондонской зоны вступит в решающую фазу. После чего Лондон как мировой город сможет получать дивиденды от введения единой европейской валюты примерно в той же мере, в какой Нью-Йорк получает их от особого статуса американского доллара.
Лондон-Москва
