"Извращенцы", - не выдержал кто-то и выкрикнул из темного партера Большого театра то, что вертелось на языке у доброй половины зрителей, пришедших полюбоваться испанской танцевальной версией знаменитой новеллы Мериме. Фраза относилась к дуэту Кармен и Хозе - "постельной" сцене в стиле фламенко, которую разыгрывали вокруг железной кровати солисты Театра балета Рафаэля Агилара на московских подмостках.
Из обещанного организаторами шоу "уникального сплава балета и фламенко" на сцене были показаны лишь страстные грубоватые народные танцы. По ходу представления, как и положено в фольклорной традиции, артисты помогали своим па улюлюканьем и весьма натуральными перебранками. Тем не менее пересказанная в течение двух часов новелла о куртизанке открыла много нового для московской публики. К примеру, в спектакле выяснилось, что помимо работниц табачной фабрики легкого поведения и их предводительницы Кармен, флиртующей на сцене сразу с четырьмя солдатами, в испанской национальной традиции есть еще и трансвеститы, которых режиссеры почему-то называют тенями.
Такого шабаша в Большом театре точно никогда не бывало. Казалось, под ногами тридцати пышногрудых цыганок и длинноногих цыган сцена Большого наконец-то проломится, а Аполлон на фасаде в испуге спрыгнет со своей квадриги - и тогда театру точно не помогут никакие реконструкции и реставрации. Но в конце концов все обошлось благополучно. И "Кармен-фламенко", и "Болеро" - постановку на народную музыку и знаменитую оркестровую пьесу Равеля публика приняла восторженно, судя по аплодисментам. Правда, по выходе из театра на лицах зрителей застыло недоумение: балетоманы так и не дождались классических па, а видавшие виды ценители фламенко говорили, что народные танцы такого класса исполняются сегодня только на деревенских вечеринках в испанской глубинке.
