Могут ли российские компании в нынешних условиях мировой рецессии и замедления экономического роста в России, при растущих издержках и снижении доходов повысить свою склонность к инвестициям? Ответ на этот вопрос далеко не столь очевиден, как может показаться.
Не секрет, что значительная часть инвестиций и потребительских расходов населения в конечном счете генерируется экспортными доходами, или, шире, - валютным сектором экономики. За 1999-2001 годы итоговое сальдо торгового баланса составило 158 млрд долларов, а полная прибыль, которую заработал нефинансовый российский бизнес за эти годы, по нашей оценке, достигла 170-192 млрд долларов. Отчетная балансовая прибыль почти втрое меньше - 65 млрд долларов, или 25% ВВП, при этом около 70-77% полученного дохода связано с экспортной деятельностью. На налоговые выплаты ушло около 35-43% дохода, тогда как почти 30-40% (77 млрд долларов), по-видимому, поглотил отток капитала.
Перед лицом ухудшения мировой конъюнктуры российский бизнес находится в двойственной ситуации. С одной стороны, сокращение экспортных доходов серьезно бьет по инвестиционным планам компаний и заставляет их снижать издержки (в том числе и на оплату труда). С другой стороны, накопленные за годы благоприятной конъюнктуры доходы потенциально позволяют сохранить набранные темпы развития и модернизации.
Относительно свободные финансовые ресурсы, размещенные как в России, так и за рубежом, которые могут стать потенциальным источником инвестиций, мы оцениваем в 30-38 млрд долларов. Наиболее острая проблема заключается даже не в масштабах накопленных резервов или падении текущих доходов, а в эволюции поведения российского бизнеса - завершилась волна передела собственности и контроля, компании реализуют новые стратегии развития, ориентированные не на месяц или квартал, а на годы, открываются новые технологические и рыночные ниши, уменьшаются барьеры в традиционных для них сферах деятельности.
Хотя за последние три года самыми динамичными секторами производства и рынка были машиностроение, а также легкая и пищевая индустрия, основные инвестиции направлялись в нефтегазовый комплекс и металлургию. В то же время такая модель индустриального развития, когда инвестиции, доходы и рост производства идут врозь, как "лебедь, рак да щука", не может быть устойчивой. Наряду с острым дефицитом инвестиций и новых фондов в машиностроении нефтегазовый сектор и металлургия сталкиваются с угрозой резкого замедления темпов роста производства и доходов. Если в соответствии с ухудшением рыночных перспектив в своих сферах деятельности компании-экспортеры сократят инвестиции (или резко снизят темп их роста), то общий темп увеличения инвестиций снизится в российской экономике с 8,7% в 2001 году до 2-4% в 2002-м. Учитывая значительные накопленные бизнесом доходы и возможность проникновения в новые сферы бизнеса, какими бы институциональными барьерами этот процесс ни сдерживался, есть потенциальная возможность и в 2002-2003 годах сохранить темп роста инвестиций на уровне 5-6% в год, что в большей степени соответствует потребностям модернизации отсталой российской экономики.
Другим важным источником инвестиционного роста уже в ближайшее время могут стать отрасли - естественные монополисты, инвестиционные программы которых даже в урезанном виде тянут на 17-19% совокупных инвестиций в экономику в 2002 году (около 14% в 2001-м). Используя тарифы монополистов для сдерживания инфляции и как инструмент промышленной политики, направленной на поддержку электроемких экспортеров, правительство вынуждено балансировать, чтобы не перегнуть палку и не зарезать возможности модернизации этих жизнеобеспечивающих секторов. На наш взгляд, инвестиционные потребности естественных монополистов требуют более высокого темпа повышения тарифов (около 25-30% в год), чем тот, на который пока решилось правительство. В то же время можно поддержать правительственную политику комплексного взаимоувязанного пересмотра тарифов, а также совместное рассмотрение тарифной и инвестиционной политики компаний.
Ключевая проблема здесь кроется в необходимости не только количественного балансирования между инфляционной угрозой и обеспечением финансовых источников инвестиций монополистов, но и в рассмотрении содержания программ развития естественных монополистов и принятии с участием государства необходимых стратегических долгосрочных решений: например, инвестировать в разработку Штокмановского газового месторождения или развивать транспортировку туркменского газа, делать ли ставку на атомную энергетику, брать ли "газовую паузу" или поддержать "малую энергетику" и программу энергосбережения.
Отдача от этих решений скажется не в 2002-м и не в 2003 году, но они во многом определят состояние российской экономики уже на рубеже 2004-2005 годов.
