"Я требую дисциплины! Здесь вам армия или где?!" - кричал в микрофон помощник директора "Метрополитен-опера" Питер МакКлинток, пытаясь научить 160 американских парней ходить в ногу. Сладить с "солдатами" массовки российско-американской оперы Прокофьева "Война и мир" замдиректору "Метрополитен-опера", переодетому в офицерскую форму наполеоновских времен, не помог даже его коллега из Мариинского театра Иркин Габитов. Все труды пошли прахом: когда во время премьеры "войско новобранцев" очутилось на куполообразной (изображающей макушку земного шара) сцене, нашелся-таки один бестолковый вояка, умудрившийся оступиться и рухнуть прямо в оркестровую яму. Он сломал... смычок оркестранту, сам отделался легким испугом, а по окончании представления долго раскланивался под овации зала.
О войне и мире по-английски
Когда Валерий Гергиев - художественный руководитель Мариинского театра и главный приглашенный дирижер "Метрополитен-опера" - пару лет назад ставил в родном Питере прокофьевскую "Войну и мир", он не скрывал, что создает этот проект с расчетом показать его в Нью-Йорке. Поэтому-то в качестве режиссера-постановщика оперы по роману Толстого была приглашена мировая знаменитость - кинорежиссер Андрей Кончаловский. Создатель "Поезда-беглеца", "Любовников Марии" и видеосериала "Одиссея", Кончаловский сегодня, пожалуй, один из самых знаменитых русских, способных привлечь к своему проекту импресарио, прессу, публику, солидные деньги.
В России зрители были потрясены размахом оперного действа - с огромными массовками, красочными видеоэффектами и взрывами, когда на авансцену летели куски натурального чернозема. Присутствовавшие на петербургском спектакле британский премьер Тони Блэр и его российский коллега Владимир Путин были в восторге. В то время будущий глава нашего государства наводил мосты между Россией и Британскими островами, знакомился с мировой элитой. Опера о войне, где Россия и Британия одержали общую победу, была подарком гостю из Лондона, и, надо сказать, донельзя уместным. Петербургский театр ради заморского гостя на светящемся табло над сценой давал к речитативам и ариям английские субтитры. Труд не был напрасным - спустя два года эти субтитры пригодились и в Нью-Йорке.
Русские пришли
"Пушки палят, молнии сверкают, женщин насилуют, солдаты веселятся, бесчисленные полки сталкиваются на сцене...", - рапортовал New York Post о премьере, в которой учаcтвовали 364 человека, в том числе 52 солиста, хор, оркестр, танцовщики и массовка. Для нью-йоркской версии петербургские декорации Георгия Цыпина пришлось увеличить раза в полтора. На огромную сцену "Метрополитен-опера" вывели даже живую лошадь - с нее Наполеон во втором акте взирал на бой. По скромным подсчетам, российско-американский проект обошелся в фантастическую даже для США сумму - 3-4 млн долларов. Эти деньги пожертвовал старый друг Гергиева и Мариинки американский филантроп Альберто Вилар.
Интернациональный проект был укомплектован в основном российскими творческими кадрами. Из десятка главных ролей лишь одну исполнял американец - Самюэль Реми (ему досталась, конечно же, партия Кутузова). Вместе с Реми наивысших похвал заслужил экс-красноярец Дмитрий Хворостовский - русский супербаритон блестяще исполнил в оперном блокбастере партию Андрея Болконского. Похвально отзывалась критика и о петербургском теноре Гегаме Григоряне (Пьер Безухов). Но "Война и мир", судя по всему, срослась в американской ментальности с кино, а потому толстовские герои ассоциируются у жителей Нового Света только с голливудскими звездами - западная пресса молодую приму Мариинки красавицу Анну Нетребко (Наташа Ростова) сравнивала с легендарной Одри Хепберн. Такое восприятие подкреплялось и режиссерским прошлым постановщика оперы Андрея Кончаловского.
Американские журналисты бичевали и Кончаловского, и Гергиева за то, что их оперная "Война и мир" превратила любимое американское произведение в "пустое" и "бессердечное" действо. А больше всего досталось, как ни странно, Сергею Прокофьеву. Покойному композитору припомнили даже его реэмиграцию из Америки в Россию. Обозреватель Wall Street Journal написал что, в 1943 году, создавая "Войну и мир", Прокофьев "метался между собственным естественно ядовитым стилем и сентиментальным патриотическим сталинским вздором, с помощью которого он пытался угодить властям". Американские поклонники Толстого задают вопросы: "Зачем тратить два часа (первый акт) на обреченную любовную историю взбалмошной девушки-подростка и взрослого мужчины? Почему Наполеон и Кутузов - главные герои второго акта? Кто такой этот князь Пьер Безухов, который потерянно бродит по гостиным и полям сражений?".
Не приняли американские СМИ русскую оперу, конечно же, не потому, что ратуют за чистоту трактовок Толстого. Просто Геригев с Кончаловским оказались сейчас некстати на американской сцене с оперой, в которой затрагивается самая болезненная для Нью-Йорка тема - тема войны. Но негативные оценки прессы оказались на руку Валерию Гергиеву: его мастерски поставленное в Америке шоу с терпким привкусом скандала заставило весь мир в очередной раз говорить о русской культуре.
