Зачем был написан закон о банкротстве? Официальная версия ответа известна. Старое законодательное пространство не позволяло регулировать отношения, связанные с банкротством. Нужно было в максимальной степени защитить интересы кредиторов и в то же время создать предпосылки для финансового оздоровления должников. Но истинные цели закона были совершенно другими.
Закон о банкротстве был написан летом 1995 года и 3 декабря того же года принят в первом чтении. А после этого он лежал в Думе мертвым грузом. Более того, делались попытки внести альтернативные законы. И вдруг начиная с лета 1997 года этот закон без каких-либо серьезных изменений начинает бурными темпами проходить через Госдуму. Он получает такую серьезную поддержку, что 300 депутатов проголосовали "за". Бунич, в то время председатель комитета по собственности, им гордился. Сейчас говорят: худший закон России. А Бунич считал его лучшим законом России, потому что вот какой поддержкой депутатов он пользовался. Так как же сформировалась эта поддержка? Из чего она сформировалась?
Георгий Таль: "Пока у нас будет существовать система, когда по административному акту (а судебный акт является административным), а не в силу сделки купли и продажи собственность переходит в управление к другому лицу, у нас будет продолжаться вакханалия с банкротствами
Совершенно очевидно, что сформировалась она на той истинной цели, которую видели в законе заинтересованные лица. А истинная цель была связана с тем, что приватизация в тот период уже завершилась, бесплатного доступа к государственному пирогу так просто, как в предыдущие пять лет, получить не удавалось. И была предпринята удачная попытка через механизм банкротства создать новый инструмент передела собственности: была сформирована соответствующая ситуация в Госдуме и проведен закон, который, декларируя одни цели, на самом деле был направлен на решение других целей. И все, что мы сейчас имеем, как раз предусматривалось в качестве истинной цели этого закона.
Как все это было сформировано? Понятно, что основными лицами, которые хотели делать на банкротстве бизнес, были те олигархические структуры, которые считали себя неудовлетворенными при приватизации. Были сформированы партнеры по бизнесу, которые должны были сосредоточить в своих руках максимум прав, но, с другой стороны, - снять с себя любую ответственность за результаты этой деятельности. Я надеюсь, никого не обижу, если скажу, что арбитражные управляющие в числе партнеров не предусматривались. А предусматривались "обиженные" олигархи и арбитражный суд. Я просто слышал в открытую эту декларацию, когда один из олигархов сказал: "Надо все полномочия срочно передать арбитражному суду, благо он у нас ни за что не отвечает. А уж с судом мы разберемся. Но чтобы государства здесь близко не было".
Таким образом были сформированы действующие лица. И вот здесь уже появляются арбитражные управляющие, которым (еще раз: не хочу никого обидеть) разрешили мелко приворовывать, потому что, если олигархи хотели воровать по-крупному, нужно было закрывать глаза на то, что кто-то еще по ходу дела будет воровать по-мелкому.
Потом нужно было выбрать субъекта, которого "кинут". Им стал собственник имущества предприятия, которое попадало в будущую сферу влияния соответствующего олигарха. И нужно было придумать козла отпущения, на которого можно было бы свалить всю ответственность, минимизировав при этом его полномочия. Таким козлом отпущения стало государство.
Обратите внимание: у нас государство оказалось исключенным из участия в голосовании, несмотря на то что задолженность перед государством бывает равна 30-40-50% всей задолженности предприятия. А вся полнота ответственности лежит на нем. И это напрямую следует из той дискуссии, которая развернулась в 1998-1999 годах на страницах весьма авторитетных изданий, когда авторы закона о банкротстве публиковали научные статьи и говорили: "Закон хороший, там все правильно написано, но вот страдает применение: правительство плохо учит арбитражных управляющих, оно не подготовило нужного количества арбитражных управляющих, с одной стороны, а с другой - оно допускает на рынок совершенно непрофессиональных арбитражных управляющих, которые ничего не умеют делать, кроме как тырить мелочь по карманам. Правительство придумало какое-то несусветное положение о лицензировании, правительство, вместо того чтобы заниматься финансовым оздоровлением, занимается постоянным инициированием дел о банкротстве через налоговые органы и т. д. и т. п.".
То есть правительство во всем виновато. Это шло красной нитью всю вторую половину 1998 года и весь 1999-й. И только когда масштабы катастрофы стало невозможно замалчивать, тогда стали говорить: возможно, сам закон неправильно построен, возможно, что-то в конструкции недосмотрели, что-то в правовых нормах... Я хочу сказать, что мы получили тот результат, который должны были получить.
