Консенсус-прогноз роста ВВП на 2002 год (3,7%) "не внял" призывам президента ускорить темпы экономического роста - как был, так и остался в рамках прежней вилки официального прогноза правительства (3,5-4%). С чем связана осторожность экспертов? Может ли Россия быстро ускорить экономический рост? Каковы ключевые ограничения роста, и как требуется изменить экономическую политику правительства, чтобы преодолеть их? С этими вопросами мы обратились к участникам консенсус-прогноза. Вот их мнения.

Андрей Белоусов, руководитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогноза (ЦМАКП):

- Группа экспертов, которая участвовала в формировании консенсус-прогноза, очень неоднородна. И различают их, прежде всего, те гипотезы, которые закладываются в прогнозы. В первом приближении можно выделить две подгруппы. Одна подгруппа экспертов ориентируется на рост ВВП в соответствии с увеличением экспорта. Другая - на рост ВВП в соответствии с повышением внутреннего спроса, прежде всего, потребления. Первые дают относительно низкие темпы - не выше трех процентов. У вторых - более высокие оценки, до четырех-пяти процентов.

Почему оценки, за редким исключением, не превышают четырех процентов? На мой взгляд, это связано с тем, что проблема темпов роста - это проблема роста эффективности. Существует большая группа отраслей, охватывающих в сумме больше четверти выпуска товаров, которые в перспективе будут расти не более чем на один-три процента в год. К таковым относятся топливная промышленность, сельское хозяйство и т. д. Значит, для того чтобы выйти за пределы четырех процентов прироста ВВП, конечные отрасли должны выйти на темпы роста в пять-семь процентов. Следовательно, должна повышаться эффективность, снижаться энергоемкость и трудоемкость производства. Расчеты показывают: для того чтобы выйти на темпы роста четыре-пять процентов, производительность труда в российской экономике должна расти темпом не ниже трех процентов в год, а энергоемкость снижаться темпом не ниже двух процентов в год. Это очень высокий барьер. Неясно, сможет ли российская экономика его взять.

Далее, так как быстрый рост связан с расширением внутреннего рынка и позиционированием на нем производителей, его перспективы напрямую связаны с конкурентоспособностью. Проблема низкой конкурентоспособности конечных отраслей имеет два аспекта. Первый - это вопрос инвестиций и инноваций. Он, с одной стороны, упирается в инвестиционный климат, с другой - в вопрос оценки стоимости основного капитала. В добывающих отраслях у нас капитал сильно недооценен, в перерабатывающих, напротив, как правило, переоценен. Неадекватная оценка стоимости основного капитала стала своего рода тромбом, поскольку в значительной мере обесценивает усилия по созданию инвестиционного климата. Второй - это вопрос концентрации ресурсов там, где они способны в максимальной степени ускорить экономический рост. Во многом - это сфера промышленной политики. Промышленная политика же упирается в отсутствие организационного механизма, ресурсы найти можно.

Я считаю, что темпы роста реальных доходов замедлятся. Связано это с тем, что сейчас рост реальных доходов опирается на рост реальной заработной платы. А рост реальной заработной платы оторвался от производительности труда. Так можно развиваться какое-то время, но потом экономика возьмет свое.

Второе обстоятельство, которое отрицательно отражается на динамике доходов населения, связано с тем, что потребительские цены растут быстрее, чем цены производителей. Это продолжится, по-видимому, и в следующем году. В таких условиях пространство для роста реальной зарплаты и реальных доходов сужается. Когда растет производительность, предприятия могут повышать номинальную зарплату, хотя бы в меру роста оптовых цен производителей. Это не оказывает давления на прибыль и издержки, но номинальная зарплата будет обгонять рост потребительских цен. Сейчас соотношение динамики цен обратное, поэтому пространство для роста зарплат существенно уже.

Есть несколько вариантов, как переломить тенденцию снижения реальных доходов. Первый вариант: реальные доходы растут за счет перераспределения добавленной стоимости. Доля добавленной стоимости, идущей в налоги или доходы предприятий, сокращается за счет той части, которая идет населению. Такая модель может работать, если потребительский сектор хорошо развит и эластично реагирует на рост спроса. У нас ситуация обратная - этот сектор, за некоторыми исключениями, наименее развит по сравнению с другими секторами. Поэтому такой рост доходов повлечет за собой скачок импорта и подавление роста инвестиций.

Второй вариант связан с ростом производительности труда. Чем больше растет производительность, тем больше пространство для роста реальной заработной платы и доходов. Это магистральный путь.

Наталья Орлова, аналитик Альфа-банка:

- Конечный потребительский спрос все еще слаб и, учитывая реальное укрепление рубля, переориентируется на импорт. Поэтому не видно каких-то новых факторов, которые позволят России в будущем показывать темпы роста выше четырех процентов ВВП в год.

Далее, есть проблема низкой эффективности всей экономики. У нас слабые стимулы к модернизации, высокое энергопотребление, низкая мобильность трудовых ресурсов. В 1999-2000 годах в ответ на расширение спроса предприятия задействовали имеющиеся мощности, и это позволило показать рост выпуска продукции. Но перехода на новые технологии не произошло и не произойдет, пока цена на электроэнергию остается низкой и регулируемой государством. Это в значительной степени ограничивает потенциал долгосрочного роста. Вопрос упирается в готовность правительства реформировать естественные монополии, и, к сожалению, есть политические и социальные ограничения.

Задача ускорения роста сейчас лежит не в сфере макроэкономической политики, ее решение связано с необходимостью изменить структуру экономики и производства.

Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы:

- Эксперты в основной своей массе сходятся в том, что темпы роста ВВП в нынешнем году составят около четырех процентов. Рост может быстро ускориться только под действием внешних факторов, целенаправленно повлиять на него в краткосрочном плане очень трудно. Если говорить об ограничениях, то важно разделять краткосрочный и долгосрочный рост. В краткосрочном плане фундаментальными факторами служат, во-первых, цены на мировых рынках. Во-вторых, инвестиционный спрос, который сам существенно зависит от экспортных цен. Третий фактор - объем импорта, меняющийся в зависимости от первых факторов или же просто из-за организационных проблем на таможне. На перечисленные факторы правительство может влиять очень ограниченно.

Для нас важнее долгосрочные факторы. Их намного больше, и они зависят от экономической политики правительства. Это, прежде всего, преодоление "голландской болезни". Сейчас мы явно движемся по тупиковому пути гипертрофированного развития сырьевого сектора. Единственный кардинальный способ решения этой проблемы - повысить изъятие сырьевой ренты и снизить за счет этого налоговое бремя в обрабатывающих секторах. Во-вторых, требуется снятие барьеров выхода на рынок. Есть законы о дерегулировании, но одних законов недостаточно. Кроме того, должно продолжаться вступление в ВТО, нужно облегчить доступ нерезидентов на наши рынки. Следующая задача - улучшение работы госинститутов. Есть общее понимание, что оно необходимо, но нет никакой ясности, как именно это может делаться. Очень важна реструктуризация естественных монополий, которая идет, но медленно.

Важным вкладом властей в ускорение роста могла бы стать политическая и организационная поддержка экспорта, как это делается во всех странах. Необходимо хоть как-то стимулировать развитие высоких технологий. Об этом говорят, но практических шагов нет.

Вряд ли все перечисленные меры дадут восемь-десять процентов роста. Но если их не осуществлять, то мы скатимся до двух-трех процентов в год.

Денис Родионов, аналитик Brunswick UBS Warburg:

- Рост может ускориться, скажем, до четырех с половиной процентов за счет притока внутренних и внешних инвестиций, но инвестиций мы пока не наблюдаем. Прямые иностранные инвестиции в расчете на душу населения у нас одни из самых низких в мире.

В экономике меняется парадигма роста. Последние три года мы росли за счет высоких цен на нефть и девальвации, стартовали с низкой базы. Эти факторы практически отработали свое. Сейчас должны сыграть роль новые факторы: либерализация законодательства, структурные реформы. Тут правительство идет в правильном направлении, но, может быть, недостаточно быстро. Если в телекоммуникациях реструктуризация прошла быстро, то в энергетике она идет медленнее, а в "Газпроме" практически не началась. На железной дорогое тоже почти ничего не происходит.

Евгений Гавриленков, заместитель директора Бюро экономического анализа

- Теоретически Россия может ускорить свой рост, но не ранее 2004 года. Вряд ли в ближайшие два года будут прорывы.

Ограничения роста - это, во-первых, высокие барьеры входа на рынок и, как следствие, отсутствие инициативы малого бизнеса. Во-вторых, зависимость экономической динамики от внешней конъюнктуры, от инвестиционных решений крупных экспортеров нефти и газа. Рост в последние три года у нас был достигнут за счет действующих предприятий, новые мощности не вводились, а лимиты работающих практически выбраны. Поэтому существенно нарастить выработку не удастся. Высокие и устойчивые темпы роста возможны, если произойдет структурная перестройка, трансформируются предприятия.

Одним из шагов может стать облегчение условий работы малого бизнеса. Хотя правительство и Минэкономики принимают нужные решения, на местном уровне инициатива вязнет. Отсюда и осторожность прогнозов на следующий год. Ограничением является сама бюрократическая система. Но не ясно, как будет идти реформа госаппарата.

Другое ограничение - это финансовая система. Для действующего бизнеса банки не так важны, как для тех, кто только начинает. Реформирование банковской системы, по сути, еще не начиналось.

Что касается надежности прогнозных оценок развития российской экономики, то я бы не стал ее переоценивать. Помимо низкого качества статистики, крайне сложно построить нормальную эконометрическую модель для экономики, которая не находится в состоянии равновесия. Наша экономика на протяжении нескольких последних десятилетий не была в состоянии равновесия. Можно моделировать отдельные элементы, отдельные связи, которые прослеживаются, но цельной надежной модели нет.

Игорь Носов, аналитик "ЛУКойла":

- У страны есть возможности для ускорения экономического роста. Хотя для этого необходимы определенные условия: например, уровень мировых цен на нефть не ниже шестнадцати-восемнадцати долларов за баррель; желание и способность правительства проводить адекватную экономическую политику. В качестве ключевых ограничений можно назвать: неразвитость банковского сектора, инвестиционные и страновые риски, популяризацию отдельными политиками и экономистами в общественном сознании концепции слабого рубля.

Юлия Цепляева, аналитик ИНГ-банка:

- Я не вижу особых возможностей резко ускорить рост в краткосрочной перспективе благодаря осмысленным действиям правительства. Мне кажется, что не испортить дело можно, а существенно ускорить - маловероятно. Меры, принимаемые сегодня, не дадут быстрого результата. Продвижение структурных реформ, особенно банковской, которая сегодня буксует, обеспечит не только устойчивость роста в среднесрочной перспективе, но и значительное его ускорение.

Я - сторонница традиционного пути ускорения экономического роста: через развитие и рост малого и среднего бизнеса. Значительное ускорение роста в 2005-2006 годах возможно, если будет продолжена политика, которую недавно жестко заявил президент: дебюрократизация, снижение налогов для малого и среднего бизнеса, политика большей правовой защищенности.