Русский лес всегда был лучшим в мире: четверть мировых запасов и ценный видовой состав (более половины мировых запасов хвойных пород, древесина которых ценится выше остальных). Однако большая часть всей расчетной лесосеки, то есть то, что по науке может вырубаться без ущерба для природы и экономики, используется крайне слабо, так как находится вдали от дорог и населенных пунктов. В итоге удельный вес России в мировом экспорте леса составляет всего 1,5-3%. Понятно, что именно здесь - хороший задел для роста отрасли.
Если взять в качестве ориентира эффективность использования лесного сырья в развитых странах и помножить его на нашу расчетную лесосеку, то мы получим 140 млрд долларов - в несколько раз больше российского экспорта нефти. Ясно, что это недостижимый в ближайшей перспективе ориентир. Более реально звучат оценки - 20-30 млрд долларов в год. Однако даже с двукратным увеличением нынешнего экспорта (который составляет 5 млрд долларов) отрасль по своей значимости обгонит всю металлургию и станет важной составляющей экономического роста. Судя по всему, этот результат не только возможен, но и доступен, ведь для его реализации требуются не бюджетные деньги, а лишь внимание государства.
Лесопромышленники убеждены, что увеличить продажи леса до 10 млрд можно лишь за счет переработки лесного сырья. Если же просто резко нарастить экспорт кругляка, то мы лишь обвалим мировой рынок, но поставленной цели не добьемся. Мировой опыт показывает, что лесной бизнес высокоэффективен лишь тогда, когда в нем есть комплексная переработка сырья.
Но как заставить капитал вкладываться в переработку? Одно средство есть - укрупнение бизнеса. (См. "Укрупняйсь!" и "Даешь промполитику".) Но концентрация активов (которая, кстати, уже идет, см. таблицу) не просто нужна, она жизненно необходима. Все лесопромышленники опасаются прихода в лесоперерабатывающий бизнес иностранных инвесторов, которые смогут существенно изменить расклад сил на рынке и получить контроль над прибылью с тех самых дополнительных 5 млрд долларов, которые мы должны получить от торговли лесом.
Они идут
Вот лишь несколько примеров.
Российские производители офисной бумаги будут бороться с продукцией иностранцев не только за внешний рынок, но уже и за внутренний. Так, Сыктывкарский ЛПК не так давно куплен концерном Anglo-American, а комбинат "Светогорск" вошел в состав крупнейшего в мире целлюлозно-бумажного концерна International Paper.
Инвестиционный комитет финской лесопромышленной компании Stora Enso подумывает о строительстве в Нижегородской области завода по производству гофрокартона и гофрокартонной тары стоимостью 35 млн долларов.
Производители фанеры и древесных плит, наиболее высокорентабельного на сегодня сектора лесного комплекса, также получат мощных конкурентов внутри России. Швейцарский Kronoholding приступил к строительству завода "Кроностар" по глубокой переработке древесины в Костромской области с общим объемом инвестиций 290-300 млн евро, а мощность переработки составит 150 млн кубометров древесины на первом этапе и 2 млн кубометров - в течение следующих пяти лет.
Некоторые крупные российские игроки выбирают стратегию интеграции с иностранцами. Похоже, что холдинг "Северсталь", куда входят два фанерных комбината, прорабатывает варианты сотрудничества с известной финской лесной компанией Finnforest.
Наконец, на рынке появился всемирно известный торговый концерн IKEA, специализирующийся на торговле предметами домашнего обихода, главным образом деревянными.
Оборона
Если эти тенденции будут только набирать силу, то спрогнозировать дальнейший сценарий уже несложно. Иностранный капитал в погоне за растущим российским внутренним рынком будет инвестировать в относительно небольшие мощности по первичной переработке лесного сырья в России. Более высокие переделы они постараются у нас не размещать. И одновременно они наверняка приложат все усилия, чтобы экспортировать российский кругляк в нынешних объемах было по-прежнему просто. В итоге иностранцы сами будут зарабатывать на нашем спросе, но нас к заработкам на мировом потребительском спросе не допустят.
Можно ли с этим бороться?
В середине июня на заседании правительства будет рассматриваться документ с названием "Основные направления развития лесной промышленности". В нем планируются нововведения, прямо играющие на руку интересам российских деревообработчиков. Например, чиновники Минпромнауки - разработчики программы - предлагают при помощи пошлин снизить рентабельность экспорта круглого леса почти до нуля, а сектор переработки более высокого передела леса должен, по их мнению, получить ряд таможенных послаблений. В частности, предлагается в течение двух лет постепенно отменить экспортные пошлины на пиломатериалы и фанеру (на сегодня ставки для них составляют 6,5 и 10% от таможенной стоимости соответственно) и в несколько раз увеличить нынешнюю 10-процентную экспортную пошлину на вывоз необработанной древесины. Понятно, что если это произойдет, то банкротство мелких лесозаготовителей будет неминуемо. Далее все просто: все они неминуемо войдут в состав того или иного холдинга. Внутренним производителям мебели, в соответствии с этой программой, предполагается сохранить нынешнюю 20-процентную ввозную ставку.
Все на борьбу с серым экспортом
Основные экспортеры леса - мелкие лесные хозяйства. Для них порой имеет значение не столько рентабельность, сколько оборачиваемость капитала, которая при экспорте этого сырья очень быстрая. К тому же большей эффективности можно добиться при экспорте по полулегальным схемам. Последнее практикуется уже давно. Дело в том, что на лесозаготовительную промышленность приходится большое количество налогов, в том числе налог на воспроизводство, охрану и защиту лесов и прочие лесные подати. Скажем, сбор на строительство и содержание дорог, а предприятия их строят сами, за счет собственной прибыли. Платят "лесники" и налог с владельцев автотранспортных средств, между тем для лесозаготовителей они - технологическое оборудование. Такая несправедливость породила "уход в тень". Разные источники оценивают нелегальный вывоз экспорта в 2-3 млрд долларов. Спору нет, крупным лесопромышленникам было бы выгодно, чтобы мелких лесозаготовителей вообще не существовало. И это не хладнокровное стремление устранить конкурентов, а расчет на то, что таким образом удастся прекратить бесконтрольный вывоз леса, а значит, не допустить демпинга на мировом рынке.
Вмешательства государства в лесной бизнес, похоже, действительно не избежать. Ведь Министерство природы, которое призвано надзирать за лесопользованием, не только выдает лицензии на вырубку леса этим мелким хозяйствам, но по сути само является хозяйствующим субъектом - проводит санитарные рубки леса (около 400 тыс. кубометров в год). Так что требование лесопромышленников разделить функции Министерства природы - вполне справедливо.
Помимо этого лесопромышленники считают, что лесной бизнес - бизнес с долгим производственным циклом и требует долгосрочного стратегического капитала. Они смогут лишь тогда организовать полноценный бизнес, когда лицензия на лесозаготовку будет долгосрочной, а не на один-два года, как сейчас. Нужно законодательным путем гарантировать неизменность правил игры арендаторам российского леса.
