Мириады ежедневных трансграничных операций российского бизнеса, заведомо меньшая часть которых оформлена прозрачно и полностью соответствует требованиям нашего далеко не либерального валютного законодательства, с большим трудом поддаются статистическому измерению. Причем если вменяемый финдиректор любой мало-мальски заметной компании всегда знает, сколько денег и зачем у него "отогнано" на заграничные счета, то в масштабах всего хозяйства точно оценить движение капитала, не говоря уже о скрупулезном анализе его мотивов, дело туманное и очень запутанное. Поэтому и возник тот "парад версий" по поводу мягкого прогноза Центрального банка о прекращении (или, как знать, приостановке) совокупного оттока капитала из России. Скорее всего, ЦБ прав - приток капитала в страну сегодня превысил отток. Но пессимисты - их, как и положено среди профессиональных экономистов, большинство - считают это результатом счастливого недоразумения. Дескать в графике платежей по госдолгу возникло "окошко" да банкам при реально дорожающем рубле выгоднее кредитовать клиентов в России, а не тупо хранить валюту на Западе, но разве можно верить в твердость пристрастий российских банкиров?! А вот сырьевые гранды реального сектора, по мнению этой "партии экспертов", как вывозили капитал, так и вывозят. Ну не любят Россию, блин!
Ей-богу, странная логика. Почему-то часто забывают, что купленные нашими ТНК украинские нефтеперерабатывающие, молочные и сахарные заводы, американские бензозаправки, гвинейские бокситовые рудники или, скажем, наши сухогрузы, ходящие под мальтийским флагом, приносят предпринимательский доход нашей экономике, создают часть нашего валового национального продукта (хотя и не входят в ВВП), так что инвестиционная экспансия российских компаний за рубеж - а формально это тоже вывоз капитала - вовсе не повод для критики.
Другое дело, что рукоплескать такой космополитичной бизнес-стратегии тоже не слишком-то хочется. Ведь офшорный российский бизнес создает рабочие места, выстраивает производственные цепочки и платит налоги преимущественно за пределами родины, так что мультипликатор развития "материковой" части российской хозяйственной ойкумены при этом близок к нулю.
Что же ищет наш капитал "за морем"? Оставляя в стороне элитное потребление, вывоз и отмыв откровенно криминальных доходов и прочей маргинальной шелухи, которая всегда была, есть и будет, основной поток средств представляет собой выдавленный за пределы страны производительный капитал.
Если первые два года после кризиса 1998 года компании - лидеры сырьевого сектора пытались выстраивать производственные цепочки внутри страны (в результате машиностроительные заводы Кахи Бендукидзе были завалены заказами на три года вперед, а вагоностроительные мощности едва успевали штамповать железнодорожные цистерны для нефтяников), то потом их взгляды и планы все пристальнее стали обращаться на Запад. "Газпром" намерен превратиться в трансконтинентального транспортировщика газа, пытаясь построить либо контролировать ключевые газовые артерии Евразии. "ЛУКойл" и ЮКОС разворачивают мощную экспансию в Европу, Азию и даже США. В последние полтора года зарубежную экспансию, правда пока на просторах СНГ, развернули и лидеры потребительского сектора экономики типа "Вимм-Билль-Данна".
Что же выдавливает производительный капитал из России? Рискнем предположить, что это не только и даже не столько налоговые безобразия и административный произвол, сколько узость и бедность российского рынка - как потребительского, так и инвестиционного. Именно скромный потенциал внутреннего рынка превращает наши разбогатевшие компании в ярых космополитов в своих бизнес-стратегиях.
Итак, чем беднее рынок, тем меньше он интересен для нашего капитала, а чем активнее капитал утекает за рубеж, тем рынок становится беднее. Как же разорвать этот замкнутый круг? Как заставить зарубежную часть ВНП работать на российский ВВП? Не надо изобретать велосипед. На нем уже давно ездят американцы. Давно уже никого не удивишь разговорами о том, что платежный баланс страны не отражает реальные процессы. Поскольку многое из того, что отражается в нем как "торговый дефицит" или "приток капитала", есть не что иное, как внутрифирменные финансовые потоки американских ТНК, которые возвращают в США аккумулированные за рубежом прибыли. Этот капитал затем идет в новые разработки, в развитие управленческих технологий, на оплату высококвалифицированных специалистов. Все это прямо и косвенно ведет к увеличению капитализации американских корпораций, к росту курса их акций, обращающихся в США, и к повышению уровня жизни частных лиц - владельцев акций.
Российскому бизнесу и государству необходим инструмент полноценной рыночной оценки российских компаний, включая их транснациональную составляющую. То есть полноценный рынок капитала, настоящий, а не нынешний "игрушечный" фондовый рынок. Нашим героям бизнеса нужно зеркало, в котором они бы видели свою капитализацию. Где бы географически эта капитализация ни была создана, она будет работать на нашу экономику, потащит капитал в Россию.
Нам необходимо, чтобы прибыль российских компаний, полученная от работы иностранных подразделений, от продажи своей продукции на зарубежных рынках и аккумулированная на зарубежных счетах, текла в Россию (эти же потоки, заметим, потянут за собой и деньги иностранных инвесторов). Нам нужен инструмент финансирования научно-технического прогресса, перетока капитала из сырьевого сектора в промышленность и hi-tech. Нам необходим механизм мобилизации сбережений граждан. Ничего более подходящего, чем фондовый рынок, для достижения этих целей в совокупности не придумано.
