Издательство "Иностранная литература" с опозданием на сорок лет опубликовало перевод книги Ричарда Бротигана. В свое время "Ловля форели в Америке" произвела на Западе фурор - в 1967 году книга была мгновенно раскуплена, а ее автора безоговорочно признали классиком движения хиппи. Теперь, спустя почти полвека, на восприятие этой книги неизбежно наслаивается привнесенный временем миф об американских шестидесятых.
Как ни странно, меланхоличный Бротиган (1933-1984) совсем не был склонен объединяться со своим поколением на почве свободного секса, наркотиков и рок-н-ролла. Вместо того чтобы "шагать в ногу со временем", он демонстрировал куда более модное тогда умение шагать не в ногу. Бротиган сочинял себе жизнь так, как пишут книги - парадоксально, непредсказуемо и артистично. Например, в 1955 году он ни с того ни с сего явился в полицейский участок, требуя, чтобы его арестовали. Получив резонный отказ, писатель принялся швырять камни в окна участка, в результате чего угодил не в полицию, а в психушку.
В нашей культуре, усвоившей опыт западных шестидесятых только спустя десятилетие, аналогичное место занял Веничка Ерофеев с его очень похожим имиджем асоциального шизофреника и способностью литературное мастерство выдавать за поток сознания. "Ловля Форели в Америке" напоминает "Москву-Петушки" и своим псевдокраеведческим пафосом: "роман-путешествие" Бротигана оказывается вереницей бессвязных историй, бесполезных советов и бессмысленных наблюдений, кое-как нанизанных на канву путеводителя. Впрочем, и этот принцип организации текста - условность: поэтическое воображение автора просто не способно следовать никакому намеченному плану. Его все время отвлекают ненужные детали и причудливые формы окружающего мира - будь то рыба, похожая на бухгалтера, или пастух с лицом Гитлера. В скитаниях по американской глубинке героя сопровождает Ловля Форели в Америке - не то персонаж, не то навязчивая идея, принимающая разные формы: хромого калеки, отеля в полуквартале от Бродвея или лидера провинциальных коммунистов. С таким же успехом это бесполое существо - или вещество? - могло бы называться Карлом Марксом или Болезнью Паркинсона. Похоже, повествователю мешает сосредоточиться переполняющий его детский восторг: "Хорошо ли получились фотографии? Сейчас они спят, как семена в пакетике. К тому времени, когда их проявят и напечатают, я уже постарею и мне будет гораздо легче угодить. Смотри, это - ребенок! Смотри, это - Машрум Спрингс! Смотри, это - я!".
Жизнерадостная и хаотичная "энциклопедия американской жизни" Бротигана заканчивается фразой: "Извините, я забыла послать вам майонез". Потому что у автора, по его собственному признанию, "всегда было чисто человеческое желание написать книгу, которая кончалась бы словом 'майонез'". Если бы не это обстоятельство, Бротиган наверняка не закончил бы книгу вообще - слишком много в Америке предметов, нуждающихся в назывании.
