Были времена, когда ученые-экономисты всерьез обсуждали существо протекционистской политики и задавались вопросом, в каких случаях эта политика действительно необходима и действительно эффективна. Ученые разделились на две группы. По одну сторону баррикад были либералы, говорившие, что протекционизм вовсе не нужен. По другую находились консерваторы, утверждавшие, что протекционизм - необходимый элемент хозяйственной жизни любой страны. Либералы, конечно, использовали пример Англии. Мол, "посмотрите на Королевство. Радеет страна всеми силами за свободную торговлю и процветает безо всякого протекционизма". "Вы безнадежно заблуждаетесь, - отвечали им люди с более гибким складом ума. - Забота о свободе торговли и есть главная составляющая протекционистской политики Англии. Поскольку ей - самой сильной стране мира - для процветания требуется безограничительное проникновение на любой рынок".
Казалось бы, абсурд. Но в этом споре сторонники консервативной позиции явно расширяли границы понятия "протекционизм" и пытались избавить своих оппонентов сразу от двух догм. Догма первая: "протекционизм - это защита внутреннего рынка", сменялась утверждением, что протекционизм - это любая, самая разнообразная забота государства о развитии своего хозяйства. Догма вторая: "в протекционизме нуждаются только слабые", заменялась тезисом о том, что протекционизм во сто крат эффективнее, если он создает благоприятные условия для развития сильных. Вряд ли либерально настроенные умы прислушались к своим оппонентам, но для нас сегодня отказ от этих двух догм был бы как нельзя более к месту. Так как правительство наше, похоже, все более склоняется к необходимости местами проводить протекционистскую политику, да пока попадает не совсем туда. Первый пример из этого ряда - недавнее повышение пошлин на подержанные импортные автомобили. Второй - обсуждаемый здесь вопрос о повышении пошлин на импортную же мебель.
Российская экономика сегодня принципиально неоднородна. В ней есть компании, возникшие уже в рыночные времена, и иногда в силу цены, иногда в силу достойного качества или эффективного продвижения вполне успешно конкурирующие с импортом на нашем рынке. А есть компании, унаследованные нами из советских времен, для которых открытые границы и богатеющее население представляют смертельную угрозу. Только с первыми мы можем связывать наше экономическое будущее. Вторые же обречены умереть, либо послушно копировать первых.
Однако в вопросах протекционизма именно у них, у вторых, аргументы. Они, дескать, обеспечивают людей рабочими местами, они просто пока не научились делать качественные вещи, и им требуется время, и еще (вы только посмотрите, что происходит!) иностранцы, ранее ввозившие товар дорогой, нынче обратились к массовому рынку, так что и низкая цена более не работает. "Так помогите же нам, - обращаются они к правительству, - оградите барьерами". И правительство рассматривает "разумные" доводы, и не исключено, что и поднимет пошлины.
Беды, впрочем, в этом никакой не будет. Просто действительно еще какое-то время просуществуют рабочие места на наших умирающих постсоветских заводах и фабриках. Ничье место на рынке эти компании пока не занимают и, в общем-то, никому не мешают. Проблема же в другом. Никто сегодня еще не задумывается, что в добротной протекционистской политике уже нуждаются сильные компании. У них, как правило, пока нет служб, занимающихся лоббированием, но если попросту прийти и спросить: что нужно-то? - они легко ответят. Что от заградительных барьеров толку особого не будет, и лучше бы правительство озаботилось поддержкой нашего экспорта, обеспечив быстрый возврат НДС, помогло бы компаниям инвестирующим, снизив пошлины на ввоз оборудования, да еще бы оберегало наши ценовые преимущества, снизив пошлины на ввоз комплектующих. "И тогда, - говорят они, - подобно Англии, мы сможем утверждать, что нет ничего более полезного для экономического процветания, чем ничем не сдерживаемый торговый обмен".
