- Лязат Кетебаевич, для начала расскажите, пожалуйста, о реструктуризации в нефтяном секторе Казахстана. Что изменилось после того, как прекратил существование "Казахойл" и на его месте появилась компания "Казмунайгаз"?

- "Казмунайгаз" - продукт слияния двух национальных компаний: "Казахойла" и "Казтранспортнефтегаза". И, соответственно, все дочерние компании двух объединившихся компаний вошли в наш состав, в том числе "Казтрансойл", "Казтрансгаз" и ряд других довольно крупных фирм. Всего у "Казмунайгаза" сейчас около пятидесяти дочерних компаний, в которых мы владеем контрольными пакетами акций.

Зачем произведено столь масштабное укрупнение? В первую очередь для того, чтобы у национальной компании была возможность реально подключаться к новым проектам и одновременно принимать участие в уже реализуемых, в общем, реально формировать государственную политику в области нефте- и газодобычи.

- Надо полагать, капитализация компании также существенно увеличилась...

- Действительно, с созданием холдинга наши активы возросли, превысив три миллиарда долларов, что позитивно сказалось на инвестиционной привлекательности "Казмунайгаза". Естественно, любой кредитор с большей уверенностью будет работать со столь крупным игроком на казахстанском рынке. В то же время - хочу это особо подчеркнуть - у наших "дочек" остаются широкие возможности для самостоятельной работы. Мы не вмешиваемся в их повседневную хозяйственную деятельность, ничего не отнимаем, наша задача заключается в том, чтобы поддержать их в решении задач, которые стоят сейчас перед отраслью в целом.

С другой стороны, все международные и прочие обязательства компаний "Казтранспортнефтегаз" и "Казтрансгаз" перешли к нам, и мы стали правопреемником в плане их реализации. Участие в совместных с иностранными партнерами предприятиях также возложено на нашу компанию. И это предоставляет возможность повысить качество управления с казахстанской стороны. Ведь раньше все эти вопросы были в министерстве, то есть в бюджетной организации, которая в силу понятных причин (в том числе из-за нехватки хороших специалистов) не могла этим успешно заниматься. Теперь, думаю, все проблемы с иностранными инвесторами будут решаться более активно.

Кстати, вначале наши западные партнеры насторожились. Это и понятно: создается крупнейшая компания, которая может с ними реально конкурировать. Задавались вопросом: а не будет ли "Казмунайгаз" давить на них, создавать неудобства и так далее. Но сейчас к ним приходит понимание, что мы вовсе не монстр какой-то, а партнер, причем серьезный партнер, который может разговаривать с ними на равном, так сказать, корпоративном и профессиональном уровне, на том языке, на котором они говорят.

- Какие главные задачи стоят сейчас перед корпорацией?

- Государство перед нами поставило задачу, чтобы мы во всех новых проектах (как на шельфе, так и на суше) имели пятидесятипроцентные доли, и чтобы при этом мы были операторами, то есть управляющими компаниями. Что это дает корпорации и Казахстану в целом? Во-первых, по ходу реализации новых проектов будем готовить свои кадры и затем направлять их в те совместные компании, которые создаются с западными и другими нашими партнерами. Во-вторых, если мы операторы, то у нас появляется больше возможностей отстаивать государственные интересы, интересы наших товаропроизводителей. К примеру, мы стараемся изыскивать, что можно приобрести для того или иного объекта у наших товаропроизводителей, способствуя тем самым развитию отечественного нефтегазового машиностроения.

- Как мы понимаем, речь идет об участии в национальной программе импортзамещения. Участвуя в ней, вы просто ориентируетесь на поиск чего-то, что уже выпускается, или еще помогаете инвестициями, кредитами?

- Во-первых, мы покупаем. Представляя во всех СП государственные интересы, мы стараемся влиять, контролировать, чтобы в первую очередь приобретался казахстанский товар (в тех случаях, конечно, когда он у нас производится, и к тому же требуемого качества), чтобы к подрядным работам в первую очередь привлекались казахстанские компании. И, самое главное, мы помогаем нашим машиностроителям создавать новую продукцию, необходимую для нефтегазовой отрасли, привлекая для этого инвесторов.

- Президент Назарбаев говорил, что на шельфе Каспия вы будете взаимодействовать с российскими компаниями, при этом раздел продукции на совместно разрабатываемых месторождениях будет осуществляться в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Как мы понимаем, такая договоренность стала возможной в свете достигнутого в мае соглашения о делимитации дна Каспийского моря?

- Я считаю, что руководители наших государств продемонстрировали мудрый и дальновидный подход в решении всех спорных вопросов. Чем ценно достигнутое ими взаимопонимание? Теперь и мы, и россияне уверены в том, что эти вопросы решаются справедливо, и каждый партнер работает в условиях, когда учтены интересы другого партнера. Что здесь главное? То, что если на той или иной перспективной нефтяной структуре, которая попадает на район срединной линии (не важно, в большей или меньшей для нас или россиян части), в ходе геолого-разведочных работ выявляется газоносность, эксплуатируется она совместно двумя государствами. Причем в пропорции пятьдесят на пятьдесят.

- Даже независимо от того, сколько нефти будет найдено на той или иной территории?

- Вот именно. То есть то, что полностью залегает на морском дне, принадлежащем России или Казахстану, остается в полной собственности одного государства. А вот структуры, которые попадают именно на срединную линию (не важно, десять процентов или, к примеру, семьдесят процентов), разрабатываются совместно по принципу пятьдесят на пятьдесят.

- Это что, президенты России и Казахстана такое придумали?

- Да.

- А как обстоят дела с газовыми проектами?

- Недавняя договоренность с ОАО "Газпром" о транспортировке нашего газа через российскую территорию - это очень большой прорыв для Казахстана в решении данного вопроса. Раньше мы не могли выходить со своим газом дальше, чем Россия. Получалось так: наш газ Россия приобретала для своих нужд, а свой переправляла дальше на Запад. Естественно, покупали у нас газ по максимально низким ценам. Что здесь сдвинули два наших президента? Они смогли договориться о создании совместной (между нами и "Газпромом") компании по транспортировке и реализации казахского газа. И вот теперь у нас впервые появилась возможность выходить со своим газом на Украину, в Белоруссию и дальше в Западную Европу.

- О каких объемах идет речь? И как это конкретно осуществляется?

- Первоначальный объем определен в пять миллиардов кубометров ежегодно. Мы эти пять миллиардов поставляем на Оренбургский завод, очищаем там. Потом три миллиарда возвращаем в Казахстан для нужд наших северных и западных областей. А два миллиарда кубометров будем поставлять дальше, в Европу. Это выгодно всем, и я считаю, что здесь большую роль сыграло личное взаимопонимание двух наших президентов.

- А на юге Казахстана как? Там используется узбекский газ? Или еще и свои месторождения разрабатываются?

- Мы продолжаем брать узбекский газ и одновременно обустраиваем наше месторождение в Жамбульской области. И в течение следующего года планируем запустить его в эксплуатацию. Освоив это месторождение, мы сможем покрывать примерно около половины потребностей наших южных областей. То есть вдвое уменьшится объем газа, закупаемого у Узбекистана.

- Сейчас, насколько нам известно, ведутся переговоры между вашей корпорацией и "Роснефтью" о создании совместного предприятия по работе на шельфе. Какое месторождение имеется в виду?

- Да, мы ведем такие переговоры, и это как раз результат соглашения о разделении морского дна. После проведения модифицированной срединной линии и подписания майского соглашения месторождение Курмангазы попало своим кусочком в середину линии. Где-то двадцать процентов или, может быть, даже меньше оказалось на срединной линии, а также на российской территории. Так вот, мы договорились, что это месторождение будет разрабатываться совместным предприятием, при этом договорились так, что половина в нем будет казахской, двадцать пять процентов берет себе "Роснефть", а остальные двадцать пять процентов - это СП, которое создают "Казмунайгаз" и "Роснефть" и выставляют на продажу. И когда выявится перспективность месторождения и подтвердится его коммерческая перспективность, какая-то другая российская компания тоже сможет подключиться к участию в освоении казахстанского участка шельфа.

- То есть в итоге СП будет состоять из трех участников?

- Да, но после того, как мы с "Роснефтью" проведем разведку и подтвердим перспективность нефтегазоносной структуры. Правительственным соглашением оговорено, что эти двадцать пять процентов наше СП обязательно продаст российской компании. Кто возьмет - ЮКОС, "ЛУКойл" или кто-то еще - это уже определит тендер. И таким образом получится, что пятьдесят процентов будет принадлежать Казахстану, а пятьдесят процентов - российской стороне.

Точно так же будем работать и по структуре Хвалынское. Здесь мы проведем переговоры с "ЛУКойлом", поскольку эта компания уже проводила там разведку. И там тоже пятьдесят процентов будет у "Казмунайгаза", а пятьдесят процентов - у "ЛУКойла".

Наконец, структура Центральное. Как правительство России скажет, с кем нам работать, мы с той компанией и будем работать, и тоже на условиях пятьдесят на пятьдесят. Что здесь интересно? На Курмангазы СП будет работать по законам Казахстана, и на этом месторождении признается суверенитет Казахстана. А на месторождениях Хвалынское и Центральное (которые находятся в зоне российской юрисдикции) наши совместные предприятия будут работать по законам России, там, соответственно, будет признаваться суверенитет России.

- А действительно ли на казахстанской части каспийского шельфа нефти больше залегает?

- Пока получается, что да. Но это, может быть, потому, что у Казахстана уже весь шельф обследован, а в российской части еще нет.

- Российские компании где-то еще, кроме Каспия, в Казахстане работают?

- Да, они работают на территории Кзыл-Ординской области.

- Это "ЛУКойл"?

- Да.

- Кроме "ЛУКойла", получается, пока никого у вас нет: ни ЮКОСа, ни "Сибнефти", ни "Сургутнефтегаза".

- Но это пока. Насколько мне известно, все российские нефтяные компании сейчас изучают ситуацию с прицелом на экспансию в казахстанский регион. Особенно активна компания ЮКОС, которая уже начинает разведку на западе Казахстана.