Многие экономисты и комментаторы склонны считать резкую девальвацию рубля основной причиной послекризисного роста российского ВВП. Попытаемся разобраться, так ли это на самом деле.
Красивая схема
Действительно, классическая теория предполагает, что ослабление реального курса национальной валюты ведет к росту производства. Однако важно понимать, что любая теория основана на ряде предположений. Важнейшим предположением теории роста, ведомого расширением экспорта (export-led growth), является наличие в экономике отраслей, производящих товары или услуги, которые могут быть поставлены на мировой рынок, - так называемых tradables. Принципиально важным допущением является то, что объем таких поставок не имеет ограничений по спросу, то есть рассматриваемая экономика мала по сравнению с остальным миром. Предложение же tradables зависит от реального курса национальной валюты. Поскольку издержки производства экспортных товаров номинированы в национальной валюте, а выручка от продажи - в иностранной, то реальное снижение курса местной валюты, по существу, означает снижение доли издержек в выручке. Рентабельность экспортных производств растет, и в условиях отсутствия ограничений по спросу выпуск tradables увеличивается. При наличии в экономике свободных трудовых и капитальных ресурсов это не сопровождается сокращением производства других товаров и ведет к росту ВВП.
Далее, рост рентабельности экспорториентированного сектора ведет к повышению его инвестиционной привлекательности и, таким образом, к росту инвестиций в него, что расширяет производственные возможности этого сектора.
Рост доходов, вызванный ростом экспорториентированного сектора, приводит к росту спроса на остальные товары и услуги, что, в свою очередь, дает увеличение инвестиций в остальные сектора экономики; таким образом, слабый реальный курс стимулирует накопление капитала и рост экономики в среднесрочной перспективе.
Более того, теория роста, ведомого экспортом, обычно предполагает, что в экспорториентированных отраслях научно-технический прогресс идет быстрее, чем в отраслях, ориентированных на внутренний рынок. Если это так, то, поскольку длительное ослабление реального курса валюты ведет к увеличению доли экспорториентированного сектора в экономике, средний темп НТП во всей экономике и, следовательно, темп долгосрочного роста действительно будет расти при снижении реального курса национальной валюты.
Неэластичный экспорт
Теперь зададимся вопросом: удовлетворяет ли Россия основным предпосылкам этой красивой теоретической схемы? Да, Россия экспортирует треть своего ВВП, у нас значительный экспорториентированный сектор экономики. В то же время условие ненасыщенности мирового рынка основных наших tradables, предполагающее возможность для внутренних производителей при желании продать большее количество товаров по той же цене, для России явно не выполняется. Основу российского экспорта составляют сырьевые товары (нефть, газ, металлы, лес): их доля в совокупном экспорте вне СНГ как в 1997-м, так и в 2000 году составляла около 80%, в то время как доля машин и оборудования колеблется на уровне 6-9% совокупного экспорта вне СНГ, причем значительную часть из них составляет экспорт вооружений. На долю необоронного экспорта приходится около 10% всего промышленного производства в машиностроении. В целом из всех секторов российской промышленности экспорториентированными можно назвать лишь сырьевые. Анализ данных свидетельствует, что девальвация почти никак не повлияла на объемы производства и экспорта сырья из России вне СНГ. Производство нефти в 1997-1999 годах было на уровне 295 млн тонн и лишь в 2000 году в связи с резким ростом цен на нефть возросло до 313 млн тонн. А производство и экспорт нефтепродуктов в 2000 году даже сократились по сравнению с 1997 годом. Добыча газа выросла лишь на 2%, аналогичная ситуация наблюдается и с экспортом газа.
По итогам 1999 года экспорт, несмотря на очень низкую эластичность, все-таки вырос на 9,4% на фоне значительного реального ослабления рубля. Однако рост этот был обеспечен не продукцией ТЭКа, а увеличением вывоза металлов, химической продукции, леса.
Существует несколько причин отсутствия зависимости между реальным курсом и объемами производства и экспорта сырья. Во-первых, рентабельность в этом секторе всегда была высока. И до девальвации 1998 года производство и экспорт были близки к максимально возможным - с точки зрения месторождений и трубопроводов - показателям. Во-вторых, спрос на российские нефть и газ далеко не безграничен. Таким образом, подавляющее большинство российских экспорториентированных производств в силу объективных причин не могут серьезно увеличить выпуск в ответ на изменение реального курса рубля.
Не менее сомнительна для нашей экономики и справедливость предположения об опережающем темпе роста НТП в экспорториентированном секторе. Это кажется справедливым для стран, экспортирующих продукцию высокотехнологичных обрабатывающих производств. У нас же доля таких товаров в экспорте, даже включая оборонные, очень мала, а предположение о том, что НТП в нефте- или газодобыче идет быстрее, чем, скажем, в легкой промышленности, не является убедительным.
Эффект замещения или эффект дохода?
Другой причиной положительного влияния слабого реального курса на производство часто называют рост в отраслях, производящих конкурирующую с импортом продукцию. Ослабление реального курса ведет к увеличению конкурентоспособности отечественных товаров не только за рубежом, но и внутри страны, импорт сокращается, растет производство товаров в отраслях, конкурирующих с импортом.
Действительно, после резкой девальвации рубля в 1998 году импортные товары резко подорожали, и импорт значительно сократился. Однако не стоит думать, что любое снижение импорта свидетельствует об импортзамещении. Из базового курса микроэкономики известно, что рост цен на какой-либо товар всегда ведет к снижению спроса на него, но совсем не обязательно сопровождается ростом спроса на другие, похожие, с точки зрения потребителя, товары. Причиной является то, что изменения относительных цен всегда имеют не только эффект замещения (переключение спроса на более дешевые товары-заменители), но и эффект дохода - рост цен на любой товар сокращает реальные доходы и ведет к сокращению потребления каждого товара. Реальное ослабление национальной валюты приводит к росту внутреннего спроса на национальные товары и услуги только в случае, когда положительный эффект замещения преобладает над отрицательным эффектом дохода.
В реальности в экономике одновременно происходит множество событий, поэтому зачастую трудно выделить эффект каждого фактора в отдельности. Например, период слабого рубля (1999-2001 годы) есть одновременно и период высоких цен на нефть, и, соответственно, возросших экспортных поступлений. Поэтому, вообще говоря, a priori не ясно, являлся ли рост в импортконкурирующих отраслях в основном следствием изменения относительных цен (реальной девальвации) или роста доходов.
По нашему мнению, факты не подтверждают утверждение о том, что именно импортзамещение было одним из основных источников послекризисного роста ВВП. В 1998 году физические объемы поставок товаров и услуг на внутренний рынок снизились гораздо сильнее, а в 1999-м выросли слабее, чем объем экспорта. Более того, в 1999 году поставки на внутренний рынок еще даже не достигли докризисного уровня. В 2000-2001 годах, когда рубль начал быстро укрепляться, рост поставок на внутренний рынок, несмотря на потерю отечественными производителями конкурентоспособности, не только не замедлился, но даже значительно увеличился, скорее всего, как раз за счет вышеописанного эффекта дохода.
Призрачно все
Итак, мы видим, что вопрос о связи реального курса и выпуска далеко не однозначен. Ответ на него зависит от множества других причин. Более того, нам кажется неправильной сама постановка вопроса о какой-либо однозначной причинно-следственной связи между реальным курсом и выпуском в экономике.
Нам представляется, что при рассмотрении всей экономики в совокупности, а не какой-либо отдельной отрасли, и реальный курс, и выпуск являются зависимыми переменными и по-разному реагируют на различные шоки, которым подвергается экономика. Вполне возможно, что в ответ на один тип шоков рост производства будет сопровождаться укреплением реального курса валюты, а в ответ на другой тип шоков - ослаблением реального курса. В таком случае при желании анализ статистических данных может дать подтверждение как гипотезе о том, что реальная девальвация стимулирует рост, так и гипотезе о том, что реальная девальвация росту препятствует. Однако в реальности ни та, ни другая гипотеза не будет верна: изменения реального курса и выпуска есть лишь ответ экономики на фундаментальные шоки и между ними нет причинно-следственной связи. Поэтому нельзя изучать взаимосвязь реального курса и ВВП лишь на основе корреляции между ними, необходимо выяснить, что было источником изменений этих двух переменных.
Что показали расчеты
Этому вопросу было посвящено исследование, проведенное авторами в рамках проекта "Реальный курс рубля: как он определяется и воздействует на российскую макроэкономику" в исследовательском центре при Российской экономической школе в 2001-2002 учебном году. В своем исследовании мы построили модель российской экономики и идентифицировали несколько возможных основных шоков, воздействующих на нее. После этого мы эмпирически оценили влияние каждого из шоков на выпуск и реальный курс. Это позволяет нам вместо ответа на вопрос, каким образом реальный курс влияет на выпуск, ответить на более адекватный, на наш взгляд, вопрос: каким образом реальный курс и выпуск реагируют на те или иные изменения во внешних условиях или в государственной политике?
В рамках модели мы предположили, что в экономике производится два типа товаров: те, которые поставляются на экспорт (tradables), и те, которые по разным причинам (специфика блага, большие издержки транспортировки и др.) не могут быть экспортированы или импортированы и поставляются только на внутренний рынок (non-tradables). Внутренняя цена торгуемых товаров определяется их валютной ценой на мировом рынке и номинальным курсом рубля. Цена неторгуемых товаров определяется спросом и предложением на внутреннем рынке.
Мы предположили, что экономика открыта для торговли товарами, однако потоки капитала через границу определяются вне модели. Логичность предположения о том, что отток капитала первичен, а изменения реального курса вторичны, неочевидна, однако исследование, проведенное в рамках проекта студентом РЭШ С. Долгополовым, говорит о том, что основными определяющими факторами оттока капитала являются политическая и бюджетная стабильность, в то время как реальный курс рубля определяющим не является. Другими словами, мы можем считать, что отток капитала есть причина, а изменения реального курса - следствие, а не наоборот.
Помимо чистого оттока капитала из частного сектора мы идентифицировали еще три важных для российской экономики типа шоков. Во-первых, это изменение условий торговли - отношения мировых цен экспортируемых и импортируемых товаров. Во-вторых, это изменения реальных, то есть дефлированных индексом цен, тарифов естественных монополий, которые определяются не рынком, а регулируются государством (тарифы на газ, электроэнергию, грузовые перевозки). В-третьих, это объем экспорта сырой нефти (доступ к трубе для нефтяных компаний регулируется государством в зависимости от объемов продаж на внутренний рынок).
Наверняка наш выбор объясняющих переменных не всеобъемлющ и есть вероятность того, что мы не включили какую-то важную объясняющую переменную в модель и, как следствие, получили искаженные оценки влияния других переменных. Это надо помнить при трактовке результатов расчетов по нашей модели.
Эмпирические оценки модели показывают, что в ответ на улучшение условий торговли (например, рост цен на нефть) ВВП растет, а реальный курс укрепляется. Это как раз то, что мы наблюдали в 2000-2001 годах. В течение первых девяти месяцев 2002 года средний реальный эффективный курс рубля ослаб на 0,2% по сравнению с уровнем конца 2001 года, то есть практически остался без изменений. Одновременно в 2002 году перестали расти мировые цены на нефть, а мировые цены на газ даже снижались. Итак, когда условия торговли перестали улучшаться, перестал укрепляться и реальный курс.
В ответ на увеличение оттока капитала ВВП сокращается, а реальный курс снижается.
В ответ на реальный (дефлированный индексом цен) рост тарифов естественных монополий ВВП сокращается, а реальный курс укрепляется.
Таким образом, в случае внешних шоков (рост мировых цен на нефть или изменения в оттоке капитала) укрепление реального курса сопровождается ростом выпуска, в то время как в случае внутренних шоков (рост цен на электроэнергию) укрепление реального курса сопровождается снижением выпуска.
Мы также рассмотрели влияние бюджетной и денежной политики на реальный курс. Увеличение бюджетных расходов ведет к укреплению рубля. В государственном потреблении преобладают неторгуемые товары и услуги, поэтому рост госрасходов ведет к росту цен на эти товары, что и означает ревальвацию рубля.
Изменение номинальной денежной массы не влияет на реальный курс, что подтверждает тезис о нейтральности денег. Количественное влияние каждого фактора на ВВП и реальный курс представлено в таблице.
Основываясь на полученных результатах, мы оценили количественный вклад каждого фактора в наблюдавшийся в 1999-2001 годах рост российского ВВП. Наши результаты оказались следующими.
Основной - среди анализируемых факторов - причиной пятипроцентного роста в 1999 году было снижение относительного общего уровня цен тарифов на продукцию естественных монополий: их номинальные цены, регулируемые государством, росли не так быстро, как общий индекс цен, тем самым снижая реальные издержки производства и стимулируя выпуск. Некоторое улучшение условий торговли было в основном "съедено" увеличившимся бегством капитала.
Девятипроцентный рост ВВП в 2000 году на три четверти объясняется резко улучшившейся конъюнктурой мирового рынка нефти и на одну четверть - продолжением тенденции относительно медленного роста (то есть реального снижения) тарифов на газ и электричество.
В 2001 году ситуация резко изменилась: цены на нефть были и так очень высоки и не могли расти дальше, тарифы же естественных монополий начали расти опережающим инфляцию темпом (реальный индекс цен на электричество увеличился на 14%), тем самым оказывая депрессивное воздействие на выпуск. По нашим оценкам, его можно оценить на уровне 3,5% ВВП.
Основными же причинами роста в 2001 году стали сократившийся на 7,5% ВВП отток капитала из частного сектора и изменения в правительственной политике допуска нефтяных компаний к экспорту нефти: в это время правительство смягчило так называемые балансовые задания для нефтяных компаний, связывающие максимально допустимый объем экспорта с размером поставок нефти и нефтепродуктов на внутренний рынок (по ценам ниже мировых).
Проведенный анализ причин роста ВВП помогает понять, почему в 1999 году рост сопровождался ослаблением реального курса рубля (из-за реального снижения тарифов естественных монополий), а в 2001 году - реальным укреплением (из-за сокращения оттока капитала).
Конечно, малое количество наблюдений влияет на точность оценки модели - все макроэкономические исследования российской экономики страдают от этого. Наши предположения о совершенной конкуренции и гибких ценах далеки от реального описания экономики, однако мы считаем, что они позволяют значительно упростить модель и, как следствие, более четко показать некоторые базовые соотношения в экономике на качественном уровне. Очевидно, при этом мы теряем точность описания экономики и количественно наши оценки могут измениться. Таким образом, вряд ли модель в таком виде может использоваться для краткосрочного прогнозирования. Наша цель была другой - попытаться объяснить историю развития событий при помощи несложной модели, базирующейся на экономической теории.
Заглянем в будущее
Хороша ли будет для роста реальная девальвация рубля? Мы считаем, что ответ на этот вопрос зависит от того, какого типа меры власти планируют проводить, осуществляя реальную девальвацию. Если это меры валютной политики - наращивание резервов Центральным банком, то, скорее всего, эффект будет отрицательным, ведь наращивание резервов это не что иное, как вывод капитала из частного сектора, во многом схожее с оттоком капитала за рубеж. Конечно, для внешнего инвестора наращивание резервов может служить положительным сигналом, в то время как отток капитала за рубеж - отрицательным, однако верифицировать эту гипотезу в рамках нашей модели, увы, невозможно.
Если же ослабление реального курса произойдет за счет реального снижения тарифов естественных монополий, что, правда, представляется маловероятным, то мы вправе рассчитывать на рост выпуска.
Однако надо помнить, что ни в том, ни в другом случае изменения реального курса не станут причиной изменений выпуска - обе переменные будут изменятся в ответ на фундаментальный шок в экономике.
