Жизненный путь Александра Хлопонина - как ковровая дорожка, уходящая вверх. Тридцать семь лет назад он родился на сказочном острове Цейлон. Потом на пятерки выучился в одном из лучших московских вузов. В стройотряде познакомился с будущей женой. В 27 лет стал крупным финансистом. И всего в 31 год возглавил одно из крупнейших российских предприятий - РАО "Норильский никель". Еще пять лет спустя он стал губернатором Таймыра. А после трагической гибели Александра Лебедя весной 2002 года победил в борьбе за кресло губернатора Красноярского края. Я произношу весь этот текст, а Хлопонин просит: "Сплюньте. Просто пока мне везло. Наверное, есть что-то такое сверху, что помогает сделать правильный выбор".
Впрочем, история его успеха совсем не похожа на те, которыми запомнятся стране 90-е годы ХХ века. Головокружительных афер, превращавших бывших комсомольцев в олигархов, Александр Хлопонин не предпринимал. Ни он сам, ни его соратники не смогли назвать ни одного его подвига, ни одного решения, которое было бы принято на пике эмоций, ни одного случая, когда в ход его жизни резко вмешалась бы судьба. "Я не импульсивный человек, мне всегда нужно время. Я десять раз смотрю, анализирую и только тогда принимаю решение", - говорит сам про себя великолепный шахматист Хлопонин.
Дмитрий Зеленин, пять лет проработавший заместителем Хлопонина, тоже характеризует его как "сбалансированного" человека и считает это преимуществом: "Ушла пора, когда большого политика можно было сделать за несколько месяцев. Хорошо, что появляются люди, которые сбалансированы не только по политической составляющей, но и по личной, по общественной, по дружбе и по бизнесу. Я думаю, что будущее в нашей стране именно за сбалансированными личностями".
Его вырастила корпорация
В Советском Союзе человек не мог занять высокий пост, не имея определенного трудового опыта. В Красноярском крае хорошей традицией считалось назначать первыми секретарями людей, прошедших суровую школу Норильска. Только там, во льду, пламени и борьбе за показатели, человек получал необходимый настоящему партийцу опыт. С Норильска же начался и путь в большую политику Александра Хлопонина, там впервые проявился его талант влиять на массы. Только на амбразуру его послала не партия, а корпорация, она провела его через все круги ада, через Норильск и никель, воспитала и подняла над собой.
А дело было так. В банке МФК - одной из первых финансовых структур могущественного "Интерроса", где в начале 90-х трудился Хлопонин, было правило: самых важных клиентов лично обслуживали топ-менеджеры. Одним из таких клиентов был Норильский комбинат, и молодой Хлопонин часто ездил в Норильск, чтобы на месте разобраться в финансовом состоянии комбината. Когда клиент по канонам молодого хищного капитализма оказался проглочен своим же банком, Хлопонин закономерно был назначен руководить предприятием.
Обновление системы происходит тогда, когда приходят люди принципиально нового формата. Не те, кто вчера называл себя коммунистом, а сегодня просто сменил табличку на двери кабинета, а те, кто поработал в новых условиях, те, кто олицетворяет рыночную систему. Только тогда могут выстроиться принципиально новые правила игры
Заполярный монстр переживал не лучшие времена: накопились огромные долги, привыкшим к хорошей жизни рабочим несколько месяцев не платили зарплату, и самоотверженной добыче они предпочитали торжественное сжигание чучела олигарха. Прототипу чучела предстояло ехать на Крайний Север и что-то предложить стодвадцатитысячной армии полуголодных тружеников Заполярья. Как вспоминает Дмитрий Зеленин, "самой сложной задачей было правильно подать акционеров работникам, потому что они в гробу видали этих акционеров". К общему удивлению неуверенной в себе команды Хлопонина на самой ответственной встрече с представителями профсоюзов тридцатилетний московский банкир сумел заставить толпу замолчать и выслушать его. "Все просто, - сказал он толпе. - Вот у нас сто рублей. Пятьдесят на зарплату. Сорок - на текущие инвестиции. И десять остается на материально-техническое обеспечение. Всего десять, а нам надо восемьдесят. Давайте решать: что мы не закупаем, чего не делаем. Но давайте решать, понимая, что тогда мы останавливаем производство, потому что нет сырья, и, соответственно, мы не платим заработную плату". "Только когда открываешь карты и говоришь, что готов отказаться от любой стратегии, но при условии консолидированной ответственности, можно от полного недоверия прийти к нормальной работе, - говорит сегодня Александр Хлопонин. - Норильск для меня - важнейшая школа, с ним трудно что-либо сравнить, это градообразующее предприятие, безумный пласт социальных проблем. Этот опыт очень помог мне на Таймыре и, я надеюсь, поможет и сейчас выстроить социально ориентированную экономику в Красноярском крае".
То, что он стал делать в Норильске, сами представители профсоюзов назвали "социальным партнерством". Решили, что представители профсоюзов будут присутствовать каждый раз, когда будут распределяться деньги, чтобы они могли видеть - ничего не уходит на сторону. При этом, однако, ни одного решения под давлением профсоюзов принято не было. "Мы их тоже щелкали по носу. Норильчане очень гордый народ, они чувствуют, что совершили подвиг, поехав на Север и свысока смотрели на 'олигархов'. Но ведь и они в свое время ехали сюда ради денег!" - рассказывает Татьяна Хлыстова, замгубернатора Таймыра, работавшая тогда в финуправлении предприятия.
Ставленник
Я сейчас вспоминаю, что я думал, когда приходил на "Норильский никель". Если вы думаете, что мне было менее страшно, чем сейчас, то вы ошибаетесь. Просто нельзя назвать это страхом, тут другое, кажется, что все понятно, но количество тонкостей, с которыми ты никогда не сталкивался, такое, что очень легко совершить ошибку. А ведь я поставил на карту свою жизнь
Хлопонин проявил себя в Норильске не только как талантливый общественник, но и как неплохой менеджер. Буквально за два года при не самой лучшей конъюнктуре ему удалось, сколотив сильную команду, вывести огромное предприятие из кризиса. А после девальвации рубля в 1998 году бизнес "Норильского никеля" и вовсе стал сверхприбыльным. Но быть богатым в нищей стране тоже оказалось нелегко: Норильский промышленный район, не относящийся формально к окружающему его Таймыру, стал выглядеть слишком благополучно на фоне привычной картины всеми покинутого куска советского Севера.
Губернатор Таймыра Неделин конфликтовал с Красноярским краем, чиновники столицы Таймыра - Дудинки получали в разы меньшие деньги, постоянно случались проблемы с завозом. Все это стало создавать для корпорации негативный фон. Контраст мог стать поводом для ненужных домыслов. "Перешибить Неделина мелкой фигурой было невозможно, - вспоминает Зеленин о размышлениях в корпорации. - Требовалось выдвинуть человека, уже раскрученного в общественном плане. И этот человек должен был переключиться с благополучного, стабильно выстроенного предприятия с налаженными социальными отношениями на голую поляну, на людей, завидующих богатым норильским рабочим". Тогда естественным образом и возникла кандидатура Хлопонина.
Говорят, он брался за дело без особой убежденности, но быстро загорелся. "Мне как менеджеру интересны сложные, нестандартные задачи, а там была очень непростая ситуация. В то же время 'Норильский никель' был уже вполне стабилен", - объясняет Хлопонин собственный мотив ухода в политику. Он возглавил Таймыр, а одновременно Роман Абрамович взялся за совсем уж экзотическую Чукотку. И если последний с барского плеча заплатил налоги, тем самым оживив находящийся в состоянии клинической смерти кусок суши, то Хлопонин денег не давал, но построил в Дудинке невообразимый развлекательный комплекс, какого нет во всем крае, и убеждал народ поверить в собственные силы. Народ поверил, начал разводить оленя, резать по кости и продавать поделки в аэропортовских лавках.
Зачем пришел
Неизвестно, чем бы кончилось бурно начавшееся развитие народных промыслов, если б не внезапная гибель генерала Лебедя. В Красноярске ставка была сделана на председателя законодательного собрания Александра Усса. Но многие понимали: этот человек, за много лет у власти прославившийся только беззаветной борьбой с Лебедем, может быть побежден. И "Норильский никель", наполняющий от половины до 70% краевого бюджета, решил воспользоваться ситуацией слабого противника.
"Вариант был либо оказаться в чьих-то руках, либо брать ответственность на себя. Эта альтернатива заставила глубоко анализировать проблему, - заместитель губернатора Юрий Олейников, руководивший предвыборным штабом Хлопонина, раскрывает подробности принятия судьбоносного решения. - Край живет по сути на наши деньги - значит, мы должны понимать, как эти деньги тратятся. Да и Хлопонин вроде уже готов к более масштабным задачам. Таймыр - все-таки ничто по сравнению с Красноярским краем, здесь есть наука, промышленность, есть с чем поработать".
Если вы считаете, что я в состоянии выстроить систему координат в интересах "Норильского никеля" -- это глубочайшее заблуждение. Потому что это будет настолько открыто, что мне придется поставить крест на своей политической карьере
С таких размышлений начались, как утверждают эксперты, самые дорогие за всю российскую историю региональные выборы. Привлекаемые запахом больших денег, в край потянулись самые профессиональные и бессовестные столичные пиарщики, без дела не сидел никто из молодых людей в Красноярске - многие работали на нескольких кандидатов сразу. Ожесточенная предвыборная битва изматывала край все лето. Не слишком известному политику Хлопонину, к тому же все еще олигарху и москвичу, предстояло со своего четырехпроцентного рейтинга перерасти безусловного фаворита. Всю энергию, высвободившуюся от борьбы с Лебедем, Александр Усс и мэр Красноярска Петр Пимашков направили теперь на "чужого и к тому же олигарха". Даже сейчас Усс настаивает на том, что лучше бы выбрали его, потому что он - местный. "Наш край богат талантами, и управленческими в том числе", - убежден Александр Викторович. В подтверждение он приводит два примера: в качестве, видимо, местного - родившегося в Ростовской области Федирко, а в качестве, надо полагать, таланта - Черненко, "который, как бы к нему ни относились, был генеральным секретарем".
Однако красноярцы, с недоверием относящиеся к Хлопонину до сих пор, говорят, что с самого начала понимали, что Хлопонин станет губернатором: с его финансовыми возможностями, огромной сетью штабов, молодостью, богатством и конструктивностью спорить было сложно. Даже уставшим от всех "азербайджанцев, китайцев и олигархов" красноярцам он понравился тем, что ни разу не позволил себе истерик или нападок на своих конкурентов.
Впрочем, Хлопонину удалось избежать прямой конкуренции, его штабы решили обрабатывать село, не знавшее других кандидатов, но довольное получить для своих детишек школьный набор "Хлопоша - хороший". Село и Север обеспечили в результате успех Хлопонину, сильно проигравшему в самом Красноярске. "Победил он, честно скажу, не потому, что он такой сильный, просто здесь нету сильной альтернативной фигуры, - откровенничает 'сделавший' губернатора Юрий Олейников. - Есть люди в политическом пространстве более яркие, чем Хлопонин, он ведь не трибун, не сказочник. И если Лебедь привык командовать дивизионами, то у Хлопонина такого опыта нет. Единственное, что есть у Хлопонина, это четкая логика и некая честность. Он никогда много не обещает, а когда что-то обещали его противники, люди задавали вопрос: ну а что же ты раньше этого не сделал? А у Хлопонина был пример, люди все-таки знали, что и в Норильске, и на Таймыре результат был значительный".
В конце октября Александр Хлопонин был утвержден президентом в качестве губернатора одной седьмой части России. С этого момента он перестал быть фигурой корпорации, он стал фигурой большой политики или даже большой истории. "Если вы считаете, что я в состоянии выстроить систему координат в интересах 'Норильского никеля', - это глубочайшее заблуждение, - зло говорит губернатор Хлопонин. - Потому что это будет настолько открыто и очевидно, что мне придется поставить крест на своей политической карьере". Так "сбалансированный человек", удачливый менеджер, хороший шахматист, человек системы внезапно оказался один на один с громадной Сибирью.
Саша и медведи
"Надеюсь, что со временем обширный и богатый сибирский край, составляющий уже три столетия нераздельную часть России, будет в состоянии нераздельно же с нею воспользоваться одинаковыми правительственными учреждениями, благами просвещения и усилением промышленной деятельности на общую пользу дорогого нашего Отечества", - говорил император Александр III на праздновании трехсотлетия присоединения Сибири к России. Еще сто, а может, и все пятьсот лет назад русские цари прекрасно ощущали главное противоречие Сибири в российской истории: вроде бы вот она, "нераздельно", ею богатство России прирастает, а с другой стороны - бог его знает, где она и что делать с этой бесконечностью. Российская империя никогда особенно не старалась облагородить Сибирь, проблем хватало и без нее. Лучше всего у властей получалось признать уже завоеванное, не вмешиваясь самой. Так, завоевав пол-Сибири, Ермак из разбойника превратился в государственного деятеля, за что получил от Ивана Грозного медвежью шубу, символично утащившую казака на дно Иртыша.Робкие попытки государства как-то в меру своего понимания облагородить территорию - настроить, допустим, острогов, создать "одинаковые правительственные учреждения", собрать недоимки - в большинстве случаев кончались либо трагедией, либо позором. Сибирь не была бы Сибирью, если бы простого желания и экономического расчета хватало на то, чтобы здесь получалось что-то сделать. Ширь, мощь, независимость и гордость всего, что пробилось здесь к жизни, задает начальству очень нелегкую, порой нематематическую задачку. Территория эта настолько велика, что на юге ее колосится банан, а на севере мерзнет олень. Расстояния между деревнями здесь измеряются часами полета. Все - леса, рыбы, объемы добычи, проблемы - имеет здесь исполинский размер, колоссальное внутреннее содержание. "Знаете, когда погиб Лебедь, в одной газете было написано: 'Боевой генерал погиб на огромных сибирских просторах', - рассказывает замгубернатора Василий Кузубов. - Тут много подводных камней, но один из главных - география. И каждый раз приходится сталкиваться с тем, что это все не близко, все разное, на севере - Полярный круг, на юге - субтропики. На первый взгляд все кажется простым, но, как только начинаешь проблему копать, она тянет за собой кучу всяких условностей. Неглубокий подход порождает не решение проблемы, а обратные последствия. И сейчас очень важно основательно взяться именно за главные вопросы, вытянуть правильную нитку".
Мой интерес -- выровнять систему интересов в крае так, чтобы каждая финансово-промышленная группа, работающая на территории края, была в равной степени приближена к социальным проблемам края и в равной степени имела бы доступ к его ресурсам во благо развития территории
Сибирь не торопится стать послушной провинцией. Разным чиновникам разных эпох она задавала задачки, которые те не в состоянии были решить. Одних посланников цивилизации, проехавших пять тысяч верст, она убеждала в том, что никакой власти над ними больше нет, и те ударялись в беспредельное воровство, казнокрадство и издевательства над населением. Назначенный губернатором Сибири в порядке почетной ссылки граф Сперанский был в свое время поражен размерами злоупотреблений, уголовные дела были заведены на семь сотен чиновников, что, видимо, составляло почти все русское населения края. Граф тоже удивил дикий край подходом. Как человек идеи, он не нашел ничего лучше, как создать абсолютно бессмысленный план переустройства Сибири. Других Сибирь убеждала в том, что счастливцу, получившему в управление такую бесконечность, нет нужды думать о ее обустройстве: его, ни много ни мало, ждет имперский трон. Как правило, и тех и других в лучшем случае ждало забвение.
Путь силы
Хлопонин в этом смысле производит впечатление человека, которого сложно сбить с толку. Он резонно замечает, что карманы его полны, а про президентские амбиции отшучивается, что подумывает о выборах 2052 года.
Но Сибирь меняет и его. "Он даже здесь остается экономистом, менеджером", - говорит Олейников. Да, но совладать с этой громадиной, понять и ощутить ее проблемы, внутреннюю жизнь, попытаться что-то изменить в ней и не измениться самому вряд ли возможно. Бездна заглядывает в человека, и человеку приходится соответствовать Сибири. Ермак соответствовал бесстрашием. Лебедь - размахом и решительностью. Хлопонину - человеку более уравновешенному - приходится становиться жестче. От дружелюбного парня, балагура, про которого рассказывают его соратники по бизнесу, остается все меньше следа. "Ему, на мой взгляд, не хватало некоторой жесткости, необходимой для большой политики. Ведь если генерал хочет выиграть большое сражение, он не может убиваться из-за смерти одного солдата. Но, я думаю, ему придется измениться, с волками жить - по волчьи выть", - дает свой взгляд Татьяна Хлыстова. И она права: Александр Хлопонин становится холодным и суровым, как свинцовый Енисей. За те дни, что мы наблюдали Хлопонина в Красноярске, улыбка ни разу не посетила его лица.
Перед Хлопониным стоит действительно тяжелая задача: провести очень жесткие и очень непопулярные реформы, имея для этого достаточно эфемерный набор инструментов. "Лебедь в начале губернаторства обладал практически абсолютной властью, а под конец почти все растерял. Когда я, незадолго до его гибели, стал его заместителем, мне казалось, что в ведении губернатора находится дырявый краевой бюджет, здание администрации, и точка, - рассказывает президент 'Сибмашхолдинга' Юрий Коропачинский. - То, насколько губернатор в состоянии реально все координировать и влиять на происходящее, - категория не правовая, и главный вопрос сейчас - сможет ли Хлопонин влиять на происходящее, не имея на это на самом деле достаточных формальных правомочий. Конечно, в этом смысле у Александра Геннадьевича есть все возможности как у человека со связями, экономически грамотного и умеющего со всеми найти общий язык, но сказать, что в крае все настроены позитивно, было бы преувеличением".
Я не импульсивный человек, который сегодня увидел тему и сказал: будет вот так. Мне всегда нужно время, я всегда все взвешиваю и только тогда принимаю решение
Вполне возможно, что Сибирь потребует от Хлопонина риска, который он никогда раньше себе не позволял. По крайней мере, раньше было больше людей, с которыми этот риск можно было разделить. Теперь волею судьбы Хлопонин оказался крайним на территории в три миллиона квадратных километров. "Кого-то может смущать, что губернатор молодой, а я в этом вижу большое достоинство. Если бы губернатор был старше лет на десять, то он уже не осмелился бы взять на себя тот риск, который ему предстоит взять, риск войти в противоречие с общими канонами, с политикой из центра, со сложившимся сегодня управлением на местах. А если не рисковать - не будет роста, это я знаю по себе", - убежден Павел Федирко, бывший в свое время самым молодым первым секретарем в Союзе и за 15 лет поднявший Красноярский край в три раза.
Это будет настоящая захватывающая партия в шахматы - одинокий профессионал Хлопонин против огромной, противоречивой, живой среды, с одной стороны, стремящейся к лучшей жизни, а с другой - слишком остро чувствующей разницу между достойной жизнью в советские годы и бессмысленной разрушительной жестокостью того, что назвали капитализмом. Очень редко кому-то удавалось договориться с Сибирью по-хорошему, когда власть не держала за глотку. Хлопонин - тот человек, которому почему-то удалось сделать это в Норильске, где до этого были известны всего два стимула - лагерный режим и большие деньги. Но и ему не вполне по себе. "Я сейчас вспоминаю, что я думал, когда приходил на 'Норильский никель'. Если вы думаете, что мне было менее страшно, чем сейчас, то вы ошибаетесь. Просто нельзя назвать это страхом, тут другое, кажется, что все понятно, но количество тонкостей, с которыми ты никогда не сталкивался, такое, что очень легко совершить ошибку. А ведь я поставил на карту свою жизнь".
