Именно русская мысль в конце XIX - начале XX века создала предпосылки для прорыва в космос, обосновала этот прорыв и сделала его желанным для человечества. Сегодня, когда век открытия космонавтики уже завершился, родина новейшего космизма, первого искусственного спутника Земли и первого космонавта отказалась от агрессивных амбиций в этой области - вопрос переведен в плоскость практической пользы и бизнеса высоких технологий.
Константин Циолковский писал: "Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет, и уже в конце концов исполнение венчает мысль". Однако насколько исполнение действительно венчает фантазию и первоначальный замысел? Насколько результат оправдывает ожидания тех, кто вдохновлял человечество открытием новых горизонтов? С точки зрения основоположников русского космизма, космонавтика должна быть направлена в русло прорыва человечества к его высшим состояниям, прорыва, альтернативного технократической цивилизации. Чисто технологическое освоение космоса они воспринимали как тупиковый путь.
Русский космизм - противоречивое и сложное направление исканий, к которому причисляют разных мыслителей: Николая Федорова, Владимира Вернадского, Константина Циолковского, Александра Чижевского и др. Космизм, конечно же, развивался и в древние эпохи, он был свойствен и Платону, и Птолемею, и древним астрологам и астрономам, и, конечно, Копернику и Галилею. Однако русский космизм, подготовивший советскую космонавтику и во многом американскую астронавтику, был исторически конкретным течением, представлявшим собой синтез позитивной науки и религиозной философии.
Сущность космизма как мировоззрения точно передал основатель гелиобиологии и космобиологии Александр Чижевский: "Медленными, но верными шагами наука подходит к разоблачению основных источников жизни, скрывающихся в отдаленнейших недрах Вселенной. И перед нашими изумленными взорами развертывается картина великолепного здания мира, отдельные части которого связаны друг с другом крепчайшими узами родства, о котором смутно грезили великие философы древности".
Основоположником русского космизма был Николай Федоров (незаконнорожденный сын князя Гагарина), мыслитель, оставивший после себя огромный труд "Философия общего дела". Федоров был мало известен широкой публике, но на элиту своего времени он оказал огромное влияние. Вся философия Федорова представляла собой грандиозную попытку русской реформации. И хотя формально прав будет тот, кто увидит в ней источник и пафос покорения космоса середины XX века и более современного пафоса клонирования и генной инженерии, однако, по существу, и клонирование, и космонавтика, как они воплощаются в жизни, выступают какой-то пародией на космизм Федорова и его учеников.
Главным разочарованием для технократических поборников космонавтики должно стать то, что федоровский космизм, признавая значение развития науки, вовсе не разделял оптимизма в отношении происходящего прогресса цивилизации. Прогресс западной цивилизации представлялся ему как ад, в котором вещь побеждает человека, товарно-денежные отношения подавляют творчество. Спасение человечества состоит не в простом продолжении эволюции и не в переходе к экспансии в просторы Вселенной, а в радикальном повороте к своему духовному долгу - воскрешению предков, преодолению смерти и единению со всей жизнью во Вселенной.
К Федорову с огромным почтением относился Лев Толстой. Достоевский говорил об идеях Федорова: "В сущности, я совершенно согласен с этими мыслями". Владимир Соловьев в письме Федорову, которого он называл своим духовным отцом, писал: "Со времени появления христианства Ваш проект есть первое движение вперед человеческого духа по пути Христову". Позднее Николай Бердяев назвал нравственное сознание Федорова "самым высоким в истории христианства".
Идеи Федорова поражали воображение тех, кто впервые с ними соприкасался. Но не все до конца постигали религиозную сущность его философии. Другие космисты с трудом воспринимали учение Федорова о воскрешении умерших, однако идеал бессмертия человека был свойствен всем им. Циолковский и Вернадский рассчитывали, что эволюция человека приведет к переходу его к новому, более высокому типу жизни, в котором проблемы старения и смерти будут в конечном счете решены. Создатель учения о биосфере и ноосфере Владимир Вернадский твердо верил, что нас ждет переход в сверхчеловеческое состояние, к тому "роду, который нас заменит": "И должно быть это геологически скоро, так как мы переживаем психозойскую эру. Структура мозга будет изменена по существу, и этот организм выйдет за пределы планеты".
Переориентация цивилизации, изменение курса ее развития были связаны для русских космистов с раскрытием качественно новых психофизических возможностей человека. "Человеку, - писал Федоров, - будут доступны все небесные пространства, все небесные миры только тогда, когда он будет воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, потому что тогда только он будет способен жить во всех средах, принимать всякие формы".
Константин Циолковский, который был разработчиком основ ракетодинамики, реактивного движения, который первым рассчитал условия невесомости и детально предсказал многие аспекты космической индустрии, считал Вселенную живым миром. А задачей человека он считал заселение космоса и бесконечное и стремительное размножение, поскольку в этом заключается нравственный долг человека перед материей - необходимо дать блаженство как можно большему количеству "атомов", этих первобытных граждан космоса, которые страдают, обитая в низших формах материи. Земля, согласно Циолковскому, представляет собой заповедник, в котором образовалась естественная колыбель разума, призванного преобразить мировой хаос в гармонический космос.
Как бы мы ни относились сегодня к содержанию идей русских космистов, трудно возразить тому, что это были громадные преобразовательные идеи, вдохновившие пионеров мировой космонавтики. Ныне космонавтика одомашнилась. Ее система спутниковых коммуникаций и лаборатории, обслуживающие парфюмерные компании, выглядят если не смешными, то по крайней мере мелкими на фоне этих фантастических, поистине космических идей.
