В ответ на мою статью "Десять лет без права на инвестиции" читатель oleg17 высказал соображение, что, дескать, достаточно не мешать отечественному бизнесу, и ни иностранных инвестиций, ни национальной стратегии не понадобится. Боюсь, такая убежденность - грабли, норовящие вновь влепить по лбу.
С тех пор как лет триста назад англичане и голландцы придумали капитализм, преуспевшие страны непременно решали стратегические задачи: кто-то ставил на экспорт (Япония), кто-то на внутренний рынок и сильную валюту (США), кто-то на отмывку чужих денег (Швейцария), кто-то на рынок с китайской спецификой. Под эти задачи разрабатывались планы и механизмы (финансирования экономики, налогообложения, социальной политики, стимулирования инвестиций), задававшие ориентиры для бизнеса. А в нашей стране молодые реформаторы и их гарант свели все к требующему немалой решительности (но не большого ума) освобождению цен. В результате последовавшей за этим "корректирующей" гиперинфляции страна лишилась внутреннего рынка и капитальной базы, что мы расхлебываем и по сей день.
Сейчас ситуация не намного более определенная. Скажем, в банковской сфере мы стоим перед стратегическим выбором либо в пользу кропотливого формирования национальной кредитной системы, либо разрешения на трансграничную деятельность иностранных банков. Во втором случае мы ставим крест на отечественных банках, но зато не теряя времени (которого уже нет) получаем дешевые кредиты для своего бизнеса.
Что главнее? Вспоминая недавнюю историю Великобритании, лорд Оуэн, весьма уважаемый британский политик, сказал, что англичане свой выбор сделали, распродав к шутам в 80-е годы всю Square Mile. Теперь финансовая система страны работает эффективно, а кому она принадлежит, его не слишком волнует. У нас же никакого решения, прямо какой-то троцкизм банковский - "ни мира, ни войны".
Опасная неопределенность складывается и вокруг крупнейшего национального инвестора - ТЭКа: то неожиданно и произвольно устанавливаемые пошлины, то вдруг придумают безумные концессии с национализацией извлекаемого сырья, теперь поговаривают о загадочных механизмах перераспределения сверхприбыли в высокотехнологичные отрасли.
В такой нервной обстановке ни наши, ни иностранцы серьезно вкладываться не будут. Им важно видеть перспективу, чтобы иметь возможность просчитывать инвестиционные проекты. Таковой перспективой, проработанной и согласованной, и является национальная экономическая стратегия.
Правительство, пожалуй, работу по ее созданию сделать не сможет, поскольку не понимает политэкономии частного предпринимательства. Бизнес, за исключением самого продвинутого, тоже пока не очень хорошо разобрался со своими долгосрочными приоритетами, крупные предприниматели разобщены и не любят друг друга. Однако, будучи персонификацией капитала, они сплочены общим интересом к инвестированию, а плюс к тому чрезвычайно энергичны. Энергичен, заинтересован в стратегической стабильности и Путин. Может ли страна эффективно использовать такой актив?
Думаю, что поскольку исполнительная деятельность правительства сейчас наиважнейшая, то на позиции премьер-министра нужен человек, по деловым свойствам и авторитету не уступающий Путину, скорее всего, это должен быть он сам. Руководство правительством надлежит поручить представителям крупного и социально ответственного бизнеса, тогда как нынешние члены кабинета министров могли бы возглавить всевозможные администрации и чиновнические аппараты.
Для выполнения этой важнейшей миссии - разработки и запуска национальной стратегии - при добросовестном отношении к делу потребуется несколько лет, значит, она должна стать основой предвыборной платформы президента. Времени остается крайне мало, за дело нужно браться уже сейчас.
Андрей Шмаров
