- Какова сегодня рыночная стратегия МДМ-банка?
- Наша стратегия формулируется достаточно просто: во всех секторах, которые мы определяем для себя как стратегически важные, - обслуживание корпоративных клиентов, инвестиционно-банковские услуги и розничный бизнес - мы хотим входить как минимум в тройку ведущих частных банков.
Такие цели, конечно, исходят из достигнутых к настоящему времени позиций, но это уже новый этап развития банка.
Если смотреть в ретроспективе, то, например, в 1999 год МДМ-банк входил как средний банк, достаточно качественно прошедший кризис - не растерявший существенно капитала, не испытывавший проблем с платежеспособностью, выполнивший все обязательства перед зарубежными контрагентами. Благодаря этому он стал одним из немногих банков, которые смогли получить реальные рыночные преимущества в результате банковского кризиса. Потому что у него не было проблем с платежеспособностью, а после кризиса крупнейшим компаниям был нужен надежный банк для обслуживания, и МДМ-банк смог возникший вакуум в некоторой степени восполнить. В результате за три послекризисных года банк очень сильно вырос - в пять с половиной раз.
Но это еще не была просчитанная стратегия, ориентированная на постоянное приращение стоимости бизнеса банка. Это была тактика, использование момента. А дальше уже началось целенаправленное развитие, которое формулируется в запланированных числовых параметрах: мы должны до 2005 года вырасти по всем параметрам в два раза, следовательно, темпы роста основных балансовых показателей до 2005 года должны составлять не менее 35-40 процентов в год, то есть превышать средние по банковскому сектору. Сейчас мы занимаем первые-вторые-третьи места на тех рынках, которые считаем стратегическими. То есть в целом эта программа выполняется.
- А за счет чего вы собираетесь обеспечить такие темпы роста в будущем? Ведь после кризиса вы работали практически в чистом поле, а сейчас придется конкурировать с ведущими российскими банками.
- Последние полтора-два года банковский рынок уже не представлял собой чистое поле, а конкуренция была полноценной и жесткой. Она уж точно не менее острая, чем до кризиса. В 1998-1999-м, может быть, даже и в 2000 году уровень конкуренции был недостаточно высоким. К концу 2000 года конкуренция начала восстанавливаться, в 2001-м она была уже не хуже, чем в 1997-м, а в 2002 году появилась очень высококонкурентная среда. Например, до 1997 года частные банки имели дело со Сбербанком, совсем не похожим на тот, каким он является сейчас: его фантастический потенциал в определенной мере нейтрализовывался недостаточной эффективностью управления. Сейчас там квалифицированная команда, которая на этот потенциал накладывает умение управлять. Это делает Сбербанк гораздо более серьезным конкурентом, чем он был в 1997 году. А Сбербанк - это 70 процентов банковского обслуживания физических лиц и процентов сорок всего остального рынка.
Это я к тому говорю, что в течение двух последних лет мы научились работать в очень высококонкурентной среде с банками, у которых опыт, пожалуй, побогаче нашего. Но конкурентными преимуществами МДМ-банка остаются сильная профессиональная команда и правильно выстроенная структура бизнес-процессов, которая строго ориентирована на результат и приближается к лучшим западным стандартам. В результате только за 2002 год активы МДМ-банка выросли в два с половиной раза при средних по банковскому сектору темпах 30 процентов.
- МДМ-банк изначально ориентировался на крупных корпоративных клиентов, так что борьба за лидирующие позиции на розничном рынке должна быть для вас непростой.
- Под розницей мы понимаем обслуживание не только физических лиц, но и небольших компаний. Действительно, технология и методология обслуживания таких клиентов в других банках выстраивалась намного дольше: МДМ строит это направление два-три года, другие банки - семь-восемь лет. Поэтому объективно мы сейчас не можем достичь самых первых строчек в рейтинге розничных банков. В настоящий момент МДМ-банк и МДМ-банк Санкт-Петербург вместе занимают примерно шестую-седьмую позицию на рынке обслуживания физических лиц. Можно было бы увеличивать объем привлеченных вкладов более высокими темпами, мы это понимаем и знаем, как это сделать. Но действующее законодательство придает этим операциям высокую степень рискованности. Потому что физическое лицо имеет право свой депозит, размещенный в банке на определенный срок, забрать из банка по своему желанию в любой момент. Как это уже проиллюстрировал кризис 1998 года, в сложной ситуации массовый вывод депозитов населения может привести к банкротству банков. Пока не будут внесены соответствующие изменения в Гражданский кодекс, вклады физических лиц останутся довольно рискованным пассивом и банк не может увеличивать его сверх предела, который мы считается приемлемым. Мы уже давно активно лоббируем и сами, и через АРБ соответствующие поправки в ГК. Сейчас их актуальность осознана всеми и надеюсь, что уже в этом году они будут приняты. Тогда банк будет более активно работать на розничном рынке.
Сегодня логика развития банков ведет к тому, что начнет расти потребительское кредитование, и в ближайшие два-три года оно будет одним из основных направлений в работе банков. Вообще российским банкам в ближайшие годы неизбежно придется двигаться к средним и даже совсем мелким клиентам. Это объективный процесс, от которого никуда не денешься.
- Почему?
- Потому что, к сожалению, в России так сложилось. Кризис 1998 года, на мой взгляд, имел весьма отрицательные последствия для финансовой индустрии. Он отбросил российскую банковскую систему на несколько лет назад, он уничтожил существенное число частных банков, он на несколько лет подорвал доверие к российской банковской системе. Он затормозил процессы развития и заставил те банки, которые сейчас по-прежнему доминируют, несколько лет "зализывать раны". И самое главное - кризис заставил западных кредиторов задуматься о том, актуальна ли вообще концепция финансового посредничества в России. После кризиса западные кредиторы увидели, что российские банки оказались всего лишь "прокладкой", которая развалилась и под своими руинами похоронила их деньги. И западные банки решили активнее работать с заемщиками напрямую, стали кредитовать предприятия.
Сегодня российские банки размещают на Западе еврооблигации по ставкам более высоким, чем наши корпорации. Это значит, что банки привлекают деньги дороже, чем предприятия, которые, по идее, они должны кредитовать. Поэтому мы вынуждены смещаться в другой сектор - к тем компаниям, которые еще не могут самостоятельно занимать деньги на Западе. Завтра эти компании тоже получат возможность занимать деньги дешевле, чем может дать банк, и придется смещаться в следующий сектор. И так далее, и так далее. Поэтому развитие потребительского кредитования, кредитование малого и среднего бизнеса - неизбежное и необходимое направление работы российских банков. И мы сейчас всем этим занимаемся.
- Кого вы считаете основными конкурентами?
- Ближайшие конкуренты - это, по большому счету, вся первая десятка российских частных банков плюс два крупнейших государственных банка - Сбербанк и Внешторбанк.
- Вы думаете, что с ними можно нормально конкурировать?
- С формальной точки зрения мы, конечно, конкурируем. А с другой стороны, как можно конкурировать со Сбербанком, у которого 70 процентов частных вкладов, у которого государственные гарантии, а у нас таких гарантий нет, и у которого 67 тысяч точек продаж в стране, в то время как у самого продвинутого частного банка - 130?
Поэтому ключевой вопрос банковской реформы - это реформа государственных банков. Иначе все остальное не имеет смысла, потому что никто не будет вкладывать деньги в частные банки, когда есть такие монстры, как Сбербанк.
- А "чистка рядов", ликвидация мелких неэффективных банков разве не должна быть одним из главных приоритетов реформы?
- Я считаю, что это объективный процесс, который активизируется в результате происходящего сейчас снижения процентных ставок и сокращения маржи. По статистике, средний размер активов банка за пределами второй сотни - 12,5 миллиона долларов, причем, я уверен, половина "нарисована". Реально средний объем активов банков этой группы - 5-6 миллионов. Я, выступая как банковский эксперт, могу квалифицированно утверждать, что с таким объемом активов в сегодняшней ситуации они не могут быть рентабельны. Значит, они будут либо закрываться, либо стараться объединяться. Это естественный процесс, и нет необходимости ломать копья по поводу того, какого размера банки должны остаться на рынке. Просто важно минимизировать риски, связанные с этим процессом. А риски обусловлены тем, что нерентабельные банки подвержены даже незначительным колебаниям конъюнктуры, которые могут перерасти в полномасштабный банковский кризис. И это опять приведет к потере репутации российского финансового сектора. Кроме того, может быть утрачена инфраструктура, созданная этими банками, - их отделения, маршруты расчетов, технологические решения. Поэтому давайте создадим максимально упрощенные условия для того, чтобы маленькие банки могли объединяться. Мы полтора года говорим о необходимости соответствующих поправок в Гражданский кодекс и в инструкции Центробанка, и сегодня я с глубоким удовлетворением читаю в газетах, что и ЦБ уже это поддерживает, и Министерство финансов тоже. Но по-настоящему счастлив я буду только тогда, когда их поддержка превратится в принятые нормативные и законодательные акты, и хотелось бы, чтобы это произошло не к концу реализации среднесрочной программы правительства в 2006 году. Вообще государству надо научиться быстрее воплощать в жизнь решения, по которым в обществе уже достигнут консенсус.
- Если западным банкам будет открыт доступ на российский рынок, как это отразится на отечественной банковской системе?
- Конкуренции как таковой банк не боится, так как привык работать в конкурентной среде. Мы считаем неправильным создание несправедливых конкурентных условий. То, в каком виде сейчас обсуждаются позиции по трансформации банковской системы, в рамках вступления в ВТО или в законе "О валютном регулировании" относительно трансграничных операций, то есть о возможности любой компании или физического лица открывать счета за границей, создает неконкурентную среду. Зарубежные конкуренты сегодня находятся в условиях, которые для российских банков только предстоит создать, если будет проведена полноценная банковская реформа. Например, есть фонд обязательных резервов. В России он составляет от 7 до 10 процентов. А во всех развитых странах - от 0,2 до 1,5 процента. То есть для российских банков создана дополнительная и вообще-то бессмысленная издержка в 1,5 процента годовых, которая неизбежно закладывается в процентную ставку. Так куда пойдет клиент - в российский или в западный банк?
- А привлечение западного стратегического инвестора в российский банк решает эту проблему? Вы планируете в перспективе привлечь западного стратегического инвестора?
- Это все зависит от условий. В принципе существует несколько стратегий повышения капитализации бизнеса, и привлечение иностранного стратегического инвестора - одна из таких стратегий. Акционеры МДМ-банка открыты для любой стратегии. И если им что-то интересное предложат, думаю, предложение, безусловно, будет рассмотрено.
Опора на собственные силы - тоже стратегия, заслуживающая внимания. Но, наверное, в условиях России она будет менее выгодна, поскольку банковская система слишком мала. Есть такой показатель, как отношение активов банковской системы к ВВП. В России он составляет 37 процентов, и, согласно правительственной концепции развития банковского сектора, предполагается, что в ближайшие шесть-семь лет он достигнет уровня 43 процента. А в Германии он уже сегодня составляет 220 процентов. Так что если мы будем развиваться темпами, предусмотренными правительством, то только к 2100 году сравняемся с нынешней Германией.
- Еще один приоритет банковской реформы, объявленный правительством, - перевод банковской отчетности на международные стандарты (МСФО). Как это повлияет на ситуацию в банковской системе?
- Если брать первую сотню банков, то процентов где-то семьдесят из них давным-давно делают отчетность по международным стандартам. А это процентов восемьдесят активов всего российского банковского сектора, может быть, даже больше. Поэтому для него перевод на МСФО никаких проблем не решит. Было бы гораздо полезнее, если бы все наши заемщики готовили отчетность по международным стандартам. Потому что сейчас тратится очень много времени и, соответственно, возникают дополнительные издержки на то, чтобы перевести отчетность заемщиков в формат, удобный для оценки кредитного риска. То есть приблизить к международным стандартам. Если бы заемщики перешли на МСФО, у нас издержки были бы меньше, следовательно, банки выдавали бы кредитов и больше, и дешевле. Иными словами, необходим перевод на МСФО всей экономики. Но правительство сочло, что с 1200 банками, которые неплохо контролируются, справиться гораздо легче, чем с остальной экономикой. И это единственное объяснение того, что объявлен переход на МСФО именно в банковском секторе.
- Чем закончилась ваша борьба за Конверсбанк?
- Сразу скажу: МДМ-банк с Альфа-банком не воевали. У нас с Альфа-банком хорошие деловые отношения, мы делаем целый ряд совместных проектов. В Конверсбанке был спор между собственниками за определенный сектор рынка. Было достаточно жесткое противостояние, закончившееся тем, что акционеры финансовой группы МДМ получили 85 процентов акций Конверсбанка, которые на сегодняшний день проданы. А "атомная война", как ее называют, просто совпала с центробежными тенденциями, происходящими в отрасли. При этом МДМ-банк остается одним из основных банков, обслуживающих предприятия атомной отрасли, - объем операций с ними и по кредитованию, и по привлечению средств на счета превышает 100 миллионов долларов.
