В ЦДХ и в галерее ХL 22 и 24 апреля соответственно открываются выставки Бориса Михайлова - известнейшего фотографа, единственного в СССР лауреата престижных премий Hasselblad и Citybank. Сейчас Михайлов живет в Берлине и считает, что, по большому счету, фотография для него закончилась - его задача была запечатлеть бытовые реалии СССР, он свою миссию выполнил, и больше ему делать нечего.
Самый скромный и одновременно самый скандальный советский фотограф начал снимать в шестидесятые годы в Харькове. На заводе, где Михайлов работал инженером, ему удалось уговорить раздеться перед камерой кого-то из своих сотрудниц, за что фотографа немедленно обвинили в распространении порнографии и уволили с работы. Не смутившись, Михайлов продолжил в той же наивно-провокационной манере снимать толстых теток на пляже, безымянных пенсионеров на танцплощадках, вокзалы и магазины в провинции.
Уже в постперестроечные времена он за небольшие деньги приводит в студию окрестных бомжей, просит их раздеваться, фотографирует искаженные алкогольной деградацией лица и изуродованные струпьями тела. На обвинения в цинизме Михайлов отвечает с вызовом: "А кто бы им тогда вообще дал денег?" Именно серия портретов бомжей, озаглавленная "Case History" ("История болезни"), принесла фотографу всемирную известность. Похоже, европейских критиков поразило не столько качество, сколько содержание снимков - было понятно, что, если немедленно не "раскрутить" советского фотографа, его бомжи просто сгинут, как уходят в небытие многие реалии и документы исчезающего советского макрокосма. Коллекция "Case History" будет представлена в ЦДХ. А выставка в галерее XL называется "Футбол" - здесь можно будет полюбоваться на пожилых полуголых господ, вяло упражняющихся с мячиком.
Михайлов противопоставляет себя и глянцевым фотохудожникам, и газетным репортером. И те и другие, по его мнению, преображают реальность посредством авторского творчества, что для Михайлова в принципе неприемлемо. Он мыслит себя безучастным и бездумным посредником между объектом и зрителем, хочет сам превратиться в чувствительную фотопленку или бесчувственную темноту внутри механической коробки. Фотографии Михайлова принципиально безличны, как религиозные трактаты анонимных средневековых авторов. Он предпочитает дешевые "мыльницы" продвинутым зеркальным камерам, цветную пленку элитарной черно-белой, не стесняется "красных глаз" и неуклюжего позирования моделей. Возможно, именно поэтому Михайлова причисляют к представителям концептуализма: ведь выставлять в престижных галереях заведомо несовершенные, полулюбительские карточки - это все равно что делать коллаж из чужих фотографий или, скажем, обрывков туалетной бумаги. Михайлов всерьез утверждает, что любой человек на его месте мог бы сфотографировать ровно то же самое. Но почему-то встать на это место больше никто не догадался.
